Тот напрягся, собираясь отразить натиск, но в самый последний момент дрогнул, сдал назад. Это разозлило его еще больше. На Степана он глянул с ненавистью.
– А я ничего такого не сделал, чтобы ментов бояться.
– Что здесь у вас? – Степан продолжил движение.
Он входил в зал не только для того, чтобы осмотреть его. Прежде всего он сдвигал Ската, заталкивал его дальше.
Зал не очень большой, но два боксерских ринга здесь бы уместились. Пока же стоял только один – самодельный. Здесь же «груша» на цепи, макевары на стенах, скамья для штанги.
Степан ударил по «груше», посмотрел на кулак. Костяшки на пальцах он не сбил, но после удара слегка покраснели. Слишком уж жесткая «груша».
– Что, больно? – усмехнулся Скат.
– У тебя вроде как защита, – сказал Степан, глянув на его ладонь, обмотанную эластичным бинтом.
– Я могу и без нее.
– Как Кокошин.
– А что Кокошин?
– Да руки у него сбиты… Или он с кем-то подрался?
– Я ничего не знаю, – сквозь зубы процедил Скат.
– Как это не знаешь? Ты же главарь, ты должен обо всех знать.
– У вас в ментовке тренеров главарями принято называть?
– У нас принято называть вещи своими именами.
– Ты хоть понимаешь, что можешь здесь остаться? – набычился Скат.
– Ты этого не говорил, я этого не слышал.
– Слышал.
Степан кивнул, сунул руку под куртку, ловко выудил из кобуры пистолет. Вынимал он его медленно, неторопливо, внимательно наблюдая за Скатом. Не было у того времени, чтобы остановить его. Ни времени, ни дистанции.
– Страшно стало? – ухмыльнулся бандит.
– Страшно стало тебе. Потому что у тебя пистолета нет, – покачал головой Степан и неторопливо вытащил наручники.
– Откуда у меня пистолет?
– Свой пистолет ты далеко спрятал. А вдруг обыск?
– Не было у меня никогда пистолета… Ну, если только заправочный… – Скат опустил голову и глянул вниз. – Тебе заправиться не надо?
Степан нажал на спуск, пуля с оглушительным грохотом ударилась в пол, отрикошетила, стукнулась в стену над головой у красномордого. Тот аж присел от испуга.
– Эй, ты чего? – сошел с лица Скат.
Выстрел в закрытом помещении – шоу не для слабонервных. В ушах и гудело, и звенело – все разом.
Степан резко бросил ему наручники. Скат дернулся, поймал их.
– Надевай!
– С каких это буев?
– Ну, если не хочешь нормально говорить здесь, поедем в отделение.
– Мне с тобой не о чем говорить.
Скат глянул на своих дружков и кивком показал на выход. Те не заставили себя долго ждать.
– Кто Кокошина убил?
– Баба какая-то была. – Скат нахмурил брови, удивляясь самому себе. По своему же разумению, он не должен был откровенничать с ментами, но слово – не воробей.
– Баба?
– Ну, он с ней на озеро поехал.
– Купаться?
– Купаться… – кивнул Скат. – В проруби.
– В проруби? – усмехнулся Степан.
– А вы там прорубь не видели? У нас традиция такая, на Крещение моржевать… А Лехе, видать, понравилось. Он бабу туда свою повез.
– Купаться?
– Согреваться. – Скат щелкнул пальцами по горлу.
– Что за баба?
– Не знаю.
– Только не подумай, что я тебе поверил.
– У Сафрона спроси.
– У какого Сафрона?
– А у кого банда на втором районе?
– И что я должен у него спросить?
– Зачем он бабу Лехе подсунул. А затем, чтобы она его к озеру вывезла. Там Сафрон его и грохнул.
– Барахолку не поделили?
– Какую еще барахолку? – скривился Скат.
– Я смотрю, ты большой любитель «дурочку» валять… Давай ты будешь заниматься этим под одеялом.
– Не смешно! – кисло глянул на Степана Скат. Не нравилось ему, что инициатива выскользнула из его рук.
– Не было никакой бабы, – качнул головой Степан.
– Не веришь – не надо.
– Заставь поверить.
– Зачем?
– Ты что, не понимаешь? У тебя судимость… И Кокошина ты обижал…
– Когда я его обижал? – вскинулся Скат.
– В детстве.
– Нашел, что вспомнить!
– Мотив есть. И судимость никуда не делась… Слышал песню про то, как опера криминал шьют?
– У вас ничего не выйдет.
– Почему?
– Сейчас не тридцать седьмой год. Я свои права знаю. И алиби у меня есть… И у меня, и у Яслина…
– У Яслина?
– Олег Яслин. Он видел, как Леха «бухло» покупал. И баба у него в машине сидела… Вчера видел, утром. Тот сказал, что на озеро едет.
– Я могу поговорить с Яслиным?
– Нет. – Взгляд у Ската вдруг заледенел и подернулся туманом.
– Почему?
– Я его вчера убил.
Степан вскинул брови, удивленно глянув на него. Судя по выражению лица, Скат не врал.
– Я подумал, что это он Леху убрал.
– Подумал и наказал?
– Да, на этом самом месте. Где ты стоишь. Там еще кровь осталась.
Степан глянул вниз, и это рассмешило Ската.
– Что, купился? – хохотнул он.
– Ну, с тебя станется. – Степан постарался скрыть растерянность.
– Яслик сейчас в Москве, вечером будет, на тренировке… Еще вопросы есть?
– Ну, если девушка не «липовая»… – пожал плечами Степан.
– Свободен! – Скат протянул ему наручники и кивком показал на выход.
Но Степан не спешил покинуть помещение.
– Может, разомнемся? – спросил он, кивнув за плечо.
– На ринге? С тобой? – загорелся Скат.
– Это долго. А надо по-быстрому… Я ударю тебя, ты ударишь меня. Посмотрим, кому хуже будет.
– Ты уверен?
– Только в лицо не надо… – Степан распахнул куртку, подставляя под удар грудь.
Скат и выглядел мощно, и ударить мог со страшной силой – опер очень рисковал. Но так хотелось «умыть» этого недоноска с непомерными амбициями.
– Ну, смотри.
Сбылось наихудшее предсказание: Скат ударил с такой силой, что у Степана остановилось сердце. Он физически ощутил, как оно, всхлипнув, замерло. И дыхание застопорилось.
