— Убирайте их обоих! — раздалось из трубки. — По пути решу, что делать дальше.
Связь прервалась. Громила торопливо сунул руку в карман. Не дожидаясь, когда он ее вытащит, Алешка первым бросился на него. Удар его кулака пришелся вскользь, громила успел отклониться. Щелкнул, открываясь, нож. За ним, как эхо, второй, открытый уже шофером. Алешка поймал его лезвие на свою дубинку, в которой оно и застряло, ударил шофера под дых. Успел уклониться от второго ножа, лишь рассекшего кожу. Громила хотел схватить Алешку рукой, но Метелину сослужило добрую службу то, что он отдал Тае свою рубашку — полуголого противника было не так-то просто удержать. Он выскользнул, тут же ударил. Удар частично погасился выставленным лезвием. Тая вскрикнула от ужаса, но это оказался лишь порез. Кровь из которого, впрочем, закапала на пол. Нож шофера выпал из Алешкиной дубинки, и тот силился его подобрать, пока Метелин с громилой кружили друг перед другом. Попал под удар Алешкиной ноги, отлетел, но снова двинулся за ножом. По полу, становившемуся сырым и красным. Громила сделал выпад, Алешка парировал так, что в этот раз пострадала только деревяшка. Тут с пола поднялся снова вооруженный шофер.
— Прошка, идиот, что ты расселся?! — рявкнул он на парнишку. Но тот, как и Тая, мог только с ужасом таращиться на происходящее, вжавшись в стену и даже не пытаясь вмешаться. Тая уже и не помнила о том, что Алешка приказывал ей бежать, едва он отвлечет обоих бандитов. Да если бы и вспомнила, все равно бы не убежала. Хоть и окно было близко, хоть и Прошка наверняка бы не стал ее удерживать. Нет, что бы ни случилось, она желала оставаться с Метелиным до конца! Только вот до какого?! Метелин поднырнул под занесенную руку с ножом и ударил шофера по ребрам. Перекатился через стол, достав громилу ногой. На столешнице тоже остались кровавые разводы. Тая задержала на них взгляд, но лишь на мгновение, снова метнувшись глазами к своему Алешке. Тот снова успел двинуть шофера, на сей раз локтем, но так, что тот опять согнулся пополам, ненадолго выбыв из строя. Блокировал вооруженную руку громилы, схватил его за запястье, выронив свою дубинку. Оба обменялись несколькими ударами, нанесенными свободной рукой. Потом Алешка резко крутанулся, откидывая громилу на уже начавшего подбираться шофера. Тая едва успевала за ними следить. Громила упал, подминая шофера, но не отпустил Алешкину руку. Дернул его на себя, попытался подсечь ногой. Алешка увернулся, ударив врага в подбородок. Тот, слегка оглушенный, выпустил Алешку и отлетел еще чуть назад, тем самым выдвигая шофера на передний план. Тот, еще не успев подняться, ударил Алешку ногой в колено. Алешка тоже упал, быстро перекатился. Все трое поднялись практически одновременно. Один нож был в руке у шофера, второй валялся под ногами противников. Не имея возможности поднять его, Алешка просто пнул по рукоятке, отшвыривая нож подальше. Проскользнув по полу мимо Таи и Прошки, выпачканный в крови, нож залетел под скамейку.
— Прошка, нож! — рявкнул громила, выхватывая пока оружие у шофера, как у менее опасного противника.
