– То есть? – вопросила первая.
– Все просто. Отныне я предлагаю вам работать на меня. Лично на меня.
– А именно? – Весь дальнейший диалог Настя вела самостоятельно, быстро и отрывисто – порой не давая мне времени подумать, она задавала вопросы.
– Я замну это дело и уничтожу по возможности улики, что вы наоставляли. Свидетели дадут иные показания. Как я это все совершу, не ваша забота. От вас требуется только пахать на меня.
– Как это? Стучать?
– Ишь, разбежались! «Стучать»! На кого? На мать вашу, почтальоншу Баскакову Ирину Максимовну? Какой прок мне от вашего стука? Нет, как осведомители вы, что одна, что другая, ровно никакого интереса не представляете. Я предлагаю вам поработать по специальности.
– По специальности? – переспросила старшая.
– Согласно вашей преступной специализации. А именно – все останется, как прежде. Будете вступать в контакт с товарищем, обладателем роскошной иномарки. Затем, используя личные данные и, так сказать, женские чары, опаивать терпилу и похищать его имущество в виде четырехколесного друга. Но атаковать станете тех граждан, на кого я вас наведу.
Девчонки переглянулись. Чувствовалось, что они готовы были согласиться.
– И начинаем прямо сейчас. Я сам вам скажу фамилию клиента и даже фотографию его предоставлю. И про места не умолчу, где он любит бывать. Украденную впоследствии вами иномарку вы передадите мне. Взаимовыгодное сотрудничество. Итак, в моем лице вы получаете канал снабжения – я буду поставлять вам терпил с тачками. И канал сбыта – то есть награбленного, в виде автотранспортных средств.
Из ресторана выглянули два парня, слегка навеселе. Красивые и модные. Видимо, жених Насти Артем и его друг Андрей.
Их имена частенько мелькали в переговорах трех женщин.
Столичные мажоры. Сосунки, щенки. Нахмурились при виде меня.
– Вы где, красавицы?
– Идите отсюда, – не оборачиваясь, строго бросила им Настя. – Мы сейчас придем.
И парни послушались, не стали выступать или тянуть на меня, исчезли. Воспитанные люди. Интеллигенты.
– Сколько вы хотите?
Наверное, я мог назвать любую цифру, но сказал:
– Мне шестьдесят, вам сорок.
– Маловато будет. Овес нынче дорог.
– Желаете прямо сейчас, не отведав восторгов брачной постели, проехать за решетку? Я устрою.
– Хорошо, мы согласны.
– Тогда приступаем. – В ответ на недоумение и недовольство, отразившееся на лице Анастасии, я переспросил: – А вы что, але? Претендовали на отпуск по случаю женитьбы, предусмотренный КЗоТом? Нет? Нет, не претендовали? Я в любом случае не готов его предоставить. Начнете работать прямо завтра. А вот вам объект. Вы очень удачно, Анастасия, вышли с сумочкой, есть куда спрятать. Держите, вот фотография мужика. Тут его имя, адрес, а также любимые места, где бывает. Поэтому на одну брачную ночь я вам отпуск, так и быть, устрою. А прямо завтра приступайте. Клиент всегда после работы в свой любимый бар заходит, там и подснимите.
* * *
По случаю своего бракосочетания Артем на двое суток арендовал номер для новобрачных в отеле «Мандарин».
Как человек чуткий, да еще любящий, он заметил, как резко переменилось Настино настроение сразу после того, как на свадьбу явился и деловито разговаривал с сестрами тот коротко стриженный мужик с холодными глазами. Артем спрашивал, разумеется, девушку, что это за тип и откуда и что вообще случилось, – но она даже словечка не проронила. Только разнюнилась, но не позволила себе заплакать при молодом муже – убежала, в конце концов, рыдать в ванную.
А потом, когда вернулась, стала отдаваться ему и любить его самозабвенно, упоительно, словно в последний раз. И когда он уже засыпал – под утро – прошептала: «Ты только не забывай меня». Ему хотелось спросить почему, что она имела в виду и что вообще такое сказала, однако волны неудержимого сна накрывали его, затягивали, уносили, влекли, и он не смог и не нашел в себе сил разговаривать.
А когда проснулся – ближе к полудню вынырнул из своего глубочайшего сна, – валялось на кресле свадебное платье, туфли на ковре припали один к другому – а Настя исчезла. И забрала всю свою обычную одежду: джинсы, свитер, куртку. И зубную щетку.
И оставила на зеркале надпись помадой:
«Прости, Артем. И прощай».
Но что-то – может быть, ее запах, или шуршание одежды, или разбудивший его стук гостиничной двери – подсказало ему, что Настя близко. Что она не успела далеко уйти.
Он натянул брюки, свитер и босиком бросился за ней.
В лифте пахло ее духами – или ему показалось?
Босой, он выскочил мимо швейцара на улицу, на мерзлый асфальт, на крытый подиум, по которому к гостинице обычно подруливали лимузины. И оттуда, с высоты, увидел ее: Настя отошла на один квартал и ловила такси.
Она либо постеснялась вызвать машину через швейцара, либо сочла, что так будет дорого, а может, решила не оставлять следов.
– Настя! – громко, ничего не стесняясь, заорал Артем. Она вздрогнула, оглянулась. Он бросился к ней – плевать, что босиком, что асфальт тронут заморозками и жжет голые ступни, что камешки режут ноги. И Настя тоже – отпустила машину, с которой было договорилась, и повернулась лицом к Артему. Потом заметила, что он без обуви, и кинулась к нему.
– Что же ты делаешь?! – зло бросила ему, когда они сошлись на полпути.
А он не стал объяснять и ничего говорить, просто схватил ее за локоть и повлек назад, в сторону гостиницы.
Швейцар, увидев босоногого постояльца, заступил ему было дорогу, но потом углядел, что это гость номера для новобрачных, да еще вдвоем с невестой – бог знает, чего только ни выясняют между собой молодожены в первую брачную ночь, какие только страсти ни кипят! – поэтому только тонко улыбнулся и поклонился им.
– Куда ты отправилась, даже кофе не попив? – будничным тоном спросил Артем. Он по-прежнему влек Настю, словно полицейский – преступницу, за локоть. Она особо не сопротивлялась, но шла неохотно.
Они завернули в бар, в лобби, сели за столик. Бармен с ужасающей вежливостью глянул на босые ступни визитера, однако ничего не сказал. Артем крикнул ему через пустой зал:
– Два двойных эспрессо и парочку свеженьких круассанов, пор-фавор!
Бармен почтительно кивнул и отвернулся к кофе-машине.
– Что случилось? – обыденным тоном спросил молодой человек. – Куда ты вдруг собралась?
– Ах, Артем! – с мукой в голосе воскликнула девушка. – Так надо. Я не могу тебе рассказать.
– Не можешь? Почему?
– Я очень-очень перед тобой виновата.
– У тебя есть муж и трое детей?
– Ах, не шути так! Все гораздо хуже!
