– А-а-а, не ешь, глупости! – заорал, вырастая в дверях, Томас.
Бакстер выглянула из-за дверцы холодильника, удивленно подняв брови. Он стоял перед ней в трусах и клетчатых тапочках, угрожающе вскинув над головой бадминтонную ракетку. Увидев Эмили, он испытал такое облегчение, что чуть не рухнул навзничь.
– Это ты! Ну слава богу, а то я чуть не… – он опустил глаза на свое нелепое оружие. – Чуть не прихлопнул тебя.
Бакстер ухмыльнулась и взяла бокал с вином.
– Как ты там сказал? – спросила она. – «Не ешь, глупости»?
– Это все адреналин, – стал оправдываться Томас. – У меня смешались две фразы – о том, что не надо что-то есть, и что я не хочу, чтобы у меня на кухне происходили какие-то глупости.
– Угу, – ответила Бакстер, скрывая улыбку за вином.
– Правильно, – произнес Томас, успокаивающе кладя руку ей на плечо. – Выпей немного, а то я тебя до смерти напугал.
Бакстер прыснула со смеху, чуть не подавившись вином.
Томас протянул ей салфетку.
– Не думал, что ты сегодня придешь, – сказал он, пока Бакстер вытирала с блузки капли розовой жидкости.
– Я тоже.
Томас отвел от ее лица прядь волос и посмотрел на небольшие ранки, упрямо не желавшие окончательно затягиваться.
– Похоже, у тебя сегодня выдался непростой день, – сказал он.
Бакстер прищурила глаза.
– Но он, конечно, тебя только украсил, – поспешно добавил он, от чего Эмили тут же смягчилась. – Так что случилось?
– Переезжаю к тебе.
– Да?… Я хочу сказать… И правильно! Отлично! А когда?
– Прямо сейчас.
– Хорошо! – кивнул он. – Ты не думай, я, конечно, в восторге, но почему так неожиданно?
– В моей квартире поселился мужчина.
Чтобы переварить эту новость, Томасу потребовалось некоторое время. Он нахмурился и открыл рот что-то сказать, но Бакстер его опередила:
– Давай поговорим завтра, а? Я ужасно устала.
– Ну если так, то иди ложись спать.
Бакстер поставила недопитое вино в раковину и пошла за Томасом.
– Да, забыл сказать, сегодня мы будем ночевать в комнате для гостей, – сообщил он, когда они поднимались по лестнице, – на нашу заявили права блохи Эхо. Устроили что-то вроде осады, но вечером я применил против них оружие массового поражения, которое, будем надеяться, окончательно доконает этих маленьких гадов.
В любой другой день подобная новость могла привести ее в бешенство, но Томас так гордился тем, что устроил зловредным насекомым геноцид, а слова «оружие массового поражения», произнесенные конфетным голосом, прозвучали настолько абсурдно, что Эмили только засмеялась и покорно поплелась за ним в спальню.
Утром Бакстер вошла в отдел по расследованию убийств и других тяжких преступлений несколько вальяжной походкой. Всему виной были трусы, которые ей пришлось позаимствовать у Томаса – взять из своей квартиры нижнее белье она забыла. Было раннее утро, суббота, она не рассчитывала увидеть кого-нибудь из начальства, но, переступив порог своего кабинета, обнаружила Ваниту, напротив которой сидел элегантно одетый мужчина за пятьдесят.
– Черт… – озадаченно протянула она. – Простите… Постойте, я что?..
– Именно, – заверила ее Ванита, – Это мой кабинет… До тех пор, пока вы официально не вернетесь к выполнению своих обязанностей.
Бакстер смотрела на нее ничего не понимающим взглядом.
– Что вы так смутились? – покровительственно спросила Ванита.
Сидевший спиной к Бакстер мужчина прокашлялся, встал и застегнул верхнюю пуговицу своего дорогого пиджака.
– Простите, Кристиан, я забыла, что вы не знакомы, – сказала Ванита, – Кристиан Беллами, старший инспектор Бакстер. Эмили, это наш новый комиссар… со вчерашнего дня.
У красавца был искусственный загар. Его густая серебристая шевелюра и массивные часы «Брайтлинг» наводили на мысль, что он слишком богат для постоянной работы – для него будет достаточно редких деловых обедов и переговоров в шезлонге у бассейна. Улыбка нового комиссара была достойна предвыборных плакатов – по всей видимости, она-то и сделала свое дело.
Они с Бакстер пожали друг другу руки.
– Примите мои поздравления, – произнесла она, – хотя, если честно, у меня такое ощущение, что вы и раньше не бедствовали.
Ванита неестественно засмеялась.
– Кристиана перевели к нам из отдела по борьбе с организованной и экономической преступ…
– Я точно не хочу знать все его резюме, – перебила Бакстер и повернулась к Кристиану, – не обижайтесь.
– Не буду, – улыбнулся он, – если коротко: я был исполняющим обязанности комиссара.
– Ну а я, – сказала Бакстер и бросила взгляд на часы, – видимо, уже достаточно притворялась заинтересованной, поэтому, если вы не возражаете…
Комиссар захохотал:
– Да, кто-кто, а вы меня уж точно не разочаруете! – сказал он, расстегнул пиджак и сел обратно на стул. – Вы точно такая, как описывал Финли, – даже лучше.
Бакстер замерла в дверях.
– Вы знаете Финли? – недоверчиво спросила она.
– Немного, лет эдак тридцать пять. Одно время мы вместе занимались расследованием грабежей, потом немного поработали тут, а затем наши пути разошлись.
Бакстер показалось, что в его фразе за притворной тактичностью скрывается самодовольство. В то время как Финли навечно застрял на своей должности, его решительный, энергичный друг быстро взбежал на самую вершину карьерной лестницы.
– Вчера вечером я был у них с Мэгги в гостях, – сказал он, – мне очень понравилась их новая терраса.
Бакстер заметила, что Ванита закатила глаза.
– Я ее еще не видела, – ответила Бакстер, – была немного занята.
– Разумеется, – виновато улыбнулся собеседник, – я слышал, у нас в деле появились многообещающие подвижки.
– Да. Они действительно у нас появились.
– Ну что же, это радует, – ответил он, игнорируя ее тон, – но, когда все закончится, обязательно навестите его. Я знаю, он будет вам рад. Он страшно за вас переживал.
Бакстер стало немного неловко от того, что разговор принял столь личный оборот.
– Ладно, мой напарник пришел, – солгала она и направилась к выходу.
– Увидите Финли, не забудьте передать от меня привет! – крикнул ей вслед комиссар, когда она пошла на кухню приготовить кофе.
К полудню субботы, благодаря плотному серому облаку смога, которое никогда не решалось отлетать слишком далеко от столицы, температура поднялась аж до 6 градусов. Бакстер только чудом удалось припарковаться возле шоссе. Они стояли в сотне метров от отеля «Сикомор», у Марбл-Арч, где Грин, если верить посланиям-самоубийцам, должен был в последний раз собрать своих адептов.
