Приказом от 15 мая 1942 года начальник Управления конвойных войск указал на допущенные частями и подразделениями недостатки в службе, потребовал в кратчайшие сроки навести порядок, пресекать участившиеся случаи подготовки и совершения побегов осужденными, организовать специальную и боевую подготовку, обмениваться передовым опытом службы первого года войны.
В обзоре за второй квартал 1942 года по конвойным войскам отмечалось, что в связи со стабилизацией положения фронтов наблюдается положительная тенденция, когда части и подразделений передислоцируются за пределы населенных пунктов, полевым порядком, размещают личный состав в землянках, блиндажах. В этих условиях более успешно ведется боевая и служебная подготовка. Военная обстановка на фронтах дает также возможность командованию частей и подразделений исправить имеющиеся недостатки, улучшить всю систему службы. Однако добрые намерения руководства конвойными войсками в границах южного крыла советско-германского фронта оказалось несбыточными.
В июле 1942 года вновь резко ухудшились условия охраны объектов и конвоирования осужденных. Личному составу частей вновь пришлось осуществлять эвакуацию военнопленных, заключенных, спецконтингента пешими конвоями на большие расстояния в условиях частых налетов вражеской авиации и попыток массовых побегов.
Один из примеров. 4 июля 1942 года во время конвоирования 2244 заключенных пешим порядком из г. Воронеж в г. Тамбов конвоем 229‑го полка 36‑й дивизии при переходе одного из мостов на колонну совершили налет несколько вражеских самолетов. На узком пространстве началась паника, многие подконвойные делали попытки совершить побег. Однако вследствие умелого руководства подчиненными со стороны начальника конвоя, высокой бдительности бойцов и командиров побеги были пресечены.
В этом же конвое по пути следования группа особо опасных преступников предпринимала попытку напасть на конвой и совершить массовый побег. Но намерения подконвойных были пресечены. Важную роль в этом сыграла боковая походная застава (в документе — боковой дозор), сумевшая своевременно перекрыть направление побега. Особая заслуга принадлежит оперативным работникам конвоя. С помощью доверенных лиц они своевременно получили сведения о преступных намерениях зачинщиков и приняли соответствующие меры, чтобы не допустить массового побега [23].
Особенностью конвоирования всех контингентов подконвойных лиц летом 1942 года стало то, что колонны военнопленных, осужденных, спецконтингента нередко шли в одном направлении с отступающими войсками Южного и Юго-Западного фронтов. При более или менее спокойном передвижении колонны двигались в пределах оперативного тыла по параллельным с отходящими войсками дорогам. В период спешного отступления войск движение конвоев могло осуществляться по тем же дорогам, по которым шли разрозненные войсковые подразделения, массы эвакуированных гражданских лиц; конвои пользовались теми же переправами через реки, одновременно подвергались нападению вражеских самолетов, десантов противника, заброшенных в тыл отступавшим войскам. Так, 229‑й полк 35‑й конвойной дивизии в процессе выполнения служебно-боевых задач около сорока раз подвергался бомбардировкам вражеских самолетов. Во время отражения нападений воздушного противника полком были сбиты два самолета. При этом имели место случаи, когда заключенные помогали конвою отбивать атаки немецких бомбардировщиков или истребителей.
В условиях отрыва от своих частей, без связи с ними, при угрозе захвата немцами начальники конвоев оказывались в сложной ситуации. С одной стороны, часть осужденных, имевших небольшие сроки наказания или с закончившимися сроками, могли быть освобождены и призваны в ряды Красной Армии. В то же время другая часть подконвойных лиц с большими сроками наказания были способны пополнить ряды предателей Родины. Заслуживает внимания инициатива отдельных начальников конвоев. Они при первой возможности связывались с местными прокурорами и военкоматами, вместе с ними решали вопросы освобождения людей из-под стражи. Аналогичным образом решались вопросы в отношении женщин, подростков, лиц преклонного возраста. Из оставшихся в строю осужденных формировалась новая колонна, которая форсированным маршем уходила по намеченному для конвоя маршруту [24].
Однако таких случаев было немного. Инициатива — дело ответственное, не каждый начальник конвоя был способен на такое решение. Большинство колонн имели в своем составе различные категории осужденных по статьям, возрасту и здоровью. Потому колонны были громоздкими, недостаточно мобильными, подверженными большей угрозе нападения вражеских самолетов. Сами колонны в пути разрывались, больные и пожилые люди не поспевали за молодыми и здоровыми подконвойными. В этих случаях появлялась необходимость создавать отдельные конвойные группы для малосильных. Происходило распыление личного состава конвоя, усложнялся вопрос обеспечения групп всеми видами довольствия.
Следует также отметить, несмотря на особой сложности процесс конвоирования в условиях, не предвиденных какими-либо нормативными документами, большинство конвоев выполнили поставленные задачи. Как показал опыт, конвоирование в пешем порядке оказывалось успешным, если соотношение конвоиров и конвоируемых, как и в 1941 г., было в пределах 1:6–1:7. Так, колонна осужденных численностью 800 человек успешно конвоировалась ротой в составе чуть больше 100 бойцов и командиров, другую колонну в количестве 2522 осужденных с благополучным исходом конвоировали 394 конвоиров. Колонна становилась более мобильной, если ее численность не превышала 500 осужденных и для нее выделялся самостоятельный конвой, а сама колонна разбивалась на группы по 100 человек с построением в ряду не менее 5 осужденных и под охраной отдельного караула. При этом лица, склонные к побегу, размещались во втором и третьем рядах и прикрывались с головной и тыльной частей колонны не менее чем одним рядом, а сами колонны охранялись с флангов не менее чем тремя идущими с боков конвоирами. Непосредственно с флангов колонны охранялись часовыми из расчета не более 12 рядов на каждого из них. В спокойной обстановке охрана колонн осужденных, идущих на работы, осуществлялась конвоем из расчета 5 % конвоиров от количества конвоируемых лиц, охрана — четыре единицы на один суточный пост.
Конвоирование военнопленных с армейских приемных пунктов осуществлялось в большинстве случаем пешим порядком. При этом суточный переход составлял 20–25 км, в сложных климатических условиях он уменьшался на 5 км. Если колонна военнопленных имела длину в пределах 700 м, непосредственно на их конвоирование выделялось 40 конвоиров, а с разведкой, оперативным составом, руководством — до 50 человек. Расчет потребного количества конвоиров для пешего конвоирования производился из расчета 8—10 конвоиров на 100 военнопленных. На охрану армейского приемного пункта, в зависимости от обстановки, назначались караулы в составе 1–2 взводов. Охрана фронтовых приемно-пересыльных лагерей, их лагерных отделений и госпиталей осуществлялась гарнизонами с личным составом от 25 до 100 человек. Непосредственно службу несли часовые, дозорные, секреты, засады.
Колонны военнопленных строились по отдельным караулам, в каждом из которых количество конвоируемых должно было быть в пределах 400 человек. Охрана колонн осуществлялась конвоирами, которые находились по обе стороны колонны на расстоянии 2–3 м, а также спереди и позади нее по 1–2 человека. С флангов колонны на удалении до 100 м выставлялись дозоры с целью предупредить о внезапном нападении на конвой со стороны бандитских формирований или диверсионных групп, а также с целью пресечения побегов пленных. В случае нападения противника на колонну военнопленные укрывались в складках местности, охранники на флангах колонны оставались на своих местах, остальной личный состав отражал нападение.
