Мы снова взобрались на холм и принялись собирать хворост.
Набрав две охапки, мы пошли назад к хижине.
Спасибо, ребята. — Папа взял у нас хворост и начал разводить
огонь в печке. — Может, испечем на ужин оладьи?
«Похоже, он немного повеселел», — подумал я с облегчением.
Николь рассказала папе о замерзшем ручье.
Любопытно, — оживился папа. — Пойду взгляну на него после
ужина. Я должен хоть что-то сфотографировать, кроме снега и льда.
Оладьи прибавили нам бодрости — всем, кроме Артура.
Он ел много, но говорил мало. Проводник был чем-то
обеспокоен. Даже уронил вилку на пол. Пробормотав что-то себе под нос, он поднял
ее и продолжал есть, даже не вытерев.
Когда ужин закончился, мы с Николь помогли папе убрать со стола.
Мы собирали вещи, как вдруг в сарае залаяли собаки.
Я заметил, что Артур замер на месте.
— Что случилось? — крикнул я. — Почему они лают?
13
Собаки перешли на вой.
Может, в сарай кто-то забрался?
Зверь? Монстр?
Пойду посмотрю, — тихо сказал Артур. О надел парку и
шерстяную шапочку и быстро вышел из хижины.
Папа тоже схватил свою куртку.
Оставайтесь здесь, — велел он нам с Николь. И вышел вслед за
Артуром.
Мы смотрели друг на друга и слушали, как воют собаки. Через
несколько минут вой прекратился.
В дверях хижины показалась папина голова.
В сарае никого нет. Не понимаю, что так испугало собак.
Артур их сейчас успокоит.
Папа взял камеру.
Ложитесь спать, ладно? А я хочу поснимать ручей. Скоро
вернусь.
Он повесил камеру на шею и поднял меховой воротник куртки.
Дверь хижины за ним закрылась.
Мы услышали, как скрипит снег под папиными ботинками. Потом
стало тихо. Мы с Николь забрались в спальные мешки.
Я перекатился в сторону, пытаясь устроиться поудобнее. Было
уже больше восьми часов, хотя на улице было светло как днем. Сквозь окно хижины
пробивался солнечный свет.
Я вспомнил то время, когда был маленьким. Мама заставляла
меня спать после обеда. Но мне совершенно не хотелось днем ложиться в кровать.
Я закрыл глаза. Потом открыл. Заснуть не удавалось.
Я повернул голову и посмотрел на Николь. Она лежала на
спине, и ее глаза были широко открыты.
— Не могу заснуть, — пожаловался я.
— Я тоже, — вздохнула она.
Я повернулся в своем спальнике.
— А где Артур? — спросила Николь. — Интересно, почему его до
сих пор нет?
— Наверно, возится с собаками, — сказал я. — По-моему, он их
любит больше, чем нас.
— Это уж точно, — согласилась Николь.
Мы еще долго ворочались в своих спальниках. За окном по-прежнему
было светло. Свет проникал в хижину.
Я встаю, — заявил я. — Пойдем на улицу и слепим снеговика
или займемся еще чем-нибудь.
Папа велел нам оставаться в хижине.
Так мы же никуда не уйдем. Будем возле хижины, — уверил я
ее.
Я выбрался из мешка и начал одеваться. Николь села.
Не нужно этого делать, — попросила она.
Да хватит тебе! Что может случиться?
Она поднялась и стала натягивать на се одежду.
Мы зашнуровали ботинки. Я толкнул две хижины.
Джордан, стой! — окликнула меня Николь. — Ты забыл свой
рюкзак.
Но мы же только за дверь выйдем, — заныл я.
Давай, надевай. Ты обещал папе. Он и без того рассердится,
когда застанет нас на улице. А когда увидит, что ты без рюкзака, тебе и вовсе
несдобровать.
Ладно, — проворчал я, набрасывая рюкзак на плечи. — Как будто
с нами что-то может произойти.
Мы вышли на мороз. Я поддел ногой ком снега.
Николь схватила меня за рукав куртки.
Слушай! — прошептала она.
Мы услышали скрип шагов у задней стены хижины.
Это Артур, — сказал я.
Крадучись, мы обогнули хижину. Артур и в самом деле был там.
Пригнувшись за санями, он запрягал од из собак. Две другие
были уже в упряжке.
Артур! — закричал я. — Что происходит?
Вздрогнув, он повернулся к нам. И ничего не ответил.
Проворно уселся в сани и громко скомандовал собакам:
— Но!
С трудом рванув с места, собаки двинулись вперед. Сани
заскользили прочь.
— Артур! Куда вы? — заорал я. — Вернитесь!
Сани набирали скорость.
— Артур! Артур! — Мы с Николь бежали за ним и кричали на всю
тундру. Но сани мчались все дальше и дальше. Артур так и не вернулся.
14
Мы с Николь бежали по снегу и смотрели, как быстро удаляются
сани. С каждой минутой они становились все меньше и меньше.
Артур! Вернитесь!
Он забрал нашу еду! — воскликнул я.
Мы не могли дать ему уйти. Мы выбились из сил, ноги
проваливались в глубокий снег.
Сани взобрались на холм.
Стой! Стой! — во все горло кричала Николь.
—Мы не можем угнаться за собаками. Я едва переводил дыхание.
Надо попытаться, — в отчаянии воскликнула Николь. — Артур не
должен бросать нас здесь одних!
Сани перевалили за холм и скрылись и виду. Мы медленно
карабкались вверх. Ноги скользили по снегу.
К тому времени, когда мы достигли верха, Артур с собаками
был уже далеко. Мы с ужасом смотрели, как быстро мчатся по тундре сани.
Вконец обессилев, я растянулся на снегу.
Артур сбежал, — преодолевая одышку, сказал я.
— Джордан, вставай! — теребила меня Николь.
— Нам его не догнать, — простонал я.
И тут Николь тихонько ойкнула:
М ы заблудились! Я вскочил и огляделся вокруг. Снег, снег, снег.
Повсюду лишь один белый снег. Никаких ориентиров. В какой стороне хижина?
Солнце затянуло облаками. Поднялся ветер, закружил снег.
Я совершенно не представлял, где мы находимся.
— Откуда мы пришли? — спросил я плаксивым голосом.
Сквозь падающий снег мы всматривались в горизонт. Хижины
нигде не было видно.
