– Что я мог сказать, о божественная? Разве нужно это спрашивать? Какое имя я мог назвать кроме вашего, есть ли в мире другое имя, о котором сердце мужчины, исполненное правды, может говорить подобные вещи?
Услышав это, я вздохнул, но не успел сказать ни слова, потому что Амада вскочила с криком:
– Негодяй! Ты осмелился назвать мое имя этому царю! Тебя нужно пороть до тех пор, пока твои кости не побелеют.
– За что, госпожа? Разве вы не хотите, чтобы я остался сидеть и рассказал, как эти жирные восточные неряхи восхваляют вас? Вы хотите, чтобы я проявил неуважение к вашей царской красоте?
– Тебя надо выпороть, – повторила Амада, топая ногой, – дядя, я прошу тебя приказать выпороть этого плута.
– Нет, нет, – сказал Пероа мрачно, – этот бедняга не нашел ничего лучшего, чем пропеть похвалу тебе в дальних землях. Не сердись на карлика, племянница. Если бы твое имя произнес Шабака, все было бы намного сложнее. Что случилось дальше, Бэс?
– Только это, принц, – сказал Бэс, глядя снизу вверх и вращая глазами в своей обычной манере, когда хотел соврать. – Царь послал своих слуг, чтобы привести моего господина из лодки, чтобы он мог заверить его в том, что я говорю правду. Потому что, о, принц, эти восточные жители имеют про запас множество историй, которые они принимают за правду, о той, которая здесь, в Египте, почитается как богиня. Они не могут почитать ее, потому что она живет в сердце каждого мужчины и некоторых женщин.
Все уставились на Бэса, который продолжал смотреть в потолок, а я встал, чтобы что-нибудь сказать, сам не знаю что, когда внезапно открылись двери и через них прошли с криком глашатаи:
– Слушай, Пероа, принц Египта по милости Великого царя! Послание от Великого царя. Слушай и повинуйся, о Пероа, принц Египта по милости Великого царя!
Пока они кричали, между ними возник человек, чьи длинные восточные одежды были испачканы дорожной пылью. Подойдя без всякого приветствия, он вытащил свиток, коснулся им своего лба, низко поклонился и протянул свиток принцу со словами:
– Целуй слово. Читай слово. Повинуйся слову, слуга нашего господина, царя царей, под чьими ногами мы лишь пыль.
Пероа взял свиток, изобразил, что касается им своего лба, открыл и прочитал. Пока он читал, я видел, что на его шее вздулись вены и вспыхнули глаза, но он лишь сказал:
– О посланец, сегодня у меня праздник, завтра же ответ будет отправлен для передачи наместнику Идернесу. Мои слуги дадут тебе еду и ночлег. Ты можешь идти.
– Пусть ответ будет дан раньше, иначе ты лишишься власти, Пероа, – нагло заявил мужчина.
Он повернулся к принцу спиной и ушел, сопровождаемый глашатаем.
Когда они ушли и двери закрылись, Пероа заговорил гневно:
– Послушайте, как написано письмо.
И он прочитал его.
«От Царя царей, правителя всей земли, Пероа, одному из моих слуг в Египте.
Доставьте без промедления через моего слугу Идернеса женщину по имени Амада, особу царской крови древних фараонов Египта, которая является вашей родственницей и находится под вашей охраной. Она будет в числе женщин моего дома».
Все присутствующие посмотрели друг на друга, в то время как Амада словно окаменела. Она не успела ничего сказать, как Пероа продолжал:
– Обратите внимание, как царь ищет ссоры со мной, хочет уничтожить меня и перемолоть Египет в ступке, содрать кожу и бросить к своим ногам. Все в порядке, Амада, ничего не бойся. Я не отправлю тебя на восток, скорее, я убью тебя своими собственными руками. Но какой ответ мы дадим? Ведь дело срочное, и от этого зависит наша жизнь. Подумайте, Идернес имеет огромную власть там, в Саисе, и, если я категорически откажусь, он нападет на нас, чего, собственно, и добивается царь, если мы не предпримем мер предосторожности. Скажите, должны ли мы сражаться или же отправиться в Верхний Египет, покинув Мемфис, и оставаться там?
Казалось, советники не могли найти ответ, потому что не знали, что сказать. Однако Бэс шепнул мне на ухо:
– Помните, господин, что вы владеете царской печатью. Сделайте так, чтобы ответ был направлен к Идернесу с этой печатью, и предложите подождать вас.
Тогда я встал и произнес небольшую речь:
– О Пероа, случилось так, что я сейчас являюсь носителем личной печати Великого царя, которой должны повиноваться все жители севера и юга, запада и востока, где бы ни всходило солнце над владениями царя. Посмотрите на нее, – и, сняв древнюю Белую печать с шеи, я протянул ее Пероа.
Принц и советники посмотрели на нее. Затем практически в один голос заявили:
– Да, это Белая печать, знак великих царей Востока, – и все как один склонились перед этим пугающим атрибутом высшей власти.
– Шабака, мы не знаем, как Печать Печатей попала к тебе, – сказал принц, – это можно выяснить потом. По правде говоря, представляется, что это действительно древняя Печать Печатей, которая передается от отца к сыну на протяжении бесчисленного количества поколений. Царь царей носит ее на себе, и с ее помощью отдаются его личные приказы и подписываются величайшие документы государства, которые впоследствии никогда нельзя отменить. Копия этой печати изображена на его гербе.
– Это так, – ответил я, – и от царя она временно перешла ко мне. Если есть какие-то сомнения, пусть принесут оттиск, который есть у всех командиров в империи, и сравнят.
Один из офицеров встал и собрался пойти за оттиском, который хранился у него, но Пероа продолжал:
– Если это настоящая печать, как ты можешь использовать ее в нашем нынешнем положении?
– А вот как, принц, – ответил я, – я пошлю приказ с этой печатью Идернесу, чтобы он ждал носителя печати здесь, в Мемфисе. Он заподозрит ловушку и не приедет сюда, пока не соберет огромную армию. Тогда он придет, но за это время и вы, принц, сможете собрать армию.
– Для этого нужно золото, Шабака, а у меня его мало. Царь царей забирает все.
– У меня есть золото, принц, весом с тяжелого человека, и оно полностью в распоряжении Египта.
– Я благодарю тебя, Шабака. Поверь мне, такая щедрость не останется без награды, – и он посмотрел на Амаду, опустившую глаза. – Но если мы сможем собрать армию, что тогда?
– Тогда вы превратите Мемфис в неприступную крепость. Когда Идернес придет, я встречу его и, как носитель печати, отдам ему приказ отступить и распустить армию.
– Но, если это произойдет, ему стоит лишь получить новый приказ от Великого царя, и он снова выступит против нас.
– Нет, принц, не выступит, или выступит, но с другой армией. Когда они отступят, мы нападем на них и уничтожим. И объявим вас, принц, фараоном Египта, хотя и не знаю, что случится потом.
Когда все услышали это, раздался вздох изумления. Лишь Амада прошептала: «Хорошо сказано!», а Бэс тихо хлопнул в ладоши в своей обычной эфиопской манере.
