Конечно, можно было бы предположить, что Миха и есть самый главный заказчик всех этих диверсий, но тогда как объяснить, что он занимается выполнением своих заказов сам? Обычно так не бывает. Если кто-то хочет с кем-то разобраться лично, он идет и разбирается, не скрывая, кстати, и того, в чем именно заключаются его претензии.
А если для решения подобных вопросов человек прибегает к услугам сторонних лиц, то сам он обычно в процессе разборок не засвечивается.
Нет, Миха здесь, пожалуй, все-таки исполнитель, а не заказчик. Но кто он, наш тайный недруг? Друг Лехи? Криминальный авторитет по кличке Меченый? А может, это одно лицо?
Да, вопросов пока было больше, чем ответов.
За размышлениями я не заметила, как дошла до второго этажа, где уже битых полчаса снова и снова открывались и все никак не могли полностью закрыться двери лифта. Вытащив кирпич, я прекратила это бессмысленное движение и, спустившись еще на этаж, вышла на улицу.
С безоблачного ночного неба мне дружественно сияли звезды, и, инстинктивно взглянув вверх на знакомый балкон, я направилась к автостоянке. Теперь она уже не казалась мне надежным и безопасным приютом.
Впрочем, «фольк», припаркованный недалеко от ограды, дождался меня в целости и сохранности. Не исключено, что причина была в том, что Леха дежурил в другую смену.
Сев за руль, я поехала домой, наслаждаясь пустынными трассами и продолжая размышлять о последних событиях.
Теперь я уже готова была полностью отказаться от версии о том, что в качестве тайного недоброжелателя может выступать кто-то из коллег Аркадия. Хотя вначале у меня и появлялись такие мысли, но с течением времени я все больше убеждалась в их несостоятельности. Слишком уж своеобразным был контингент, с которым нам приходилось иметь дело.
Все эти Паши и Светы, маргинальные личности у котлована, а также Миха и его подельники — все они находились гораздо ближе к криминальной среде, чем к культурной. Если бы Аркадию захотел отомстить кто-то из коллег-журналистов, навряд ли он обратился бы к помощи подобных социальных слоев.
«Гораздо интереснее в этом плане фигура Меченого, — думала я. — Если каменщик Костя до икоты пугается, увидев даже его «шестерку», какое же впечатление должен производить сам босс? Ясно, что если такой человек рассердится, то для расплаты за нанесенную обиду он может привлечь достаточно серьезные силы».
Но, подумав еще немного, я поняла, что и в этом стройном и логичном рассуждении имеется некий изъян.
Серьезный уголовный авторитет не будет подговаривать чудаков вроде Паши и Светы, чтобы они бросались в прохожих бутылками. Если у подобных людей появляются к кому-то претензии, то они разбираются быстро и вполне конкретно. А в отношении Аркадия ведется какая-то бесконечная и бессмысленная травля, неотступное преследование, когда никто не предъявляет ясных претензий, но и не оставляет в покое.
Нет, с уголовным авторитетом тоже как-то не сходится. Кто же этот загадочный заказчик? И какую цель он преследует?
Размышляя о заказчике, я догадывалась, что в список жертв входит теперь не только Аркадий. Этой ночью бутылку метнули, когда мимо семнадцатиэтажки проходила я. Ни Аркадия, ни Лики рядом не было. Что это может означать? Только одно — меня приметили и взяли на контроль. Теперь нужно быть вдвое осторожнее.
Если наши тайные «друзья» догадаются о моей истиной миссии и о том, почему я всегда нахожусь рядом с Аркадием, мои возможности для маневра резко сократятся. Они просто перестанут открыто нападать в моем присутствии, как сделали это, например, у котлована, и тогда мне гораздо сложнее будет добраться до сути и выяснить, кто дергает за ниточки всех этих марионеток.
Да, надо быть осторожнее.
С этой здравой мыслью я подъехала к дому и, отыскав свободное местечко в ряду припаркованных машин, заглушила движок. Было уже довольно поздно, и мне не хотелось ехать в гараж. Включенная сигнализация — тоже неплохая гарантия от покушений злоумышленников, и, уверенная, что за несколько оставшихся до утра часов с моим верным «фольком» ничего не случится, я отправилась домой.
— Что так поздно? — выглянув из своей спальни, сонно поинтересовалась тетя Мила.
— Ходили в театр, — без всякой задней мысли честно призналась я.
Но после этих слов тетушкину сонливость сняло как рукой.
— В театр?! Евгения, ты… ты просто изумляешь меня! Сколько раз я говорила тебе, что пора определиться с личной жизнью, ты и слышать ничего не хотела, а тут вдруг… Это же совсем не тот случай. Подумай, правильно ли так поступать. Вспомни, ведь у Аркадия есть девушка. Они даже собираются пожениться. То есть собирались. Как я буду смотреть в глаза Кларочке? Все-таки мы договаривались о том, что ты будешь охранять Аркадия, а не уводить.
— Успокойся, тетушка, — проговорила я, еле вклинившись в этот поток эмоций. — В театре я как раз и занималась именно тем, о чем мы договаривались. Инициатива этого похода принадлежала Лике, и Аркадий ходил туда с ней, а не со мной. Я лишь скромно выполняла свои профессиональные функции.
— Правда? — Взор тетушки пронзал насквозь, как рентген.
— Правда!
— Смотри, Евгения! Подсунуть такую свинью такой прекрасной женщине, как Кларочка, это… это было бы просто… просто чудовищно.
Еще раз заверив тетю Милу, что не имею никаких видов на Аркадия, я приняла душ и, наскоро перекусив, отправилась спать. День выдался длинным.
* * *
На следующее утро, вновь произведя рокировку автомобилей, мы с Аркадием поехали в редакцию.
Я не стала рассказывать ему про ночное происшествие. Зачем понапрасну расстраивать человека? К тому же борьба с врагами — это забота моя, а не клиента. Ему и знать не надо, как я решаю проблему обеспечения безопасности.
Но, удобно разместившись на заднем сиденье «Форда», в глубине души я уже решила, что с завтрашнего дня мы будем ездить на моей машине.
Если вчерашний прицельный огонь намеренно велся именно по мне, значит, теперь я — такая же мишень для диверсий, как и Аркадий. Другими словами, соблюдать инкогнито бессмысленно, а это была единственная причина, по которой я согласилась ездить в качестве пассажира в чужой машине. За рулем «фолька» я чувствовала себя гораздо увереннее.
Но сегодня «Форд» был мне еще нужен. Я хотела использовать его как приманку, когда мы поедем в больницу брать интервью. Если нас заметили аж у котлована, то тем более должны заметить, когда мы будем на территории больницы. А подсказать, что мы находимся на этой территории, должна была машина Аркадия.
Я не сомневалась, что, увидев ее, наши тайные враги не упустят шанс организовать еще одну диверсию. И уж на сей раз я тоже буду начеку, чтобы не упустить шанс поймать их за руку и поговорить по душам.
— Да, кстати, совсем забыл тебе сказать, — прервал мои размышления Аркадий. — Вчера вечером, когда мы с Ликой собирались в театр, мне позвонили из больницы и подтвердили, что главврач готов дать интервью. Ориентировочно назначили встречу на одиннадцать часов, договорились, что утром еще раз созвонимся, чтобы уточнить. Так что если все срастется, через полчасика можем стартовать.
