Должно быть, это какая-то ошибка, — сказал папа. — Ладно,
подождите, пока я проявлю остальные фотографии. Вот увидите, они потрясающие.
Он достал другую фотографию. Внимательно ее изучил,
Гм...
Я взглянул на снимок. Еще один игрушечный медвежонок.
Папа вынул третью фотографию. Потом четвертую. Он двигался
все быстрее и быстрее.
Что за фокусы! — закричал он. Он был взбешен. Даже в темной
лаборатории было видно, что он в ярости. — Да что здесь творится? — орал он. —
Где же снимки, которые я сделал?!
2
Папа, — вкрадчиво спросила Николь, — а ты уверен, что те
медведи, которых ты видел, были настоящими?
Конечно, уверен! — закричал папа. — Неужто я не могу
отличить бурых медведей от игрушечных?
Он начал ходить взад-вперед по комнате.
Может, я пленку потерял? — пробормотал он и схватился за
голову руками. — Или я ее засветил?
Удивительно, ведь ты фотографировал медведей, — заметила
Николь. — А получились игрушечные медвежата.
Папа в ярости стукнул рукой по столу. Он ворчал что-то себе
под нос. Он был на грани нервного срыва.
Может, я пленку в самолете оставил? Или перепутал кассеты?
Я отвернулся в сторону. Меня трясло от смеха.
Джордан! Что с тобой? — Папа схватил меня за плечи. — Что
случилось?
Он развернул меня к себе.
Джордан! — воскликнул он. — Почему ты смеешься?!
Николь скрестила руки на груди и с укором посмотрела на
меня:
Что ты сделал с папиными фотографиями?
Папа нахмурился. Его голос стал теперь спокойнее.
Ну, хватит, Джордан. Признавайся, в чем дело?
Мне стоило больших усилий снова не покатиться со смеху.
Не волнуйся, папа. С твоими фотографиями все в порядке.
Он сунул мне в лицо один из снимков с игрушечным
медвежонком.
В порядке? Ты называешь это «в порядке»?
Когда ты собирался в Вайоминг, я взял твой фотоаппарат, —
объяснил я. — И ради хохмы сфотографировал свои старые игрушки. На остальных
кадрах должны быть твои настоящие медведи.
Не могу удержаться от того, чтобы не выкинуть какой-нибудь
фортель.
Я к этому не имею никакого отношения, папа, — поспешила
заверить Николь.
Ну просто пай-девочка.
Папа покачал головой:
Ради хохмы, говоришь? Ну-ну.
Папа вернулся к столу и проявил еще несколько фотографий.
На следующем снимке уже красовался настоящий медвежонок. Он ловил рыбу в реке.
Папа засмеялся.
Знаешь, — он положил снимок настоящего медвежонка рядом со
снимком игрушечного, — а не такая уж и большая разница между ними.
Я знал, что папа не рассердится. Он никогда не сердится.
Поэтому-то я иногда и разыгрываю его. Папа и сам любит приколы.
Я рассказывал, как однажды подшутил над Джо Моррисоном? —
спросил он.
Джо Моррисон — папин друг, он тоже фотограф.
Джо только что вернулся из Африки, где провел несколько
месяцев, фотографируя горилл. Он носился со своими редкими снимками горилл и
всем их показывал. Я видел эти фотографии — они действительно производили
впечатление.
У Джо была назначена важная встреча с редактором журнала о
природе. Он собирался показать свои фото. Он был уверен, что журнал непременно
захочет их опубликовать.
Но Джо не знал, что мы с редактором вместе учились в
колледже. Одним словом, я ей позвонил и попросил помочь мне разыграть
приятеля.
Джо пришел на встречу и показал редактору фотографии. Она
посмотрела их и ничего не сказала.
Джо не выдержал и прямо спросил:
«Ну, что? Нравятся вам снимки или нет?»
Он такой вспыльчивый, этот Джо!
И что же она ответила? — спросил я.
Она нахмурилась и сказала:
«Вы хороший фотограф, мистер Моррисон. Но боюсь, что вас
обманули. Существа, которых вы фотографировали, вовсе не гориллы».
У Джо, конечно, челюсть отвисла. Он закричал:
«Что значит «не гориллы»?!
А она с серьезным видом говорит:
«Это люди в костюмах горилл. Можете вы отличить настоящую
гориллу от человека в костюме гориллы, мистер Моррисон?»
Я рассмеялся.
—А что дальше? — поинтересовалась Николь.
— Ну, Джо, конечно, чуть кондрашка не хватила. Он сгреб
фотографии и стал их разглядывать:
«Ничего не понимаю! Выходит, целых шесть месяцев я потратил
на изучение людей, переодетых в горилл?»
В конце концов редактор рассмеялась и призналась, что это
была шутка. Ей понравились фотографии, и она обещала их опубликовать. Джо
поначалу ей даже не поверил. Почти пятнадцать минут понадобилось моей
знакомой, чтобы его успокоить.
Мы с папой рассмеялись.
— Папа, а по-моему, это очень некрасиво, — недовольно
проворчала Николь.
Свою любовь к розыгрышам я унаследовал от папы. А вот Николь
пошла в маму — она более практична.
— Когда Джо оправился от шока, он оценил шутку, — успокоил
ее папа. — И отплатил мне той же монетой, поверь мне.
Папа положил в ванночку следующее фото. Потом он достал его
щипцами. На нем были два борющихся медвежонка. Папа удовлетворенно улыбнулся.
— Отличные получились снимки, — сказал он. — Но мне здесь
еще много чего нужно сделать, ребята. Ступайте-ка отсюда, хорошо?
Он выключил красный свет и включил нормальный. Николь
открыла дверь.
Пожалуйста, не устраивайте беспорядка и не пачкайтесь, —
добавил папа. — Вечером мы поедем в город на ужин. Я хочу отметить удачу.
Фотографии с медведями получились что надо!
Мы будем вести себя хорошо, — пообещала Николь.
Говори за себя, — буркнул я.
Джордан, я же просил! — воскликнул папа.
Ладно.
Как только мы вышли из темной комнаты, нас обдало жаром.
Щурясь от послеполуденного солнца, мы с Николь пошли на задний двор. Моим
глазам всегда нужно время, чтобы привыкнуть к свету.
Что будем делать? — спросила Николь.
Не знаю, — ответил я, — слишком жарко. Слишком жарко, чтобы
делать что-то.
