Однако что его рано или поздно привлекут – хотя бы в роли свидетеля – весьма вероятно. Это он понял сразу же, как выехал на своей красной «Ауди» со двора. Слишком приметна его машина – да и он сам со своим неустранимым столичным лоском. Слишком во многих местах наследил, включая квартиру пострадавшего.
Журналист вырулил на улицу и не спеша поехал по направлению к центру города. Навстречу ему пронеслась, с сиреной и мигалкой, «Скорая помощь». Оставалось надеяться, что это по душу Сопелина – и что того спасут.
Молодой человек спросил сам себя, куда ему податься теперь, и странная идея вдруг пришла ему в голову. С ним случалось такое: в пиковые моменты своей жизни он поступал не по расчету или рассудку, а так, как ему диктовало внутреннее чувство. Собственно, благодаря ему он и Насте предложение сделал, и сюда, в Казацк, с ее прошлым разбираться поехал.
И сейчас в его голове вдруг возникла фигура одного местного жителя – отчего именно его, он не знал.
Артем вытащил из внутреннего кармана куртки сотовый и на ходу набрал один из местных номеров. Пытаясь как-то оправдать перед самим собой желание кинуться именно к этой персоне, стал взвешивать «за» и «против»: «Все равно без поддержки мне здесь не спастись, не справиться. А кто в наших условиях наилучшую подмогу может обеспечить? Кто всегда самый главный и самый правый? Первое лицо. В стране – царь, император, первый секретарь или президент. А в городе, конечно, градоначальник. Почему бы ему не помочь столичному гостю? Если он, конечно, сам окончательно не перешел на сторону сил зла и Свиргун не его любимый друг».
Как ни странно, мэр города сам ответил на звонок.
– Это Артем Кудряшов, журналист из Москвы. У меня к вам очень-очень срочное дело. Я могу подъехать?
– Давайте через два часа. У меня люди. А лучше завтра с утра.
– Это правда очень спешно. И очень важно. Буквально вопрос жизни и смерти.
– О чем речь?
– В вашем городе прямо сейчас совершается преступление. Убийство.
– В полицию обратиться не пробовали?
– Давайте не терять время. Я буквально через десять минут буду у вас.
Спустя указанный срок Артем оказался в приемной мэра. Тот, очевидно, приврал ему: никаких людей у него не наблюдалось. Секретарша велела подождать – однако молодой человек без спросу вломился в кабинет. Градоначальник, конечно, сидел за столом, уткнувшись в сводки, и головы от бумаг не поднял, когда вошел Кудряшов, однако занятость его, похоже, была просто ширмой, игрой на публику.
Без спроса молодой человек стал рассказывать все, что с ним произошло сегодня утром: квартира Сопелина, неожиданный визит Свиргуна, его уход, возвращение Артема в квартиру, бездыханный человек, шприц в вене.
Недослушав посетителя, градоначальник набрал чей-то номер:
– Павел Петрович, начмеда «Скорой» дай мне телефончик… Да, случилось… Да, проверить вас хочу – а ты боишься?..
Пошутковав и поинтриговав подобным образом с невидимым собеседником – очевидно, главврачом местной больницы, – мэр, сверяясь с записями, отщелкал на местном телефоне другие пять цифр:
– Барбарин говорит… Скажи, у тебя бригада по адресу Новороссийская улица, дом три, квартира тринадцать, выехала?.. Давай выясняй… – Трубка надолго замолчала, а потом стала докладывать что-то неслышное для блогера. Затем мэр переспросил: – Он жив?.. – И еще: – Полицию проинформировали?
Наконец, мэр положил трубку и стал рассказывать, глядя в сторону:
– Факты, изложенные вами, отчасти подтвердились. Действительно, по адресу Новороссийская, дом три, тринадцать, скоропомощная бригада обнаружила хозяина в тяжелом состоянии, с подозрением на передозировку. Он доставлен в больницу, состояние крайне тяжелое, медики борются за его жизнь. Органы правопорядка о случившемся будут, как положено, проинформированы. А вы? Не хотите, не дожидаясь вызова, пройти в горотдел полиции и написать заявление о том, свидетелем чему стали? И о визите к Сопелину гражданина Свиргуна?
– Я бы пока повременил.
– Вот всегда вы так! Журналисты, блогеры, писарчуки! Глотки дерете, всех во всем обвиняете, а как самим против негативных проявлений бороться, сразу в кусты.
– Я человек у вас совершенно посторонний и новый.
– Какая разница, какой вы?
– Получится, что я со своим уставом в чужой монастырь лезу.
– Устав у нас, молодой человек, у всех один. Называется в данном случае Уголовный кодекс и Конституция Российской Федерации. И совершенно напрасно вы Свиргуна выгораживаете.
– Я? Выгораживаю?
– Конечно! Фактически льете воду на его мельницу. А потом сетуете в своих листках, что разгул преступности… А то, что Свиргун мог быть замешан в убийстве супругов Подгребцовых пятнадцать лет назад? Я навел справки, и тогда поговаривали, что это, может, заказное убийство, а заказчик – брат погибшего, только доказать ничего не смогли. Обвиняемые молчали как рыбы, хотя органы дознания с ними работали. И вот снова то давнее дело отозвалось.
– А вы Свиргуна не любите.
– При чем здесь люблю – не люблю? Перед законом у нас все равны.
– А почему тогда, пятнадцать лет назад, особняк и участок ему достался, а Настю усыновила сестра покойной, Ирина Максимовна? Как-то получается, как в сказке Шарля Перро, когда одному брату – и дом, и мельница, а второму – только кот.
– Там удивительная история произошла. Вы, наверно, не знаете. Я тоже не знал, пятнадцать лет назад пацаном был и бабьих сплетен не слушал. Лишь сейчас доподлинно выяснил. Ваш приезд, что греха таить, стал катализатором данного процесса… Итак, когда в то время, в две тысячи третьем году, после трагической гибели супругов Подгребцовых стали с их наследием разбираться, выяснилось, что Настя им никто.
– Как это – никто? – оторопело глянул на мэра визитер.
– А вот так! Никаких у девочки – пятилетней! – документов не имелось! Ни свидетельства о рождении, ни выписных бумаг из роддома – ничего! И в паспорт матери своей номинальной и отца – супругов Подгребцовых – она не была вписана!
– Вот это номер! – обалдело воскликнул Артем.
– Именно! И старожилы, оказывается, еще тогда болтали, что девочка эта, которую Настей назвали, появилась в той семье как с бухты-барахты!
– Это как?
– А так, что жена Подгребцова, Ольга ее звали, ни беременная не ходила, ни в роддом ни у нас, ни в крае не обращалась, ни в детской консультации на учете не состояла. Прямо-таки откуда ни возьмись появилась у них в семье грудная девочка! Старухи болтали, что однажды Подгребцов Михаил Николаич просто привез ребеночка своей жене и отдал! Типа, вот, теперь эта новорожденная нашей дочкой будет. Она сама-то вроде от природы бездетная была, бесплодная. А он ей такой, типа, подарок сделал: бери, мол, и пользуйся. Никто, дескать, этого ребенка не хватится и никому, кроме нас, он не нужен. Сами знаете: лихие девяностые, хоть и самый конец десятилетки. Год девяносто восьмой или девятый. Законов или не было, или не соблюдались… Ольга Подгребцова, жена, может, и не хотела того, но возразить супругу не посмела. Очень перед ним робела. А потом и сама, как говорили, к девочке привязалась.
