— Да, Миха — он такой. Он если рассегдится, добга не жди.
— Вот-вот. Он с девушкой займется, а мы тем временем с парнем… вплотную потолкуем. Надо будет матери сказать, пускай она Гарика… хотя ладно, это потом.
«События развиваются, — слушая эту интересную беседу, думала я. — Тут, оказывается, замешан еще и какой-то Гарик, и чья-то мать… Половина города ополчилась на бедного Аркашу, а мы сидим, в ус не дуем. Даже уже становится интересным, что же такое он мог совершить, что все криминальные структуры скопом на него восстали».
Упоминание баритона о матери показалось мне довольно занятным. Создавалось впечатление, что самостоятельно мальчик мог решать вопросы только на уровне метания бутылок. А когда дело доходило до серьезных вещей, решающее слово было за мамкой. Она обращалась к какому-то Гарику, и тогда…
«Не иначе, к Аркадию имеет претензии какой-то криминальный клан, — думала я. — Этот парень, который любит ходить в гости к стояночным сторожам, — у него случайно фамилия не Карлеоне?»
Каждый новый факт, который я узнавала, подслушивая беседу, делал ситуацию все более интересной и все менее понятной.
Если претензии к журналисту имеют действительно серьезные люди, как объяснить то, что он до сих пор жив? Ведь до того момента, когда я взялась его охранять, его доставали почти целый месяц, и тем не менее он вполне благополучно дожил до нашего знакомства. Если же все это — лишь глупые шутки, цель которых просто потрепать нервы, как объяснить, что в этой глупости участвует столько народа? Причем не только испитые чудаки, вроде Паши, но и «кгутой мэн» Миха.
Кусочки пазла никак не складывались в цельную картину, и по мере того, как продолжалась беседа сидевших в сторожке друзей, я меняла свои решительные планы на более острожные.
Теперь мне уже не хотелось ворваться в эту каморку и, приставив нож к горлу, потребовать признания. Мне хотелось понять, разобраться, откуда здесь растут ноги. Как получилось, что люди, имеющие столь разный статус, объединились для одной цели — испортить жизнь журналисту Аркадию Бессонову? Что могло связать воедино Пашу, Меченого, Миху, Картавого и этого загадочного парня, разговаривающего баритоном и имеющего такую влиятельную мамку?
Все это необходимо было прояснить и только потом приступать к решительным действиям. Иначе недолго и ошибиться. А в такой среде ошибок не прощают.
Исходя из своих новых установок, я решила дождаться окончания этого импровизированного пикника и проследить за человеком, который гостил у Картавого. Самого сторожа я в случае чего знала, где могу найти, а вот его друг пока был для меня полной загадкой. В то же время, судя по их разговору, друг этот играл гораздо более существенную роль во всем, что происходило вокруг Аркадия.
«В чем бы ни проявлялись эти наезды, причин их я пока не знаю, — размышляла я. — А следовательно, не могу и строить прогнозы. И, соответственно, планировать свои действия. Что подразумевается под словами «потолкуем вплотную»? Это ведь можно трактовать по-разному. Может быть, Аркаше просто хотят как следует начистить морду, а может, и впрямь уложить на холодный стол с бирочкой на ноге».
Разумеется, последнего варианта я должна была всеми силами постараться избежать, да и первый был нежелателен. Если я берусь охранять человека, в идеале на него и пылинка не должна упасть. А чтобы этого идеала достигнуть, мне необходимо обладать полной информацией.
Но уже через полчаса я поняла, что на сей раз, чтобы эту информацию получить, мне понадобится просто беспримерное терпение.
Время шло, а приятели, неспешно выпивающие в сторожке, кажется, и не думали расставаться. Темы разговора сменяли одна другую, все дальше уходя от персоны моего клиента и становясь все менее интересными для меня, речь делалась все менее внятной, и, не предвидя конца-края этой истории, я уже начала думать, что баритон решил остаться здесь с ночевкой и я зря трачу свое время.
Однако когда стрелка доползла до половины четвертого, в сторожке произошло некоторое движение. Пьяный в хлам баритон кисло промямлил что-то вроде: «я щщас позвоню», и в предутренней тишине я уловила мелодичные звуки, которые издают при наборе кнопки некоторых мобильных аппаратов.
— Вадя! — заорал он так громко, будто вызываемый абонент находился на Северном полюсе. — Заедь за мной. Да. Да. Нет. Нет, я сейчас на работе. У Сени, да. Ага. Ага. Лады. Жду!
«На работе? — в очередной раз изумленная новостью, подумала я. — Это в каком смысле? Парень, которому ничего не стоит вот так вот запросто перетереть с Меченым, караулит автостоянку? Ничего не понимаю».
Между тем это непонимание было не единственной моей проблемой на данный момент. Узнав, что «с работы» загадочного обладателя баритона должен доставить не менее загадочный личный шофер, я подумала, что моя идея о слежке может потерпеть крах. На пустынных ночных магистралях невозможно преследовать чей-то автомобиль, оставаясь незамеченным. Уже после первого поворота этот Вадя догадается, что я еду именно за ним и что это совсем не случайность, что в четыре часа ночи два совершенно разных автомобиля едут одним совершенно одинаковым маршрутом.
«Подождать, пока они уедут, и прижать к ногтю этого Картавого? — лихорадочно раздумывая над ситуацией, пыталась я принять решение. — Но тогда всей конспирации конец. Враг поймет, что мы тоже объявили войну, и изменит тактику, а я и без того пока не понимаю, чего ждать. Нет, нужно что-то другое. Прежде чем идти в атаку, надо узнать, где установлены мины. Необходимо выяснить, кто такой этот парень, как он связан с Меченым и остальными, что это там у него за крутая мамка, которая чуть что, сразу обращается к Гарику. И главное — в чем суть претензий, которые все они имеют к Аркадию».
Список вопросов получился не короткий, и это еще больше убедило меня в том, что спешка здесь совершенно ни к чему.
В конце концов, на пустой дороге не только мою машину будет хорошо видно. Фары этого Вадика я тоже смогу рассмотреть за версту. Ничего, пробьемся. Следить — вовсе не означает ехать, упираясь в задний бампер.
Минут через двадцать после телефонного разговора с Вадей я заметила приближающийся издалека свет фар и, чтобы не попасть под эти яркие лучи, поспешила отойти подальше в тень.
На территорию стоянки въехала черная «Тойота» и остановилась возле сторожки.
— А-а, вот и Вадя!
В дверном проеме появился невысокого роста плотный мужчина и, пошатываясь, начал спускаться с лестницы.
Водительская дверца «Тойоты» открылась, и худощавый парень поспешил к сторожке, чтобы поддержать слегка перебравшего босса. Его лицо на секунду попало в луч лившегося из комнаты света, и я с удивлением узнала в этом парне водителя «Газели», подновившей сегодня «Форд» Аркадия.
«Вот оно, значит, как! — вся в эмоциях от очередного озарения, думала я. — Все-таки подстава. И этот «нечаянный» случай возле больницы — тоже совсем не нечаянный. Впрочем, неудивительно. Ребята расстроились, что я не позволила им повредить тормозную систему, и решили наверстать упущенное другим способом. Ладно, так и запишем. Это я им тоже припомню. В свое время».
