– Ну как? – оскалился Скат.
Степан удивленно глянул на него. А чего это он, интересно, радуется? Они же не в очереди стоят, где место можно передать кому-то другому. А Степан уже готов его «отоварить», да по полному прейскуранту.
– Готов? – спросил он.
– Да легко! – Скат расправил плечи.
И тут же в грудь ему врезался кулак. Степан бил со всей силы. Понимал, что нельзя так делать: служебный долг не велел. Но удержать в себе злость, смешанную с диким азартом, не смог. Поэтому и ударил от всей души.
Скат умудрился удержаться на ногах. Лишь слегка подался назад и глянул на Степана с насмешкой, дескать, ничего страшного. Но в следующую секунду его глаза закатились, он стал падать и бухнулся без сознания на пол. Но сердце билось, Степан лично это проверил, прежде чем уйти.
Дружки Ската смотрели на него свирепо, с тревогой, но никто не посмел встать у него на пути. А их скопилось порядком, человек семь-восемь. И они могли оставить Степана в своем подвале навсегда.
Дымно в кабаке, накурено, как в тюремной камере. Но там пиво не подавали, там только чифирь. А еще никакой свободы. Зато сейчас – делай что хочешь. В пределах своих возможностей. Только вот пределы эти ужатые. Люди есть, а стволов нет.
– Ската, говорят, менты прессуют, – затягиваясь, проговорил Гонщик.
– Гонишь! – глянув на него, хмыкнул Сафрон.
Кабак на автовокзале – его точка. Здесь он самый главный… Только вот хозяин этой кооперативной забегаловки не хочет освобождать зал под него. Платить согласен, а клиентов лишаться – нет. В принципе он прав, не будет посетителей – не станет и выручки. С чего тогда отстегивать? Но все равно обидно. Сафрон хотел, чтобы во время его визитов кабак пустел. Может, когда-нибудь так и будет. А пока приходится терпеть всяких калдырей…
– Да нет. У них же там Кокошу завалили. Ската подозревают…
– И что?
– Мент к нему вчера приходил. Ну, на «четверку». Говорят, прямо в подвал и зашел.
– Мент? Или менты?
– Мент. Один.
– В подвал?.. Он что, самоубийца?
– Ската избил.
– Ската?! Избил?!.. У него в подвале?… Кто тебе такую дичь прогнал, Гонщик? – засмеялся Сафрон. Уж он-то точно знал, насколько можно верить этому балаболу.
– Жук своей телке прогнал, а она с моей сестрой в одной шараге…
– А Жуку можно верить?
– Ну, он в зюзю вчера был…
– Значит, нельзя.
– Ну, не знаю, – с обидой глянул на него Гонщик. – За что купил…
– За что ты купил? У тебя «бабки» есть?
– Ну-у…
– Только трепаться умеешь.
– Да ну тебя! – психанул Гонщик. – Реально мент был. И Ската вырубил. Забились они, кто кого вырубит. Сначала Скат ударил, а потом мент… Там все по чесноку было.
– И мент вырубил Ската?
– Здоровый мент.
– И Жук об этом растрепал?
– Ну.
– Я любого урою, кто про меня так сольет.
– Это же хорошо, что у Ската фуфло всякое в команде…
– Фуфло не фуфло, а в команде… – в раздумье проговорил Сафрон. – Надо пулю запустить, что Жук на Ската пролил… Кокошу же они за что-то грохнули?
– И Жука могут грохнуть, – кивнул Ступор.
– Бей своих, чтоб чужие боялись, – осклабился Сафрон.
– Ну да.
– Пусть менты их дальше прессуют… А мы пока барахолку возьмем.
– Ты это серьезно?
– А ты думаешь, Скат к нам на разбор со стволами подъедет?
– Со стволами.
– А менты?
– Класть он на них хотел!
– Понты это. Для своих.
Гонщик поднялся, вышел из зала, но тут же вбежал обратно. Нахохленный, встревоженный, движения быстрые, энергичные.
– Менты там! – с ходу выложил он.
Сафрон напрягся, даже привстал на стуле. Так вдруг захотелось заорать: «Шухер!». Но сдержал предательский порыв.
– И что?
– Да нет… Просто тот самый мент…
– Какой тот самый?
– Ну, который Ската вырубил.
В кабак вошел рослый парень с широким лицом и высокими скулами. Тяжелые надбровья, крепкий нос, чугунный подбородок. Взгляд пронзительный, цепкий. С ним был второй, но попроще, двигался неуверенно, терялся в толпе. Вроде бы высокий, не хилый, а невзрачный. Зато первый парень пер как танк. Не останавливаясь, он окинул взглядом зал, зацепился за Сафрона, вонзился в него и стремительно направился к его столику. Подошел, сел на свободный стул. И вдруг стал спокойным, смирным как тихоня, следователь в районной прокуратуре.
– Ты – Сафрон?
– Ну, допустим.
– А ты кто? – Степан посмотрел на Ступора. И не просто посмотрел, а навалился на него взглядом.
– Никто.
– Тогда свободен!
– А ты кто такой?
Сафрон глянул на Ступора с удивлением и легкой завистью. Сам-то он не догадался задать такой вопрос.
– Старший лейтенант милиции Круча. Уголовный розыск… Тебе не нужна свобода?
– Нужна, – буркнул Ступор и глянул на Сафрона. Он и хотел бы исчезнуть, но как оставить своего бригадира без поддержки?
– Пивка с Чубчиком попей, – Сафрон кивком показал на столик у самого входа, за которым сидел спившийся завсегдатай кабака.
Ступор поднялся, но к Чубчику не подсел, а переместился за другой, свободный стол. Гонщик присоединился к нему. Второй мент продолжал стоять неподалеку от него.
– Поговорим? – посмотрел Круча на Сафрона.
– А мы что делаем?
– Пиво пьем.
– Пиво я пью.
– Пей. Пока можешь.
– А что не так?
– Все не так. Живешь не так, ведешь себя не так.
– Нормально живу.
– Банду сколотил.
– Какая банда?
– Клуб по интересам… По шкурным интересам, – немного подумав, добавил Степан.
– Давай конкретно. Что тебе надо?
– Я слышал, ты девочками занимаешься, – сказал мент.
– Дичь!
Сафрон едва сдержал возмущение. Он действительно взял под свою опеку двух сутенеров – Стасика и Алика. За малую мзду. Они ребята закаленные, уже года два как проституток в Москву возят. Таких в угол лучше не загонять. Да и не работали они в Битове, просто жили здесь, и девочки отсюда. Раз менты уже в курсе, значит, есть «стукачок» среди своих. Надо выявлять.
– Одну свою путану в машину к Кокошину подсадил, – настаивал Степан.
