– Я уверен, этому есть вполне разумное объяснение.
– Врать мне снова и снова с того самого момента, как я подключилась к расследованию этого дела? – прошептала Бакстер.
Она стояла в просторной спальне арендованного пентхауса Алексея Грина в Найтсбридже. На полу в беспорядке валялась дорогая одежда – гардероб стоял пустой, ящики выдвинуты. Матрац был распорот, из него на коврик у окна вывалились пружины и набивка. Снятый со стены телевизор стоял без задней крышки.
Команда обыска поработала на совесть.
Бакстер слышала, как Руш копается в соседней комнате, тоже перевернутой вверх дном.
– Ты сам подумай – они прямо при мне что-то увидели в машине, врезавшейся в 33-й участок, но, когда я его об этом спросила, он тут же взялся отнекиваться. Токсикологическая экспертиза, которую Кертис… – Эмили на мгновение замолчала. – Я нашла смятую бумажку с ее результатами в кармане его куртки. А теперь он рассказывает мне сказки о том, где был минувшей ночью.
– Откуда ты знаешь?
– Зачем ему всю ночь звонить домой, если он уже приехал?
– Об этом, наверное, надо было спросить его жену, когда ты с ней разговаривала, – риторически предложил Эдмундс.
– Я не успела, – сердито прошептала Бакстер, – учитывая это, ситуация с его семьей кажется как минимум странной. Добавь сюда и то, что он даже не может толком сказать, сколько лет его дочери – то ей шестнадцать, то шесть… Что-то тут нечисто.
– Ну, когда ты так об этом рассказываешь… – сказал Эдмундс и на несколько секунд умолк. – Но быть паршивым отцом еще не преступление. Какое отношение имеет к нашему делу его личная жизнь?
– Не знаю! Может, самое прямое… а может, вообще никакого.
Руш вышел из соседней комнаты в коридор, и Эмили умолкла. Он широко зевнул и потянулся, продемонстрировав рыхловатый живот. Весело помахал Эмили рукой и двинулся в кухню.
– Мне нужно туда проникнуть, – прошептала Бакстер.
– Куда? – спросил Эдмундс. – К нему домой?
– Сегодня вечером. Я уже предложила подвезти его до дома. Скажу, что мне нужно в туалет или что-нибудь такое. Если не получится, вломлюсь силой.
– Это невозможно!
– У меня нет другого выхода. Я не доверяю ему и хочу узнать, что он от меня скрывает.
– Я не допущу, чтобы ты занималась этим в одиночку, – сказал Эдмундс.
– Значит, ты тоже считаешь его поведение подозрительным, да?
– Нет. Но… просто… Давай я тебя там подожду, хорошо? Сообщи только, в котором часу.
– Договорились.
Бакстер дала отбой.
– Какая хорошенькая, – сказал Руш, возникая в дверях.
Бакстер виновато подпрыгнула на месте. В руках агент держал вставленную в рамку фотографию Алексея Грина с красивой женщиной. Они казались самой счастливой парой на свете и без всяких усилий затмевали изумительный пейзаж на заднем плане – залитый солнцем тихий фьорд, – готовый на все, чтобы отнять у них пальму первенства.
– Надо узнать, кто это, – бросила Бакстер и протиснулась мимо него, – я уже здесь закончила.
– Мы только зря теряем время, – сказал Руш, последовав за ней. По пути он заглянул в свободную комнату и положил фотографию на кучу барахла, – столичная полиция под микроскопом изучила здесь каждый дюйм.
– Можно подумать, я не знаю.
– Я просто сказал.
– Неважно, – ответила Бакстер и прошла на красиво отделанную кухню.
В лучах галогенных лампочек сиял разделочный стол с гранитной столешницей, вдали за балконом, подпиравшим верхний этаж здания, простирался серый город.
– Знаете, чего здесь нет? Ответа на вопрос, почему Алексей Грин решил взорвать половину Нью-Йорка. Зачем рисковать всем, что у тебя есть, чтобы… – увидев, что он не сводит с нее глаз, Эмили умолкла. – Почему вы на меня так смотрите?
От того, что он упорно отказывался отводить взгляд, ей стало неловко.
– В чем дело, Руш?
– Это ведь последний этаж?
– Ну да.
Он бросился к ней. Бакстер машинально сжала кулаки, но тут же расслабилась – Руш обогнул ее и потянул на себя балконную дверь. В просторную квартиру змеей заполз холодный ветер, оживив разбросанные повсюду бумаги и фотографии. Бакстер последовала за коллегой и вышла под дождь.
– Подсадите меня, – сказал Руш.
– Простите? – в голосе Бакстер зазвучали угрожающие нотки.
– Подсадите, – сказал агент, – чтобы я забрался на крышу.
– А-а-а… – облегченно сказала Эмили. – Хорошо… Нет!
Руш закатил глаза и залез на мокрый парапет.
– Господи, Руш!
Он вытянул вверх руки, схватился за край плоской крыши, попытался подтянуться, но безуспешно. Чтобы не получить в лоб его болтающимися ногами, Бакстер бесцеремонно подтолкнула его в нужном направлении; он, наконец, взял высоту и скрылся из виду.
У Бакстер зазвонил телефон.
– Бакстер, – ответила она. – Угу… да… отлично.
Она положила трубку, подняла голову, ощутила на лице острые холодные капли дождя и окликнула Руша.
Из-за края крыши выглянула его голова.
– Что там? – спросила Бакстер.
– Крыша, – немного смущенно ответил он.
– У криминалистов есть новости.
Она тактично сделала вид, что не заметила, как при спуске у него в паху лопнули по шву брюки.
– Ну что, пойдем?
– Да. Очень интересно, – сказал техник Стив. Его окружала мешанина проводов, соединявших ноутбуки с мигающими коробочками, которые, в свою очередь, тянулись к другим мигающим коробочкам, а оттуда – к мобильным телефонам, – я еще раз проверил телефон нашего убийцы с Молл-стрит.
– Что совершенно не понадобилось бы, если бы кое-кто с самого начала хорошо сделал свою работу, – с осуждением сказала Бакстер.
– Не будем показывать пальцем, – неловко улыбнулся Стив, хотя Бакстер ровно это и делала, – в общем, кое-что обнаружилось. Вот это – он указал на дорогой смартфон, лежавший на столе, – принадлежало Патрику Питеру Фергюсу.
Стив быстро напечатал что-то на своем ноутбуке.
Смартфон жизнерадостно пикнул.
– Кажется, вам пришло сообщение, – сообщил Стив с восторгом.
Бакстер закатила глаза, взяла телефон и кликнула по иконке текстового послания:
– Привет, босс, смайлик, – вслух прочла она.
– Погодите, это еще не все, – заверил ее Стив, отсчитывая по часам секунды и с трудом сдерживая волнение. – Ну, вот! Попробуйте прочесть его еще раз.
Бакстер вздохнула, ее все это начинало раздражать. Она опустила глаза на дисплей, но тут увидела, что сообщения больше нет. Она в замешательстве открыла журнал входящих эсэмэсок, но и там ее не нашла.
