Дождавшись приезда Кертис, Леннокс вручила одному из членов своей команды мобильный телефон и без лишних предисловий сказала:
– Он уже при адвокате. Попытайтесь узнать хоть что-нибудь, пока он у нас, хотя, если честно, я очень сомневаюсь, что мы сможем задержать его больше, чем на полчаса, мне уже предъявили здоровенный список угроз.
– Кто его представляет? – спросила Кертис, когда они направились через офис в допросную.
– Ритчер, – ответила Леннокс.
– Вот черт!
Кертис имела с ним дело и раньше: этого прославленного, вечно сующего полиции палки в колеса адвоката обычно нанимали богатые и влиятельные клиенты, чтобы он вытаскивал их из беды, в которую они попадали по причине своих денег и высокомерия. Что еще хуже, он напоминал ей отца. Она очень сомневалась, что им сейчас удастся вытянуть из Иста хоть какие-то сведения.
– Ну, с богом, – произнесла Леннокс, когда они подошли к двери допросной комнаты, вытянула руку и преградила Бакстер путь, – вам туда нельзя.
– Это еще почему? – спросила Эмили.
– Вам не стоит разговаривать с Ритчером. Он на вас подаст в суд прежде, чем вы успеете рот открыть.
– Но… – попытался вступиться Руш.
– Можете наблюдать со стороны. Все, разговор окончен.
Руш застыл в нерешительности, но Бакстер махнула ему рукой, а сама прошла в небольшую комнатенку, примыкавшую к допросной. Он переступил порог и устроился рядом с Кертис. По другую сторону стола сидел Ритчер – важный, надутый и злобный, в полном соответствии с закрепившейся за ним репутацией. Ему было под шестьдесят, он обладал длинным, угловатым лицом и густой седой шевелюрой. По сравнению с ним Ист казался утомленным и истощенным; поношенный костюм, в котором он щеголял, болтался на его невзрачной фигуре, как на вешалке. Взгляд впалых глаз метался по комнате.
– Доброе утро, господин Ист, – приветливо сказала Кертис, – господин Ритчер, как приятно снова вас видеть. Не хотите ли чашечку кофе или чая?
Ист отрицательно покачал головой.
– Нет, – ответил Ритчер, – и вы израсходовали один вопрос, осталось четыре.
– В самом деле? – спросил Руш.
– Да.
– Вы серьезно?
Ритчер повернулся к Кертис и сказал:
– Думаю, будет разумно посоветовать вашему коллеге меня не злить.
– Неужели? – спросил Руш.
Кертис пнула его под столом ногой.
Бакстер в соседней комнате в отчаянии покачала головой и пробормотала:
– Все-таки надо было туда пойти.
– У меня к вам вопрос, – сказал Ритчер, – по какому праву ФБР, не потрудившись даже ничего объяснить, притащило сюда, будто мелкого уголовника, моего клиента, не совершавшего ничего противозаконного?
– Мы пытались связаться с вашим клиентом по телефону, – беспечно ответил Руш, – но он вместе с семьей сорвался с насиженного местечка и ударился в бега.
Потом повернулся к врачу и добавил:
– Правильно я говорю, Филлип?
– Нам надо всего лишь задать господину Исту несколько вопросов в рамках расследования одного нашего расследования, не более того, – сказала Кертис в тщетной попытке успокоить вспыльчивого адвоката.
– Вашего расследования, это вы правильно заметили, – презрительно фыркнул Ритчер, – ваша начальница любезно ввела меня в курс дела и объяснила, над чем сейчас трудятся лучшие специалисты ФБР, что, конечно же, совершенно не помешало ей отобрать у нас личные вещи, чтобы у нас не возникло желания рассказать общественности о вашем непревзойденном мастерстве: после убийства психиатра, консультировавшего одного урода из этих ваших Кукол, вы, самым поразительным образом, стали подозревать в преступном умысле всех его коллег… Вдохновляет, ничего не скажешь.
– Ваш клиент консультировал двух наших убийц, – возразила на это Кертис.
– С вашего позволения, я внесу уточнение, – вздохнул Ритчер, – в качестве лечащего врача он вел только одного. Что же касается второго, то с ним он работал в свободное время в рамках благотворительной акции, ставившей своей целью помощь бездомным. Надеюсь, вы согласитесь, что это в высшей степени человечный поступок.
Ист на мгновение поднял на Руша широко открытые глаза и вновь уставился в стол.
– Вы раньше представляли интересы Филлипа? – спросил Руш докучливого адвоката.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору.
– Зато я понимаю.
– Очень хорошо! – гневно воскликнул Ритчер и подчеркнуто ответил: – С господином… Истом… мы работаем впервые.
– Кто оплачивает ваши услуги… и каким образом?
– Что-что, а этот вопрос уж точно не имеет отношения к обсуждаемой теме.
– Насколько я понимаю, вы обходитесь недешево, – заметил Руш. – Вы же лучше всех умеете утирать дерьмо за богатенькими засранцами.
Ритчер улыбнулся и откинулся на стуле. Руш продолжал:
– Прошу прощения, но мне кажется немного подозрительным, что врач, который порой консультирует больных, но большую часть времени исполняет функции администратора, да еще при этом носит костюм из секонд-хенда, вдруг решает воспользоваться услугами ГУДО…
На лицах присутствовавших отразилось замешательство.
– …то есть Говнюка, Убирающего Дерьмо за Обделавшимися, – уточнил Руш, – только для того, чтобы ответить на несколько вопросов, чего он раньше никак не мог сделать, потому что вместе с семьей прятался.
– Вы хотели что-то спросить или просто решили разразиться бессмысленной гневной проповедью с переходом на личности? – спросил Ритчер.
– Задавать вопросы бесполезно, – сказал Руш. – Вы же не будете отвечать. Так что говорить буду я.
Он потянулся к лежавшей перед Кертис папке. Ист не сводил с него глаз и явно нервничал. Кертис, казалось, тоже беспокоилась, но решила довериться Рушу. Руш начал листать содержимое папки.
– Можете считать меня скептиком, Филлип, но, узнав, что вы пропали, я подумал, что вас подгоняло чувство вины. Но теперь, увидев вас, я понимаю, что это был страх.
Дойдя до нужной страницы, Руш замер и на мгновение даже отвел глаза. Но потом все же вытащил из папки снимок и швырнул его на стол.
– Боже праведный! – ахнул Ритчер.
– Руш! – воскликнула Кертис.
Ист при виде черно-белой фотографии членов семьи Бентхема, связанных по рукам и ногам, с мешками на головах, убитых и уложенных ровным рядком – именно в таком виде их и нашла Бакстер – будто прирос к стулу от ужаса.
– Это Джеймс Бентхем, психиатр… ваш коллега, – объяснил Руш, обратив внимание, что Ист подсознательно оттянул ткань прилипшей к груди мешковатой рубашки. – Рядом с ним жена, а чуть дальше сыновья.
