Между деревьями, которые привлекли к себе внимание путников, находился так называемый воладор, листья которого имеют сердцевидную форму и которое получило свое название от перепончатых крылышек, приросших к его семенам. Когда семя воладора созревает и отделяется от завязи, то эти крылышки, которые расположены таким образом, что находятся к столбу воздуха под углом в сорок пять градусов, при малейшем ветерке сообщают семени вращательное движение. Нет ничего интереснее картины, которая представится нам, если в тихую погоду встряхнуть ветви воладора: бесчисленное множество его семян начинают кружиться в воздухе и долго еще носятся, прежде чем опуститься на землю.
Воладор – одно из самых крупных лесных деревьев Нового Света; он растет не только в местности, где развернулось действие нашего романа: я встречал его и в Мексике, и в некоторых других частях Северной Америки.
Рядом с воладором можно было заметить высокий ствол барбариса125, усеянный длинными иглами, в которых многие находят сходство с усами ягуара, почему испаноамериканцы называют барбарис иногда бородою тигра.
Немного дальше росла орлянка, которая дает краску, хорошо известную под именем арнато. Эта краска добывается из красноватой мякоти, окружающей семена. Чтобы получить ее, индейские женщины опускают плоды орлянки в кипяток и разминают их в течение часа, пока мякоть не отделится от семян. После этого воду сливают в другой сосуд, а образовавшийся осадок, очищенный от семян, смешивают с крокодиловым жиром или маслом из черепашьих яиц. Тесто это разрезают на небольшие куски, каждый весом от ста до ста тридцати граммов. Это и есть арнато, или анато, которое бразильцы называют уруку, французы – року, перуанцы – ачоте; у каждого индейского племени есть свое наименование для этого распространенного вещества.
Дерево это встречается почти во всех областях тропической Америки, где оно растет не только в диком состоянии, но и культивируется сплошь и рядом, так как индейцы употребляют краску, добываемую из него, при татуировке и для окрашивания бумажных тканей. Эти племена вообще очень искусно добывают различные красящие и ядовитые вещества из целого ряда растений, и Гуапо показал дону Пабло не одно дерево, которым его сородичи пользуются для этих целей.
Внимание наших героев привлекло к себе, между прочим, ползучее растение, доходившее до вершины самых высоких деревьев и покрытое красивыми фиолетовыми цветами. Это была бигония126, которую Гуапо называл «чика». Плод этой лианы представляет собою стручок около двух футов длины, наполненный крылатыми семенами. Но, как объяснил Гуапо, краску дают не семена, а листья. Ее добывают так же, как арнато, растирая в воде части растения, содержащие пигмент. Краска оседает на дне в виде тонкого порошка, из которого также выделывают тесто, разрезаемое затем на небольшие куски. Индейцы платят по доллару за каждый такой кусок, так как ярко-красный цвет этой краски больше нравится им, чем цвет арнато.
Дальше наши путники увидели дерево с тонким стволом высотою до семи метров. Это был гуиток, широкие листья которого выходят прямо из ствола, а рыжеватые плоды, растущие у самого основания листьев, похожи на каштаны; в их мякоти заключается красящее вещество, доставляющее гуиток – темно-синюю краску.
Рос здесь и дикий индиго127; дон Пабло не раз замечал его листья, узкие у основания и широкие на вершине, из которых получается знаменитая кубовая краска.
Все эти краски и еще очень много других употребляются индейцами монтаньи для раскрашивания тела.
Среди этих племен есть лица, до такой степени заботящиеся о своей наружности, что при всей своей беспечности и лени они соглашаются работать целый месяц в миссии, чтобы получить в награду за свой труд кусок краски; надо заметить, что миссионеры довольно часто злоупотребляют этой страстью дикарей, эксплуатируя их самым беззастенчивым образом.
Впрочем, индейцы раскрашивают себе тело не из одного только щегольства; часто они прибегают к этому как к средству защиты от москитов, которые являются подлинным бичом в этих местностях.
– А вот марима! – воскликнул Гуапо и рассказал, как индейцы пользуются корой маримы, прозванной деревом-рубахой. Дерево это достигает двадцати метров высоты при толщине ствола, доходящей до девяноста сантиметров. Когда индейцам удается найти мариму таких размеров, они срубают ее и разрезают на бревна, каждое в метр длины, затем снимают с них кору, но не делают продольных надрезов, так что получается сплошной цилиндр. Кора маримы красного цвета, тонка и волокниста, что придает ей сходство с грубой тканью. С каждой стороны цилиндра делают по отверстию, в которое можно продеть руки, и рубаха готова; туземцы носят такие рубахи в дождливое время года. Это, вероятно, послужило основанием для рассказов первых испанских миссионеров, будто в лесах Америки растет совершенно готовая одежда.
Дон Пабло указал еще на целый ряд деревьев, замечательных своими плодами, листьями, корнями или древесиной; тут была и хеве128, дающая каучук, и курбарил129, из которого добывают краску темно-красного цвета, и кинамоновый лавр, одна из разновидностей коричного дерева, но не та, что дает корицу, находящуюся в продаже, и пуксири130, доставляющий бразильские мускатные орехи, и, наконец, высокое дерево, на котором растут бобы тонка131, – те, что в размолотом виде подбавляют к нюхательному табаку, чтобы придать ему аромат. Однако из всех деревьев, встретившихся им в этот день, ни одно не произвело на них такого сильного впечатления, как ювия132; ствол его не слишком толст – он имеет не больше девяноста сантиметров в диаметре, но в вышину это дерево достигает сорока метров и начинает ветвиться лишь в десяти метрах от земли.
Горизонтальные ветви ювии красиво раскинуты в стороны, как ветви некоторых пальм; у основания они обнажены, а на конце распускаются пучками серебристых листьев, почти в шестьдесят сантиметров длиною. Ювия начинает цвести лишь с пятнадцатилетнего возраста, покрываясь фиолетовыми цветами; впрочем, у одной ее разновидности они желтые. Но что более всего поразило дона Пабло и его семейство, это сферические, величиной почти в человеческую голову, плоды; каждый такой плод заключает в себе штук двадцать тех трехгранных орехов, которые известны в Европе под именем бразильских или американских.
Глава XLII. Пиршество в лесу
Так как предыдущую ночь наши путешественники спали мало, то они остановились в этот день ранее обыкновенного, причалив к месту сравнительно более открытому, чем те, мимо которых они плыли уже долгое время. Эта перемена декорации была тем более приятна, что нашим путникам представлялась, наконец, возможность пройтись немного по суше и размять затекшие от продолжительного сидения ноги. Наскоро пообедав, все отправились погулять.
Пройдя несколько сот шагов, они вдруг услыхали смутный гул разнообразных голосов, словно все обитатели леса, собравшись, вели между собой оживленную беседу. Заинтересовавшись этим странным явлением, наши герои направились в ту сторону, откуда доносился шум.
Пробравшись через не слишком густую чашу кустарников, они очутились на краю лужайки, посреди которой возвышалась огромная ювия, обремененная массою крупных плодов; большинство из них уже созрели и начали падать на землю.
