– Ты что, Карпыч?! – только и успел крикнуть Валерка, мгновенно поняв, что пойманный зверь получил лучший сигнал о приближающихся людях и подойти к нему теперь незаметно просто невозможно. Если, конечно, вообще с испугу петлю не оторвал.
– Да перетрухнул я, – честно сознался Полковник. – Не ожидал этих засранцев под ногами!
Первая петля оказалась пуста, но так и должно было быть – медведь шел из-за перевала. Зверь был не виден и во второй. Когда они подошли, все стало ясно – на стволе толстой лиственницы болтался обрывок троса. Следы говорили, что медведь, оборвав петлю, пролетел какое-то расстояние вниз, а потом убежал в сторону.
– Ушел, – вздохнул Валерка. – Точно, напугали.
– Ушел, – подтвердил, вздохнув, Полковник. – Больно здоровый, гад, оказался. – Он глянул на обрывок троса: – Чистейший минерал! Теперь уж здесь не покажется. По следу бы, да куда без собаки. Скараулит еще…
– Вполне может, – согласился Валерка, – он злой сейчас, с петлей-то на шее… Ну что, пуганем еще раз косматого на дорожку?
– Пуганем. – Карпыч вскинул двустволку и отдуплетился вверх. Эхо укатилось по склону. Постояв немного, он смущенно обратился к Валерке: – Я эта… переволновался, видно. Рябчики еще эти проклятые! Живот че-то прихватило. Ты покури чуть. Я сейчас. – Быстро сняв патронташ и повесив его на сучок рядом с ружьем, он нырнул в ольховник.
Недалеко от тропинки несколько раз прокричала кедровка, как бы предупреждая лесной люд, что где-то рядом появилась опасность. «Позднее зажигание, – мысленно высмеял ее Валерка, – хватилась, мать…» Он глянул на кусты, за которыми присел Полковник, хмыкнул, закинул карабин за спину и, прикуривая, наклонился над спичкой, пряча ее от ветерка между ладоней. Если бы он знал, какую смертельную ошибку только что совершил! «Никогда не носи оружие в тайге за спиной накрест, – не раз говорил ему в детстве отец, – вылетит зверь и не успеешь стащить через голову. Носи только на правом плече, чтоб под рукой было – успеешь сдернуть и выстрелить». И он всегда помнил отцовскую заповедь. Но тут как-то машинально поступил по-другому, чтоб прикуривать удобнее было, чтоб обе руки были свободны…
Зверь как будто только и ждал этой ошибки двуногого, чтобы рассчитаться со своим обидчиком, запах которого, исходящий от петли, он узнал сразу. Когда человек вздрогнул от его хриплого рыка и испуганно вскинул глаза, медведь уже летел на него, отводя лапу для короткого замаха и тут же резко выбрасывая ее вперед.
От удара в грудь Валерка плашмя рухнул на землю, придавив карабин собственной спиной. Шансов перевернуться на живот или выдернуть из-под себя оружие, зверь ему не оставил.
Карпыч, на бегу натягивая штаны, с криком мчался к зимовью.
Выйти одной из лагеря можно было, только пока все спали. Верка так и поступила. Проснувшись, словно по будильнику, в четыре утра, она быстро оделась, прицепила к поясу наган и побежала к водопаду.
Он уже успел снять свой датчик и сжал ее в объятиях. Верка не выдержала и заплакала – и от неимоверно долгого ожидания, и от всех накопившихся страхов и переживаний.
– Успокойся, дорогая, успокойся, – утешал он ее, а глаза самого тоже предательски блестели.
– Беда у нас, – всхлипнула Верка, – медведь убил Афанасия. Помнишь, тот хромой медведь, я тебе о нем рассказывала… Который ко мне за сахаром приходил…
– Я знаю, но… – Гир сделал паузу, понимая, что ее сейчас ждет новое потрясение. – Его убил хромой, но не медведь… Хромой медведь Афанасия не трогал. Убийца – один из ваших людей.
– Как? – Верка вскинула заплаканное лицо.
– Сейчас все объясню. Я видел убийцу сам. Большой бородатый рабочий, который хромает.
– Тамерлан! – Она почти выкрикнула имя.
– Да, Тамерлан… Он, понимаешь, как бы мое зеркальное отражение. Когда в полнолуние я становлюсь гуманоидом, он превращается в медведя. В очень злого медведя, жаждущего крови.
– В оборотня! – ужаснулась Верка. – Значит, не зря, не зря я так думала, не зря Зденек про приметы говорил! Выходит, он настоящий оборотень!
– Да, оборотень. Но если я становлюсь гуманоидом с полуночи до полуночи, то у него это происходит, кажется, с заката до рассвета. Иногда в течение нескольких дней, может быть, когда он не добывает сразу крови…
– Ужас какой! – Верка вся трепетала. Гир пытался успокоить ее, гладя по спине, но она не могла погасить в себе дрожь. – Я знала!.. Сердцем чуяла!.. Убил! Убил Афанасия!
– Да. И будет убивать других, если его не остановить. Но как – я не знаю. Я не знаю, уничтожит ли его физическая смерть или он просто перейдет в параллельный мир и будет нести свое зло оттуда. У нас просто нет такого явления.
– Остановить… – Глаза Верки высохли, она лихорадочно о чем-то думала. – Остановить… Если уж все так похоже на небыль, на какую-то средневековую мистику, то и действовать надо, как делали там…
– Что ты имеешь в виду? – попытался уточнить Гир.
– Я читала, я несколько раз читала, что оборотня можно окончательно убить только серебряной пулей. Серебряной! Револьвер у меня есть, но где взять такую пулю? Где?.. – Она задумалась.
Он тоже размышлял вслух:
– Серебро… тяжелый светлый металл… Да, у него мощные отрицательные вибрации, и они… они вполне могут разрушить некоторые энергетические поля… В этом что-то есть…
– Вспомнила, – почти радостно прошептала Верка, – вспомнила: Белявский рассказывал, что выше по течению Тыры есть небольшое, еще до войны разведанное свинцово-серебряное месторождение. Это километров пятнадцать. Там осталось несколько домов заброшенного поселка и старые штольни в горе. Их должно быть видно с речки. Найдешь?
– Найду, конечно.
– А успеешь до вечера?
– Постараюсь, здесь же все-таки в пять раз легче бегать.
– Тебе надо найти серебряный самородок. Мы отрубим от него кусочки и вставим в патроны нагана вместо пуль.
– Это я уже сообразил, – чуть улыбнулся Гир.
– Встретимся, как только все наши улягутся.
– Постарайся подойти пораньше, чтобы у нас было время до полуночи.
– Постараюсь, милый. – Верка приподнялась на носки, крепко поцеловала его, прижалась еще на миг к его сильной груди и побежала в лагерь. Над перевалом начинал разгораться рассвет.
Стараясь не показывать виду, она сразу после завтрака ушла мыть посуду на ручей. Мужчины сидели и курили, все еще обсуждая печальное происшествие с каюром, когда подбежал и почти рухнул у костра Карпыч с искаженным от ужаса лицом.
– Медведь там! Медведь!.. Валерку!.. Подмял!.. – прохрипел он. – Петлю оторвал и напал! Валерка выстрелить… не успел!
– А ты что, убежал?! – отбросив папиросу, вскочил Диметил.
– Нет… Я без ружья был! Я ничего бы не смог!.. Он бы меня тоже!..
