– Вы уверены?
Руш кивнул. Через пять минут она уже спала рядом, а через десять отключился и он.
Будильник Кертис зазвонил в 6 утра. Проснувшись вместе в ее постели, все трое несколько оторопели.
– Доброе утро, – хрипло сказал Руш.
– Доброе утро, – потягиваясь, ответила Кертис.
Бакстер не могла понять, что происходит.
– Пойду приму душ, – возвестил Руш.
Он встал, направился к двери, но вдруг остановился, неподвижно уставился в пол и застонал.
– В чем дело? – спросила Кертис, осторожно подошла к нему и увидела на полу раздавленное, втоптанное в ковер тельце.
– Должно быть, Бакстер наступила на него, когда вошла, – обессиленно засмеялся он.
Он оторвал кусок туалетной бумаги, осторожно подцепил вещдок и смыл в унитаз их первый командный трофей.
Дела постепенно налаживались.
Глава 9
Пятница, 11 декабря 2015 года,
9 часов 7 минут утра
Леннокс постучала пальцем по одной из трех карточек-шпаргалок, разложенных перед Бакстер:
Я не могу строить в этом отношении догадки.
Да, я могу это подтвердить.
Нет оснований предполагать что-либо подобное.
Эмили наклонилась ближе к небольшому микрофону, выжидательно установленному на черной ткани, которую положили на ряд сдвинутых вместе столов, чтобы создать более официальную обстановку.
– Боюсь, я не могу строить в этом отношении догадки.
Она услышала, что Леннокс недовольно, но почти беззвучно крякнула, и откинулась на стуле. Журналист обратился к сидевшему рядом с ней мужчине. Леннокс что-то быстро нацарапала на листке бумаги и подвинула ей, усиленно делая вид, что все ее внимание поглощено заданным вопросом и тем, как ответит на него заместитель директора.
Ее каракули Бакстер разобрала не сразу:
Никогда не говори «боюсь»…
В привычной обстановке этого с лихвой хватило бы, чтобы вывести ее из себя, несмотря на толпу журналистов и лес выстроившихся впереди камер, фиксирующих каждое ее движение, но из уважения она лишь прикусила язык и осталась сидеть как ни в чем не бывало.
Пресс-конференцию устроили с целью подтвердить личность погибшего детектива, а также чтобы, в ответ на исступленные спекуляции в интернете и всевозможные теории заговоров официально заявить, что убийства Банкира, Летаниэла Масса и детектива Роберта Кеннеди действительно связаны между собой.
Бакстер даже не думала вслушиваться в разговор. Она все еще злилась из-за записки, так и не отказавшись до конца от мысли устроить скандал Леннокс, которая неторопливо завершала свой пространный ответ:
– И наши заокеанские коллеги, такие как присутствующая здесь старший инспектор Эмили Бакстер.
Когда с ее губ слетело последнее слово, какой-то молодой человек в дешевом костюме стремительно поднял руку.
Леннокс жестом предложила ему говорить.
– Старший инспектор, а что вы думаете о мотивах всех этих убийств? – спросил он.
Зал замер в ожидании.
Леннокс постучала пальцем по карточке-шпаргалке, хотя в этом не было никакой необходимости.
– Я не могу строить в этом отношении догадки, – прочла Бакстер.
– Источник в тюрьме сообщил, что у одного трупа на груди было написано «Кукла», у другого – «Наживка», – гнул свое корреспондент, не желая довольствоваться уклончивым ответом, – фотографии, сделанные на Бруклинском мосту, позволяют предположить, что нечто подобное присутствовало и там. Вы можете подтвердить, что подобные надписи были выявлены на всех телах, обнаруженных на сегодняшний день?
Леннокс на мгновение застыла в нерешительности и постучала пальцем по другой карточке.
Эмили хоть и удивилась, но все же выполнила молчаливый приказ:
– Да, я могу это подтвердить, – сказала она механически.
В зале зажужжали приглушенные разговоры и напряженный шепот. Бакстер увидела у задней стены Кертис с Рушем и немного приободрилась. Кертис дружески кивнула, а Руш поднял вверх два больших пальца. Бакстер заулыбалась.
– Да, старший инспектор! Старший инспектор! – обратился к ней тот же журналист, перекрикивая едва сдерживаемый гам, и с победным видом задал третий вопрос: – Учитывая, что на груди у каждой из трех жертв – полицейского, человека по имени Вильям Коукс и убийцы-кукольника – вырезано слово «Наживка», позволю себе предположить, что вы с коллегами не исключаете, что этот посыл адресован вам?
Нетерпеливые газетчики застыли в ожидании ее ответа на, по правде говоря, более чем уместный вопрос. В зале повисла гробовая тишина.
Леннокс подвинула к ней карточку с надписью «Я не могу строить в этом отношении догадки». «Кто бы сомневался», – горько подумала Бакстер. Официальный представитель Департамента полиции Нью-Йорка ни в жизнь не признает, что заставила ее перелететь Атлантический океан для того, чтобы подвергнуть здесь риску.
– Это только один из вариантов, которые мы на данный момент рассматриваем, – произнесла она, подразумевая под этим «мы», конечно же, себя и Эдмундса.
Леннокс, похоже, не очень понравилась эта самодеятельность, хотя в целом профессиональный и лаконичный ответ детектива ее удовлетворил.
– Старший инспектор Бакстер! – крикнул кто-то в первом ряду.
Эмили машинально посмотрела на женщину; та восприняла это как приглашение встать и задать свой обезоруживающе прямой вопрос:
– Будут ли еще убийства?
Бакстер вспомнила свой разговор с Эдмундсом минувшей ночью. Леннокс опять ткнула пальцем в карточку про догадки.
– Я… – нерешительно начала Эмили.
Леннокс повернулась к ней и стукнула по карточке настойчивее. В глубине зала встревоженно покачала головой Кертис. Руш, даже не имея под рукой никаких шпаргалок, одними губами прошептал:
– Я не могу строить в этом отношении догадки.
– Старший инспектор! Так будут еще убийства или нет? – вновь спросила журналистка в звенящей тишине.
Бакстер вспомнила официальный пресс-релиз, выпущенный после ареста Масса: историю, которую ей пришлось состряпать во избежание неприятностей, и туманное объяснение причастности к этому делу Волка.
Одни сплошные трупы и бесконечная ложь.
– Да… я полагаю, ситуация действительно будет накаляться.
Зал вскочил на ноги и стал забрасывать ее вопросами под сполохи вспышек фотоаппаратов, и Бакстер почувствовала, что все повернули в ее сторону головы. Вероятно, она ошиблась, считая, что публике, пускай хотя бы иногда, хочется знать правду.