Тая резко развернулась и уставилась Прошке в глаза, без всяких слов предупреждая, чтобы он не смел помогать этим убийцам. Тот шумно сглотнул и отчаянно затряс головой, давая знать, что не станет. Уверившись, что он и в самом деле на это не пойдет, Тая снова устремила свой взгляд на Алешку. Она отвлекалась от него всего на каких-то несколько секунд, но перелом в драке произошел так быстро, что Тая даже не успела понять, как такое могло случиться. Она увидела, что шофер ухватил Алешку сзади за шею удушающим захватом, а громила метнулся к нему, сжимая в руке нож. Напоролся на резко выставленную Алешкой ногу, отлетел назад, уткнувшись в стену спиной. Алешка тем временем попытался вывернуться из захвата. Не успел, громила быстро оттолкнулся от стены и был уже рядом, а шофер все еще продолжал его душить обеими руками сзади за шею. Тая увидела занесенный над Алешкой нож, и что-то вдруг в ней сломалось. Или, наоборот, внезапно включилось? Она резко вскочила, схватила с пола тот самый черенок, которым Прошка так и не допросился ударить его по затылку. И, сжимая его обеими руками, как копье, со всего отчаяния (силы у нее были невелики) ткнула шофера куда-то, сама не разбирая, куда, лишь бы Алешку не зацепить. Тот вскрикнул, теряя равновесие вместе с Метелиным. Метившее в Алешку лезвие просвистело над ним, падающим, так и не зацепив. Тая ощутила на своем лице зловещий ветерок от ножа, отшатнулась и тоже кинулась на пол, ища спасения там. Увидела перед собой ботинки громилы. И, не дожидаясь, когда тот попробует еще раз достать Алешку своим ножом, опустила черенок ему на ногу, словно желая вбить в ботинок. Громила с яростным рыком попытался схватить Таю за волосы. Ему это почти удалось, когда успевший подняться Алешка перехватил его руку, и они, сцепившись, снова упали. Покатились по полу. Тая отскочила, все-таки расставшись с клоком волос, поискала глазами шофера. Опустившись возле стены на четвереньки, тот надрывно кашлял, сплевывая на пол кровь вперемешку со слюной. Но не успела Тая облегченно вздохнуть по поводу того, что один из противников выбыл из строя, как входная дверь распахнулась, и на пороге возник еще один, приезда которого в шуме драки никто и не услышал. Увидев, что творится в доме, вернувшийся монстр не растерялся. Сдернул с плеча свою сумку, сунул руку внутрь. Не желая выяснять, что она оттуда извлечет, Тая со своим черенком бросилась на женщину. Но та оказалась спортивной не только с виду. Перехватила Таю, заломила ей руку, заставив выронить черенок, а потом с такой силой швырнула на стену, что у Таи от удара вышибло дух. Сама же снова вернулась к сумке. Но опять не успела ничего из нее достать — поняв, что врукопашную ей с монстром не справиться, Тая, даже не поднимаясь с пола, на который сползла, принялась швырять в нее все, что только попадалось под руку. В деревенском доме такого добра навалом: совок, ковшик, несколько поленьев, грабли без черенка, маленькая скамейка… Промахнуться с такого расстояния было практически невозможно, так что монстру осталось только прикрыться руками и сумкой, ринувшись на Таю. Женщина была уже рядом, когда, замахнувшись в последний раз, Тая не стала швырять в нее сковородку, а ударила этой небольшой, но тяжелой вещью соперницу по костяшкам голеней. Край сковородки рассек кожу на обеих ногах. Этого монстр не ожидал, взвизгнул, согнулся. А Тая тут же вцепилась в так удачно подставленные волосы. Первые оказались париком, зато вторые — настоящими. Стервенея, Тая изо всей силы дернула монстра вниз, лицом в пол, навалилась сверху, не обращая внимания на наносимые чем-то снизу удары. А потом, вспомнив шофера, развернулась и, подражая ему, схватила лежащую за шею, стараясь сдавить пальцами горло.
— Гадина! Тварь! — кричала Тая, давясь рыданиями. — Да ты знаешь, какой Элька была?! Знаешь, какой?! Элька! Моя Элька! А ты ее ради денег! Ради этих поганых денег! И теперь даже за все деньги мира мою Эльку уже не вернуть!
Монстр извивался и царапался, и хрипел под ней, уже пытаясь не драться, а лишь выбраться, но истерика придала Тае какие-то нечеловеческие силы, и она сжимала руки все сильнее. Пока ее саму не ухватили за запястья. Но даже Метелин не сразу смог ее оттащить.
— Тайка, отпусти! — крикнул он ей в самое ухо. — Не надо! Ты сама потом будешь всю жизнь об этом жалеть! Отпусти ее, слышишь?
