1
— Ты же знаешь,
Гарри: в автобусах меня укачивает, — прохныкал Алекс.
— Хватит ныть, — отозвался
я, толкая брата в бок. — Мы уже почти приехали. Раньше надо было жаловаться!
Автобус колыхался,
медленно двигаясь по узкой дороге. Я держался за спинку переднего сидения и
смотрел в окно.
Повсюду виднелись
только высокие сосны. Они проплывали мимо окон автобуса. На пыльной траве
лежали солнечные лучи.
«Скоро мы будем в
лагере “Волшебная луна”», — радостно думал я.
Я никак не мог
дождаться, когда наконец мы выйдем из автобуса. Кроме нас с Алексом, в салоне
не оказалось ни единого пассажира. Мне было как-то не по себе.
Водитель сидел в
кабине, за зелёной занавеской. Я видел его мельком, когда мы с Алексом садились
в автобус. Мне запомнилось только, что у нашего водителя приятная улыбка,
бронзовый загар, вьющиеся светлые волосы и серебряная серёжка в ухе.
— Добро
пожаловать, парни! — поприветствовал он нас.
Но с тех пор как
автобус тронулся с места, мы не слышали от водителя ни слова и не видели его.
Жутковато…
Хорошо ещё, мы с
Алексом понимаем друг друга. Он на год младше меня, ему одиннадцать, но ростом
он меня давно догнал. Нас даже прозвали близнецами Альтман, хотя мы вовсе не
близнецы. У нас обоих прямые чёрные волосы, тёмно-карие глаза и серьёзные лица.
Родители вечно пытаются подбодрить нас, даже когда мы в отличном настроении.
— Гарри, меня
тошнит, — пожаловался Алекс.
Я отвернулся от
окна. Лицо Алекса стало желтоватым, подбородок дрожал. Плохой признак!
— Не думай о том,
что едешь в автобусе, — посоветовал я. — Представь, что мы сидим в машине.
— Меня и в машине
укачивает, — простонал он.
— Тогда придумай
что-нибудь другое!
Алекса начинает
укачивать, едва мама заводит двигатель. Происходит это так: сначала желтеет
лицо, начинается озноб, а потом его тошнит.
— Потерпи ещё
немного, — попросил я. — Скоро мы будем в лагере, и тебе сразу полегчает.
Брат с трудом
сглотнул.
Автобус тряхнуло
на глубокой выбоине. Мы с Алексом подпрыгнули.
— Мне плохо! —
застонал Алекс.
— Знаю, знаю, —
отозвался я. — Попробуй отвлечься. Спой что-нибудь, и погромче. Не бойся, тебя
никто не услышит.
Алекс любит петь.
У него красивый голос. Школьная учительница музыки уверяет, что у Алекса
бесподобный тембр. Не знаю точно, что это означает, но, по-моему, что-то хорошее.
Алекс серьёзно
занимается пением в школьном хоре. Папа пообещал, что этой осенью найдёт для
него частного учителя.
Автобус снова
тряхнуло. Я взглянул на брата. Его лицо было как банановая кожура.
— Пой, не
стесняйся! — велел я.
У Алекса задрожал
подбородок. Прокашлявшись, он запел песню «Битлз», которая нравится нам обоим.
От тряски голос Алекса слегка дрожал, но лицо уже не казалось таким бледным.
«Отлично
придумано, Гарри!» — поздравил я самого себя.
Я смотрел, как за
окном проплывают красноватые стволы сосен, и слушал, как поёт Алекс. У него и
вправду замечательный голос.
Пожалуй, я немного
завидую ему.
Но в теннис Алекс
играет хуже меня. И плаваю я гораздо быстрее. Так что мы квиты.
Алекс вдруг
оборвал песню и горестно покачал головой.
— Жаль, что мама с
папой не отправили меня в музыкальный лагерь, — вздохнул он.
— Алекс, лето уже
кончается. Сколько раз можно твердить одно и то же? Мама с папой слишком долго
медлили. Теперь уже поздно.
— Знаю, —
нахмурился Алекс. — Но лучше бы они…
— Хорошо ещё, что
попадаем в лагерь «Волшебная луна», — перебил я. — Эй, смотри!..
Я заметил возле
дороги двух оленей — большого и маленького. Они стояли среди деревьев, глядя на
автобус.
— Подумаешь,
олени… — кисло отозвался Алекс.
— Выше нос! — скомандовал
я. У моего брата часто меняется настроение. Иногда мне хочется взять его за
плечи и как следует встряхнуть . — А если «Волшебная луна» окажется самым
лучшим лагерем в мире?
— А если там будет
тоска смертная? — возразил Алекс и начал расковыривать дырку в кожаном сидении
и вытаскивать оттуда набивку. — Вот музыкальный лагерь — это и вправду здорово…
— Он вздохнул. — Каждое лето там ставят по два мюзикла. Красота!
— Алекс, хватит
ныть! Радуйся, что не пришлось торчать дома.
Автобус вдруг
резко затормозил. Меня бросило вперёд, затем вдавило в спинку сиденья. Я
обернулся к окну, надеясь увидеть лагерь, но вокруг по-прежнему были одни
сосны.
— Лагерь
«Волшебная луна»! Всем выходить! — весело скомандовал водитель, высунувшись
из-за шторки.
Кому это «всем»? В
автобусе только мы с Алексом.
— Как прошла
поездка? — спросил он, улыбаясь.
— Отлично, —
отозвался я, выбираясь в проход между сидениями.
Алекс промолчал.
Водитель выбрался
из кабины и направился к багажнику. Высокая трава на обочине искрилась в ярких
лучах солнца. Открыв багажник, водитель вытащил наши рюкзаки и спальные мешки и
сложил их на обочине.
— А где же лагерь?
— наконец спросил Алекс.
Приставив ладонь
козырьком ко лбу, я огляделся. Сосновый лес окружал нас со всех сторон и
простирался насколько хватало взгляда.
— Он вон там, —
ответил водитель, указывая на тропинку, вьющуюся между деревьев. — Отсюда
совсем недалеко. Ничего, не заблудитесь.
Он захлопнул
багажник и полез в автобус.
— Хорошего вам
отдыха! — пожелал он на прощание.
Дверь
захлопнулась. Автобус с рёвом тронулся с места. Прищурившись, мы с Алексом
некоторое время разглядывала озаренную солнцем тропинку. Наконец я вскинул
рюкзак на плечо и подхватил спальный мешок.
— Странно…. Почему
нас никто не встретил? — удивился Алекс.
Я пожал плечами:
— Ты же слышал:
водитель сказал, что отсюда до лагеря совсем близко.
— И всё-таки они
были обязаны прислать за нами вожатого, — возразил Алекс.
— Лагерь открылся
давным-давно, — напомнил я. — Лето уже подходит к концу. И перестань жаловаться
и хныкать, Алекс. Бери вещи и идём, иначе мы расплавимся от жары.
Иногда мне
приходится вести себя как взрослому. По-другому с Алексом не справиться.
