Лукас на мгновение замер в нерешительности, затем, не в состоянии унять дрожь в руках, вытащил из кармана флешку, протянул ее гостю и сказал:
– И еще вот это.
Поверенный взял ее и с любопытством на нее посмотрел.
– На ней мое послание… Для любых заинтересованных лиц… когда придет время… – смущенно произнес Лукас. – Там все объясняется.
Нотариус кивнул и положил флешку в карман портфеля.
– Это очень чутко с вашей стороны, – сказал он Лукасу, – я не сомневаюсь, что им захочется услышать последнее обращение человека, завещавшего такую… поразительную сумму денег.
Он уже собрался уходить, но на минуту задержался и добавил:
– Вы хороший человек, Лукас. Немногие из тех, кто добился такого богатства и власти, оказавшись на недосягаемой для многих высоте, не стал рабом эго и прочей мерзости… Я просто хочу, чтобы вы это знали.
Когда Лукас приехал на прием к Алексею Грину, он обнаружил в его кабинете потрясающе красивую женщину. Грин говорил с ней вежливо, но при этом не обращал никакого внимания на подаваемые ею недвусмысленные сигналы:
– Я серьезно. На следующий же день после вашей лекции по применению поведенческой нейропсихологии в повседневной жизни я подала заявление об изменении темы моей диссертации.
– Благодарите поведенческую нейропсихологию. Я тут ни при чем, – пошутил Грин.
– Я понимаю, просить об этом было бы дерзостью, но даже час наедине с вами…
Дама восторженно взвизгнула, положила ему руку на плечо и засмеялась.
Стоя в дверях, Лукас с трепетом смотрел, как женщина млеет, одурманенная обаянием доктора.
– Давайте сделаем так… – начал Грин.
Секретарша закатила глаза.
– Давайте вы сейчас подойдете к Касси, и она на той неделе найдет нам время для совместного обеда?
– Вы серьезно?
– На следующей неделе вы едете в Нью-Йорк на то мероприятие, – бесцветным голосом отозвалась из-за своего стола Касси.
– Тогда через две недели… – пообещал Грин, обратил, наконец, внимание на маячившего в дверях пациента и воскликнул: – Лукас!
После чего легонько подтолкнул посетительницу в направлении выхода и пригласил его в кабинет.
– Понимаете, то, что вы злитесь на того… на тех, кто поступил так с вами и вашей семьей, вполне нормально, – мягко произнес Грин.
Солнце спряталось за облако, погрузив офис в полумрак. И стильный абажур, и огромные кресла, и массивный деревянный стол, обычно смотревшиеся так уютно, внезапно показались блеклыми и безжизненными. Даже сам психиатр, и тот превратился собственную мертвенно-бледную тень.
– Да, я злюсь, – сквозь стиснутые зубы сказал Лукас, – но не на них.
– Я вас не понимаю, – несколько резковато ответил Грин, но тут же смягчил тон, – предположим, что это я в тот день отправился со взрывчатым устройством в центр Лондона, имея единственной целью убить как можно больше людей. Что бы вы мне в этом случае сказали?
Лукас уставился в пустоту, размышляя над вопросом. Потом встал и принялся мерить шагами комнату – ему так легче думалось.
– Ничего. Я бы не сказал ровным счетом ничего. Изливать на исполнителя свой гнев не умней, чем изливать гнев на неодушевленный предмет… вроде пистолета… или ножа. Такие люди – не более чем инструменты, которым промыли мозги и сделали игрушкой в чужих руках. Марионетки, послушные куклы, служащие большей цели.
– Куклы? – спросил Грин со смесью интереса и скептицизма в голосе.
– Они ведут себя как дикие звери, выпущенные на свободу, – продолжал Лукас, – и инстинктивно тянутся к местам скопления добычи, в то время как мы… кучкуемся вместе, неосознанно выступая в роли наживки, надеясь, что нам повезет и умрет кто-то другой. А те, кто действительно дергает за ниточки, как и те, кому полагается нас защищать, играют нами, как фигурами на шахматной доске.
Эти слова, вероятно, задели какую-то струну в душе Грина, неподвижно уставившегося в окно.
– Прошу прощения за монолог. Просто… Когда я с вами говорю, мне становится легче, – признался Лукас.
– Что, простите? – спросил Грин, витая мыслями где-то далеко.
– Я спрашивал, не могли бы мы с вами видеться чаще? Может, устраивать не один, а два сеанса в неделю? – спросил Лукас, пытаясь скрыть охватившее его отчаяние. – Хотя через несколько дней, насколько я понимаю… вы уезжаете в Нью-Йорк.
– Верно, – улыбнулся Грин, все еще прокручивая в голове слова Лукаса.
– Вы там часто бываете?
– Пять-шесть раз в году. Так что не волнуйтесь, мне редко придется переносить наши сеансы, – заверил его Грин. – И да, если вы находите их полезными, мы можем видеться чаще. Но поскольку вы очень быстро идете вперед, я хотел предложить вам другой метод лечения… если угодно, новаторский подход. Как вы думаете, вы готовы к этому, Лукас?
– Готов.
Глава 28
Суббота, 19 декабря 2015 года,
2 часа 34 минуты дня
Входя в роль монтажника, специальный агент Чейз припарковал на стоянке минивэн, заняв сразу два места для инвалидов. Он протянул коллеге стремянку и вытащил из салона коробку с инструментами. Одетые в одинаковые рабочие комбинезоны, мужчины вошли в отель «Сикамор» и направились к стойке администратора, которую, словно плющ, обвивала мишура.
Шагая по вестибюлю, Чейз заметил первые, пока еще весьма скромные, признаки приготовлений к намеченному на следующий день тайному собранию:
20 декабря – 11 часов утра
Управляющий директор компании «Эквити ЮК» Джулиус Теллер о падении котировок ценных бумаг, о пропасти, на краю которой оказались финансовые рынки, и о том, что это значит для каждого из нас.
Чейз отдал должное врагу: зачем ставить армию свирепых охранников, чтобы сохранить тайну собрания, если людей можно отпугнуть финансовыми рынками и котировками ценных бумаг?
Дождавшись момента, когда оба администратора отвлеклись на какие-то дела, они, ориентируясь по стрелкам, направились по коридору в скромный конференц-зал. Там, к счастью, никого не было, лишь ряды потертых стульев перед чуть приподнятой трибуной. Пахло плесенью, очертания этого унылого помещения казались размытыми из-за выкрашенных в бежевый стен.
Если бы Джулиус Теллер действительно решил произнести скучнейшую речь о фондовом рынке, подумал Чейз, то лучшего места для этого было не найти.
Они закрыли за собой дверь и взялись за дело.
После неудачной встречи утром того же дня Леннокс недвусмысленно выразила свою позицию агенту, отправленному в британскую столицу: расследование, конечно же, привело их в Лондон, но дело по-прежнему ведет ФБР, и Алексея Грина разыскивали именно они. Она распорядилась наплевать на идиотский приказ Бакстер, запрещающий подходить к отелю на пушечный выстрел и устанавливать в зале камеры или микрофоны. Увидев Грина, Чейз со своими людьми должны будут броситься прямо на него, а Бакстер пусть хватает его разбегающихся в разные стороны приспешников.
