– Чертовы лисы, – выругался сосед.
Послышался звук шагов, щелкнул замок, свет погас, Эдмундс выдохнул и решил, что теперь можно рискнуть. Не хватало еще, чтобы в дополнение к официальному предупреждению его застукали в момент незаконного проникновения в частные владения агента ЦРУ. Он обругал себя за беспечность, но разгоряченное тело подчинило себе эти праведные мысли: вызванная возбуждением волна адреналина заставила сердце сильнее гнать по венам кровь, сбивчивое дыхание приобрело более равномерный характер, и облачка пара стали вырываться изо рта чуточку регулярнее, как у набирающего скорость паровоза.
Желая перед уходом убедиться, что старик-сосед потерял к происходящему всякий интерес, Эдмундс двинулся дальше и вскоре оказался в саду на задах дома, в высокой траве, оставлявшей на брюках пятна влаги. Рядом со сломанными панелями ограждения и пустой кроличьей клеткой стоял аккуратный миниатюрный домик для детей.
Где-то в доме все же горел свет. Алекс подошел к двери террасы и заглянул внутрь, но в этот момент в коридоре ожил телефон. После пяти звонков на вызов ответил женский голос: «Здравствуй, любимый! Ты даже не представляешь, как мы по тебе соскучились!»
Чертыхаясь, Эдмундс подался назад и осторожно двинулся обратно, миновал мусорные баки и прошел незамеченным по подъездной дорожке. Забрался в машину и отъехал, не зажигая огней, по опыту зная, что это сведет на нет любые попытки установить его автомобиль. Выкатив на шоссе, он почувствовал себя в безопасности, включил фары и нажал на газ, все еще не в состоянии угомонить гулко бьющееся сердце.
И хотя ему так и не удалось ничего найти, всю дорогу домой с его лица не сходила улыбка.
Глава 20
Понедельник, 14 декабря 2015 года,
7 часов 54 минуты вечера
Когда Кертис и Руш вошли в отель, на них обрушилась волна горячего воздуха. Сквозь жужжание обогревателя до их слуха донесся знакомый раздраженный голос. Ориентируясь по звуку, они направились в сторону обшарпанного бара. Через несколько минут по массивному телевизору должны были показывать какой-то спортивный матч. Слишком яркий свет подчеркивал все изъяны интерьера, в том числе пятна от сигарет и напитков на обоях с тридцатилетней историей.
– Я же сказала – сама справлюсь! – заверила Бакстер бармена, расплескивая из большого бокала красное вино.
На нетвердых ногах она прошла в отдельный кабинетик у окна, случайно дернула больной рукой и громко выругалась.
– Вот зачем нужен бандаж, – прошептал Руш, – как думаете, она заметила бы, если бы мы просто повернулись и ушли?
Он понял, что говорит сам с собой – Кертис замерла перед мутным экраном телевизора. Несмотря на неказистую обстановку, она стояла, гордо выпрямившись и прижимая к сердцу руку, пока хор налившихся пивом и набивших брюхо хот-догами фанатов, размером с целый стадион, исполнял гимн США.
– Эти американцы, – неодобрительно процедила Бакстер, когда Руш сел рядом и положил на стол небольшую линялую книжицу, – вам надо было встать вместе с ней, чтобы все увидели, как вы ненавидите родную страну.
Руш бросил взгляд на коллегу из ФБР, в глазах которой стояли слезы гордости.
– Нет, спасибо, в караоке я обычно пою другие песни.
А когда повернулся обратно и посмотрел на Бакстер, «Звездно-полосатый стяг» достиг своего громоподобного апогея под аплодисменты, которые смогли бы вызвать на бис даже Бон Джови.
– Послушайте… – Руш показал на стоявший перед Эмили бокал. – Может, не стоит сейчас пить, вы ведь принимаете обезболивающее?
– А вам не кажется, что я сегодня это заслужила? – парировала Бакстер.
Руш предпочел оставить эту тему. К ним подошла Кертис, села за стол и тоже бросила озабоченный взгляд на огромный бокал. По всей видимости, бармен наполнил его до краев в надежде на то, что за вторым эта хмурая женщина уже не вернется.
– Может, вам не стоит сейчас пить, ведь… – начала было агент, но увидела, что Руш предупреждающе покачал головой.
Тогда она взяла со стола книгу и прочла название:
– «Отец Винсент Бастиан: как из Мэри Эспозито изгоняли демонов»… Вам не надоело?
Руш выхватил у нее книгу, быстро пролистал и нашел заложенную страницу:
– Вы только послушайте – это же письменное свидетельство человека, действительно одержимого дьяволом… «Меня даже днем скрыто преследовала тьма. И хотя над головой пылало солнце, небо оставалось черным, все цвета казались блеклыми, словно в пламени свечи, я была тенью, вынужденной делить себя с ним».
Он поднял глаза и посмотрел на отсутствующие лица собеседниц. Бакстер сделала большой глоток вина.
– Помните, что сказал наш Близнец, когда поднял глаза на потолок Центрального вокзала: «Меня всегда окружает ночь», – объяснил Руш, – и вы будете утверждать, что это не имеет к нашему делу никакого отношения?
– Никакого! – в унисон ответили женщины.
– А сегодня, в том жилом комплексе… преследуя беглеца и ориентируясь по звуку его шагов, я…
Он хотел было рассказать о встрече со злобной псиной, но осекся, увидев выражение их лиц.
– Вы находите несуществующие смыслы, – произнесла Бакстер, явно набравшись мудрости от вина, – и видите взаимосвязи там, где их нет. Не все на свете происходит из-за богов и духов. Иногда виноваты эти придурки люди.
– Вот именно, – кивнула Кертис и опять решила перевести разговор на другие рельсы, – Леннокс полагает, что теперь, пострадав во время выполнения задания, вы нас покинете.
– Кто бы сомневался, – с издевкой сказала Бакстер, закрывая тему. – Вы куда-нибудь продвинулись?
– Минивэн наверняка взяли на свалке, – ответил Руш, – там полно ДНК, и пока эксперты их рассортируют, пройдет не один день. Жена и дети Иста, похоже, ничего не знают. Пару дней назад он возвращается домой и…
– Уж не тем ли вечером, когда мы начали искать Бентхема? – спросила Эмили.
– Именно, – сказал Руш. – И начинает судорожно распихивать вещи по сумкам, крича, что надо срочно уезжать.
– Он сочинил историю о бывшем пациенте, ополчившемся на него, – добавила Кертис, – хотя жена сказала, что стала замечать за ним странности еще несколько недель назад.
– А ей не пришло в голову спросить, кто вырезал на его груди слово «Кукла»? – небрежно бросила Бакстер.
– По ее словам, они… не были близки после того, как все это началось, – пожала плечами Кертис.
Бакстер тяжело вздохнула и допила вино:
– Пойду в номер. После назойливых прикосновений всех этих врачей мне не терпится принять душ.
– Может, помочь вам раздеться? – спросила Кертис.
– Спасибо, не надо, – нахмурилась Бакстер, словно ей сделали непристойное предложение, – я и сама справлюсь.
