— Едят?!
На меня посмотрели столь внимательно, что появилось желание осторожно прикрыться… дверью… входной желательно.
Гаррат же, нагнувшись ко мне и глядя в глаза, проникновенно поинтересовался:
— Аппетитненькая моя, драконы, конечно все способны переварить, но это не значит, что мы едим всякую гадость. Особенно вот такую, больную на всю голову и душевные привязанности.
И глянув на меня с нескрываемой укоризной, предупредил:
— Снимаю иллюзию.
В следующий миг лорд Энроэ смотрел уже в мои глаза влюбленным взглядом, не подметив исчезновения иллюзии. И смотрел он самозабвенно и всепоглощающе, совершенно не отреагировав на подошедшего официанта, который, осознав невменяемость клиента, начал осторожно накладывать в его тарелку котлеты из сотейника, чтобы затем полить их ярко-красным с оранжевыми прожилками соусом. Соус обрисовал три красиво уложенные котлеты и живописно разбросанные кучками ошметки порченных устриц. Подавальшик застыл, переводя потрясенный взгляд с тарелки на сотейник, и не понимая, откуда могли взяться устрицы на тарелке лорда Энроэ. И его непонимание усилилось, когда обозначенные соусом устрицы, вдруг мягко исчезли так, словно их в тарелке никогда и не существовало.
Ошалелый подавальщик потрясенно посмотрел на меня, мол «Вы это видели?» и тут же получил гневное от лорда дознавателя:
— Не сметь пялиться на мою невесту!
Официант отшатнулся от меня как от чумной, а затем и вовсе торопливо скрылся в переходах, тряся головой на ходу, словно пытался избавиться от наваждения.
Лорд Энроэ же, осклабившись, произнес:
— Да, это может стать для тебя неожиданностью, дорогая, зато несомненно приятной неожиданностью.
И он, вооружившись ножом и вилкой, принялся радостно кромсать имеющиеся на тарелке ожидаемые им котлеты, и так же имеющиеся, но явно для лорда Энроэ неожиданные устрицы, попутно начав планировать наше совместное будущее.
— Ты, конечно, безродная девочка, но мы это исправим. Как тебе имя Милада эль Тагарсин? Помнится, герцога мы накрыли в районе вашей деревеньке аккурат в год твоего рождения. Показания нескольких свидетелей, «подлинное» завещание давно сгнившего в застенках герцога и к твоему происхождению будет не подкопаться. Да и наследство Тагарсинов не помешает. Что касается мнений скептиков — у тебя и почившего герцога сходный тип магии, что станет еще одним свидетельством в пользу вашего родства.
И лорд Энроэ, наколов на вилку кусок котлеты с куском попавшей на нее устрицы, поднес ко рту, засунул в него, и принялся энергично жевать, продолжая взирать на меня влюбленными глазами.
Глаза эти немного округлились, когда лорд осознал, что жует явно что-то странное, но мужественно проглотив все, дознаватель вновь отвлекся на построение планов в отношении будущей семейной жизни.
— Представление ко двору отложим до момента, когда предстоящее появление наследника станет очевидным, — взгляд его стал суров, и вонзив вилку в очередной кусок облепленной устрицами котлеты, Энроэ пояснил суть своей мысли: — Не имею никакого желания отваживать всех этих молодых привлекательных юнцов, что насядут на тебя, в случае если ты еще не будешь беременна. Ты слишком привлекательна, дорогая.
И он съел и второй кусок котлеты, скривился, но съел, всем своим видом выражая решимость уже заранее противостоять попыткам измены с моей стороны.
Владыка, выслушивающий это с не менее потрясенным видом, чем мой собственный, скептически вставил:
— Не особо. Ножки это да, аппетитные, еще глазки вроде ничего, а остальное так себе, ничего выдающегося.
Лорд Энроэ с ним бы явно не согласился. Судя по взгляду дознавателя, он уже счел мою внешность преступлением против королевства, уже вынес приговор, и даже определился с мерой пресечения.
— Лет до сорока территорию замка покидать не будешь!
После чего Энроэ покарал еще один кусок рыбной котлеты, жестоко сжевав ее, и не отрывая в процессе сурового взгляда от меня.
Владыка же, продолжал задумчиво размышлять, все так же приобнимая меня за плечи:
— Но вот ножки у тебя самый смак, так бы и съел бы.
Содрогнувшись от смысла драконьих слов, я на миг прикрыла глаза и начала глубоко дышать, старательно придумывая как из всего этого выпутываться?! По всему выходило, что будет проблематично и очень. Во-первых, я могу сколько угодно кричать на каждом перекрестке, что герцог эль Тагарсин мне не отец, но что может значить слово ребенка? Ничего, особенно если лорд Энроэ предъявит подложные документы. К слову единственная частная независимая контора, занимающаяся проверкой подлинности документов, принадлежит Энроэ лично. Остальные им просто курируются, так как являются государственными. Во-вторых, ранее я могла бы обратиться за помощью к магистру Ворониру, и тот настоял бы на отсрочке любых планов на мою персону до окончания университета… но теперь жаловаться мне некому!
— Дорогая, дыши, это небольшой побочный эффект вина, — успокаивающе произнес лорд Энроэ.
С ужасом подумала, что это он еще пока не использовал свои способности к внушению, а что будет, когда использует?
И тут кто-то икнул.
Я распахнула ресницы и посмотрела на медленно багровеющего дознавателя. Маг, словно надуваясь изнутри, осторожно поднялся и с трудом проговорил:
— Дддорогая, один мммомент.
После чего стремительно ушагал в сторону внутренних помещений.
Владыка же, недолго думая, начал накладывать в тарелку лорда Энроэ мелко нарезанное мясо голубого ишора.
— Что вы делаете? — испуганно спросила я.
— Готовлю организованное несварение желудка, не мешай, вкусняшка моя.
Я бы в жизни не решилась указывать дракону Правящего рода на что-либо, пусть даже пугающие выражения в отношении меня, но не могла не спросить:
— Почему вы скрываетесь?
Прекратив посыпать тарелку лорда Эшроэ поструганной рыбой, Владыка повернулся, посмотрел на меня, и честно признался:
— Надоело.
А затем, вновь откинувшись на спинку стула, вдохновенно начал объяснять:
— Если их не устраивает моя кандидатура на престоле, могли бы сразу возвести на трон своего обожаемого Рэнарна, и предоставить мне полную свободу действий и передвижений. Но нет — дрязги между родами решать мне, дела об оскорблении чести и достоинства очередной невесть что возомнившей о себе драконницы — мне, посещать Поднебесные дома по каждой надуманной причине, но на деле терпеть очередное представление очередной кандидатуры на совместный полет — тоже мне. А единственная награда за все старания — кривые морды эльфийских послов и их осторожное «А Ирэнарн-Ррат-Эгиатар не мог бы нас принять?». Нет! Не мог бы! Ему ваша надменная принцесска отказала в ложе, он бесится второй месяц, крушит замки неугодных и рычит на всех почем зря!
