Утред снова посмотрел на незнакомца. Его нос был уже хорошо различим, и вскоре нам откроется весь корпус.
– Судно крупнее нашего, – сказал сын.
– Скорее всего, да.
– Поэтому нам не следует ничего делать.
Это было верное решение, к которому я пришел через минуту после того, как заметил корабль на горизонте. Незнакомец любопытствует. Он взял курс на сближение, но вскоре убедился, что имеет дело с опасным противником. Мы не купеческое судно, груженное шкурами, горшками и прочим добром, которое можно украсть и продать, – мы воины, и, даже если их будет двое против одного нашего, потери они понесут такие, какие ни один корабль не может себе позволить.
– Идем прежним курсом, – велел я.
На север. На север, где старые боги еще не утратили силу; на север, где мир обрамлен льдом; на север, к Беббанбургу. Эта крепость нависала над грозным морем подобно обители некоего бога. Даны захватили всю Нортумбрию, их короли сидели в Эофервике, но им так и не удалось взять Беббанбург. Они этого хотели, сгорали от желания, как кобель, чующий текущую суку, но у этой суки имелись когти и клыки. Я же располагал всего одним маленьким кораблем, и при этом грезил завоевать твердыню, которую целые армии данов не смогли захватить.
– Корабль из Восточной Англии, – заявил Финан, стоявший рядом со мной.
Чужак изрядно приблизился. Его нос был нацелен вперед по нашему курсу, наперехват, а из-за больших размеров он шел быстрее «Полуночной».
– Там у него не дракон. – Финан кивнул в сторону корабля. – А та странная штука, которую король Эорик ставил на все свои суда, – лев.
Эорик умер, и Восточной Англии правил новый король, но символ, возможно, сохранился.
– И команда полная, – продолжил ирландец.
– Человек семьдесят? – предположил я.
– Около того.
Воины на чужаке были готовы к бою, в кольчугах и шлемах, но когда Финан спросил, стоит ли нам сделать то же самое, я покачал головой. Они видят, что мы не купцы, и могут попробовать взять числом, но я сомневался, что им придет в голову связываться с нами, а нет смысла облачаться в доспехи, если не хочешь драться.
Кораблем из Восточной Англии управляли умело. Судно подошло ближе, потом развернуло парус так, чтобы наш ход сравнялся.
– Вы кто? – окликнул нас на языке данов высокий человек.
– Вульф Ранулфсон! – крикнул я в ответ первое имя, что пришло в голову.
– Откуда?
– Из Хайтабу!
Хайтабу – город в Южном Данеланде, далеко от Восточной Англии.
– Что тут делаете?
– Сопровождали пару «купцов» до Лундена, – отозвался я. – Теперь идем домой. А ты кто такой?
Мой вопрос, похоже, изумил верзилу.
– Я Альдгер! – сообщил он после небольшой заминки. – Мы служим королю Редвальду!
– Да даруют ему боги долгую жизнь! – должным образом отозвался я.
– Если вы в Хайтабу, то сильно уклонились к западу, – проревел Альдгер.
Разумеется, он был прав. Направляйся мы в Южный Данеланд, то должны были бы пересечь море гораздо южнее, а далее следовать вдоль берега Фризии.
– Все этот ветер виноват!
Альдгер молчал. Он смотрел на нас некоторое время, потом отдал приказ выбирать шкоты, и большой корабль вырвался вперед.
– Кто такой Редвальд? – поинтересовался Финан.
– Правитель Восточной Англии, – ответил я. – И насколько наслышан, он стар, болен и толку от него не больше, чем от мерина в борделе.
– А слабый король накликает войну. Неудивительно, что Этельреду не терпится.
– Этельред – король Восточной Англии, – презрительно бросил я.
Но мой кузен определенно мечтает об этом титуле, а хочет или не хочет Этельреда Восточная Англия – дело другое. Странное королевство, одновременно языческое и христианское. Это порождает неразбериху, потому как большинство данов поклоняется моим богам, а саксы – распятому. Однако даны из Восточной Англии приняли христианство, став ни рыбой ни мясом. Это государство в союзе и с Уэссексом, и с Нортумбрией, но Уэссекс и Нортумбрия – непримиримые враги, а значит, восточные англы пытаются лизать зад одним, в то же время целуясь с другими. И они слабы. Король Эорик старался угодить северным данам, нападая на Уэссекс, и многие его крупные таны сложили головы в последовавшей резне. Эту резню учинил я. Моя битва… Память вновь налила меня обидой за предательство. Я часто сражался за христиан, убивал их врагов и оборонял их земли, а теперь они выплюнули меня, словно протухший хрящик.
Альдгер пересек наш курс. Он намеренно повернул свой большой корабль вблизи – хотел заставить нас уклониться в последний момент, но я велел Утреду лежать на старом курсе, и наш штевень рассек воду на расстоянии удара мечом от рулевого весла судна Альдгера. Мы прошли достаточно близко, чтобы уловить запах его корабля, хотя тот и находился с наветренной стороны. Я помахал верзиле, потом наблюдал, как тот снова направляет нос на север. Он шел на одинаковой с нами скорости, но мне подумалось, что ему просто скучно. Длинный корабль сопровождал нас час или полтора, потом повернулся кормой к ветру и устремился к отдаленному берегу.
Ту ночь мы провели в море. Земли не было видно, хотя я знал, что она лежит невдалеке к западу. Мы подобрали большой парус, и «Полуночная» неспешно шла на север, преодолевая короткие резкие волны, осыпавшие палубу холодными брызгами. Почти всю ночь на рулевом весле сидел я. Утред, согнувшись, пристроился рядом и слушал мою повесть о Гримнире – о Том, кто в маске.
– Это был сам Один, – поведал я ему. – Но когда бог собирается ходить среди людей, он надевает маску и берет другое имя.
– Иисус так сделал, – сказал сын.
– Надел маску?
– Ходил среди людей.
– Боги могут творить, что им вздумается, – отозвался я, – но и нам отныне тоже следует носить маски. Ты не должен упоминать моего или своего имени. Меня зовут Вульф Ранулфсон, а тебя – Ранулф Вульфсон.
– Куда мы направляемся? – спросил он.
– Ты и сам знаешь.
– Беббанбург. – Название прозвучало без выражения.
– Который принадлежит нам, – продолжил я. – Помнишь Беокку?
– Разумеется.
– Он дал мне хартии.
Дорогой отец Беокка, такой уродливый, такой искалеченный, такой честный. Он был моим учителем, другом короля Альфреда и просто хорошим человеком. Священник умер недавно, и его искривленные кости похоронили в соборе Винтанкестера, рядом с гробницей его любезного Альфреда. Перед смертью он переслал мне грамоты, доказывающие мои права на Беббанбург, хотя никому из живущих не требуются документы, чтобы признать во мне законного владельца крепости. Мой отец погиб, когда я был маленьким, и дядя захватил Беббанбург, и никаким количеством чернил и пергаментов его оттуда не выкуришь. Тут нужны мечи и копья, а у меня имелись «Полуночная» и горстка воинов.
