– Хочу разобраться с гибелью Настиных родителей. По-моему, это до сих пор мучит ее… – Он сделал паузу, но опять ни слова не прозвучало в ответ. – Извините, что я вас дергаю, но расскажите мне, что знаете. Для начала хотя бы – кто имущество Подгребцовых унаследовал? Их дом? – И опять в ответ тишина – и неподвижное, зависшее лицо, так что Артем даже заподозрил неполадки со связью и малодушно выкрикнул: – Алло! Алло!
– Да, я здесь. Я слушаю тебя, Артем.
– Скажите хотя бы, по какому адресу они жили?
– Не пойму я, Тема, ты что, на богатое приданое нацелился?
– Да при чем здесь это!
– Так не будет его, за Настеной приданого, и не жди. – Как часто бывает в разговорах по видеосвязи, диалога не выходило, монолог одного накладывался на монолог другого.
– У меня с ресурсами у самого все нормально, мне целиться ни на что не надо. Говорю вам: хочу карму для Настеньки почистить.
– Ерунду ты затеял.
– Может быть, но давайте я сам в этом удостоверюсь, хорошо? Скажите хоть адрес, по которому она с родными проживала!
– Вот что ты за человек на нашу голову!.. Ладно, пиши! Казацк, улица Гайдара, дом пятнадцать.
– А кто дом этот унаследовал?
– Сводный брат погибшего. Фамилия Свиргун, зовут Игорь.
– Почему же ему имущество досталось – а вам Настя?
– Да потому, что ему дом был нужен, а ребенок – нет, – усмехнулась женщина. – Простая арифметика.
– А как же органы опеки? Почему Настенькины интересы не отстаивали? Почему без гроша оставили?
– Ох, ну ты и дотошный! Воистину, зять – любит взять! А говоришь, приданое не интересует!
– Дорогая Ирина Максимовна, я просто хочу понять.
– Да надо судьбе – и опеке – сказать спасибо, что мне Настюшу отдали, а не в детский дом отправили! Брат Игорь совсем не обязан был ее удочерять!.. Ох, ерунду ты затеял, Артем, что в Казацк поехал! Возвращайся лучше домой, к нам, к Настеньке!
– Вот как только разберусь с этим делом – сразу вернусь.
– Упрямый ты и негибкий.
– Уж какой есть. Насте большой привет. – И расследователь отключился.
* * *
На интернет-картах казацкая улица Гайдара значилась – однако ее панорамы или фотографии с земли отсутствовали, имелись только изображения со спутника.
Артем проложил маршрут – выходило четыре километра, улица находилась на окраине. Но ехать туда на машине он решил не только из-за расстояния. Вопрос: что больше привлечет внимание местных – увешанный фотиками пешеход явно столичного вида или понтовая иномарка с московскими номерами? Оба варианта плохи, но все-таки на машину, наверно, обратят меньше внимания.
Еще рассматривая в гостинице интернет-карты, наш расследователь заметил, что посередине улицы Гайдара, как раз напротив искомого дома, находился поселковый магазин.
Через десять минут он припарковался рядом с ним.
Здешняя улица была родной сестрой той, на которой проживали Баскаковы в станице Красивой: пыльная дорога, по которой с интенсивностью раз в час проползали автомобили. Ни единого прохожего. За заборами разной высоты и стоимости – частные дома и домики (опять-таки совершенно различные по виду и крутости). Полуразвалившаяся хибара с мутными треснутыми окошками соседствовала с добротной каменной двухэтажной постройкой. Однако среди всех выделялось и нависало надо всеми строение, в котором, судя по всему, провела свои детские годы Анастасия. Артем сразу выделил его в ряду прочих и ни секунды не сомневался, что это оно: краснокирпичный монстр, построенный в стиле первых нуворишских особняков середины девяностых – богато, вычурно, громоздко, с башенками и каминными трубами. Трехметровая каменная ограда по периметру и вычурный вензель на воротах выглядели под стать сооружению.
Артем, не выходя из машины, поменял объектив на длиннофокусный, открыл окно и выпустил в сторону дома целую фотоочередь. Проверил результат – качество его удовлетворило. Для начала материала неплохо. «За этими стенами почти пятнадцать лет назад произошла страшная трагедия: двойное убийство. Погибли муж и жена Подгребцовы. Пятилетняя дочка убитых осталась сиротой. Почему случилось преступление и кто в нем виноват?»
Молодой человек спрятал кофр с фотоаппаратурой в багажник и вошел в поселковый магазин. Коротко дзынькнул колокольчик на двери. Все, кто был внутри, обратили на Артема свои взоры – хотя присутствующих было ровно двое: совершенно типическая продавщица – пятьдесят восьмого размера, в белом халате нараспашку, а также не менее типичный маленький унылый алкоголик с перекошенным испитым лицом. Оба задержали взгляд на явно не здешнем, столичном молодом человеке, но скоро вернулись к прерванным занятиям, а именно: покупатель канючил, что-то выпрашивая – очевидно, спиртное в кредит, а дама ему решительно отказывала.
– Ну, Маш, ну че ты как эта… – ныл алканавт.
– Я тебе не «как эта». Ишь! Иди отсюда!
– Ну завтра отдам я.
– Иди гуляй, я сказала!.. – И, игнорируя приставалу, поворотилась к вошедшему: – Что вы хотели, мужчина?
Попрошайка, видимо, смекнул, что ему здесь ничего не светит, – а может, в голову ему вступил иной план, – да только он, шаркая плохо гнущимися ногами, почапал к выходу из магазина.
– Воды бутылочку, пожалуйста.
– Воды? – Продавщица словно изумилась всей мизерности желаний Артема. – Ноль три, ноль пять, литрушечку? С газом? Или без? Холодненькую вам? Тепленькую? «Терскую»? «Архыз»? «Горячий ключ»? – Дама, жаркая, южная, переспелая, как бы демонстрировала всю широту возможностей, которые она способна предоставить случайному перспективному гостю.
– Любую, с газом, холодненькую… Скажите, – резко переменил он тему и взял быка за рога, – а вы здесь в две тысяча третьем году, в сентябре случайно не работали?
– А почему ты спрашиваешь?
– Убийство здесь тогда произошло. В доме напротив – слыхали?
– А ты что, сыщик? Что-то ты долго на место преступления ехал, пятнадцать лет прошло.
– Я не сыщик и не мент, а убийством интересуюсь, потому что журналист, вот, специально по этому делу из Москвы приехал, – слегка приврал Артем. – Так что у вас говорят по поводу убийства?
– «Говорят»! Все уж отговорили! Сколько времени прошло! – Магические слова «журналист», «Москва», «убийство» все-таки произвели на продавщицу определенное впечатление.
– А тогда? Пятнадцать лет назад? О чем болтали?
– О! О чем тогда только не болтали!
– Ну, например? Кто убийца?
– Да ведь их посадили.
– Посадили?!
– Ну да. Два ханурика каких-то местных убили. Судили их – в краевом центре процесс был. Одному лет восемнадцать, что ли, дали. Он так и сгинул. А второй отмазался, типа, я ничего не делал, просто, типа, за компанию, черт попутал. Ему лет двенадцать впаяли. Или десять. А по мне – так надо было шлепнуть обоих, без суда и следствия, как при Сталине. Чтоб другим неповадно. А то ишь! Правда, – дама понизила голос, – убитый, Подгребцов, при жизни тоже, говорят, тот еще фрукт был! Такими делами, грят, ворочал! А с каких, спрашивается, капиталов такую домину отгрохал?.. Но, конечно, убивать – не дело.
