Следующие два месяца родители смотрели, как тает их энергичная спортивная девочка. Сон не приносил ей отдыха, поэтому большую часть дня она в полудреме лежала на диване. Энергии не хватало даже на самые простые занятия вроде чтения. Рейчел почти ничего не ела, она сильно исхудала.
Мать стала искать подобные случаи в Интернете – и нашла. О миалгическом энцефаломиелите она уже слышала, но никогда не примеряла его симптомы к дочери. Теперь же она убедилась, что у Рейчел именно МЭ. Найдя в Сети контакты специалиста в этой области, мать записала Рейчел на прием.
Врач с большим интересом выслушал ее историю и первым делом спросил о недавней поездке в Штаты. Перед самой болезнью Рейчел две недели провела у родственников в Вашингтоне. Врач уверенно заявил, что знает, в чем дело: у Рейчел болезнь Лайма, инфекционное заболевание, передающееся через укусы клещей; оно распространено в некоторых регионах США. Врач предложил сдать кровь на анализ, но так как результаты могли прийти лишь через несколько недель, антибиотики он назначил сразу.
Спустя пару дней лекарства подействовали. Рейчел не верила своему счастью. Ее переполняли силы, она начала нормально есть, набрала вес, ежедневно ходила на долгие прогулки. Рассчитывала в скором времени вернуться к танцам.
А потом пришли результаты анализа – и тот оказался отрицательным!
– Не волнуйтесь, – заверил ее врач. – Анализ не всегда бывает точным. Раз антибиотики помогли, значит, диагноз поставлен верно.
Завершив лечение, Рейчел решила вернуться в школу искусств. Хорошие отметки до болезни сыграли в ее пользу, и ее восстановили на том же курсе. Однако стоило приступить к занятиям, как она почувствовала прежнюю боль и усталость. Рейчел решила, что переусердствовала с непривычки, проконсультировалась с врачом, и тот предложил повторить курс антибиотиков. На этот раз, однако, улучшения не последовало. Ей снова пришлось бросить учебу.
Теперь врач сказал, что инфекции больше нет, но она дала осложнение в виде синдрома хронической усталости. Он назначил болеутоляющее и физиопроцедуры. Ничего не помогало. Рейчел становилось все хуже, она перестала выходить из дома. Не могла ни на чем сосредоточиться, даже уследить за сюжетом телепередачи. Когда администрация школы поинтересовалась, ждать ли возвращения девушки в текущем году, родители все-таки признали: учеба под большим вопросом. Ей разрешили сдать экзамены за этот курс чуть позже. На выздоровление отвели четыре месяца.
Рейчел отправилась к другому ревматологу. Тот не согласился с поставленным диагнозом и сказал, что у нее депрессия.
– Конечно, у меня депрессия! Потому что я уже несколько месяцев валяюсь на диване и ничего не делаю. Так я ему и сказала, и он сразу заткнулся.
Ревматолог предложил принимать антидепрессанты и обратиться к психотерапевту; девушка отказалась.
Изредка наступали периоды облегчения, но уже на следующий день болезнь разыгрывалась с новой силой. Рейчел спала по шестнадцать часов в сутки. Родители переоборудовали спальню и поставили там обеденный стол, потому что дочь не могла ходить по лестнице. Купили инвалидную коляску, чтобы иногда вывозить ее на свежий воздух.
За две недели до начала нового учебного года отец позвонил в школу и сообщил, что Рейчел не вернется.
Не в силах и дальше оплачивать лечение в частной клинике, родители попросили терапевта выдать им направление к государственному врачу. За следующие полгода Рейчел осмотрели два ревматолога, иммунолог и невролог. Один снова сказал, что у нее депрессия. Второй диагностировал фибромиалгию и выписал болеутоляющее и антидепрессанты.
– Это что, ваш излюбленный метод лечения? – иронично поинтересовался у меня отец.
В конце концов Рейчел согласилась встретиться с психологом. Тот передал терапевту результаты ее тестирования, согласно которому у нее было развитие шестилетнего ребенка.
– Это потому что вы не боретесь с болезнью, – пояснил ей врач.
– Представляете? – возмущалась Рейчел. – А еще он заявил, что мне надо куда-нибудь съездить, развеяться. Или найти себе парня!
Родители снова обратились за помощью к Интернету и нашли врача, заведовавшего клиникой для больных миалгическим энцефаломиелитом. Терапевт согласился выдать направление, и вскоре Рейчел с восторженным волнением сидела в очереди на прием в окружении родственных душ. Она разговорилась с соседкой, и та рассказала историю, словно списанную с жизни самой Рейчел.
– Психолог рекомендовал мне заняться спортом – сразу, мол, все пройдет, – негодовала та, и Рейчел впервые за многие месяцы рассмеялась.
После беседы с врачом Рейчел почувствовала, что наметился некоторый прогресс:
– Он первый, кто мне поверил!
Врач предложил Рейчел лечь в больницу, чтобы сдать некоторые анализы и при необходимости пройти дополнительное обследование, а потом они вместе выберут стратегию будущего лечения.
– Когда я вышла из его кабинета, мне было лучше, чем за весь прошедший год. Он убедил, что хочет помочь! Но он меня обманул…
– Он всех нас обманул, милая. – Мать взяла Рейчел за руку.
В назначенный срок Рейчел явилась в больницу. Она сразу заподозрила неладное, не успев даже дойти до палаты. Мужчина за стойкой регистратуры предложил им с матерью следовать за оранжевыми стрелками на полу, ориентируясь на указатели для психиатрического отделения. Увидев, как у Рейчел вытянулось лицо, мать поспешила ее успокоить:
– Не волнуйся так. Он просто хотел сказать, что психиатрическое отделение находится где-то рядом.
Про себя же она молилась, чтобы эти слова оказались правдой.
Пять минут спустя они в ярости стояли возле запертой двери психиатрического отделения. Рейчел хотела развернуться и сразу поехать домой, но мать решила сперва узнать, «что, черт возьми, происходит!». Они нажали кнопку вызова персонала, их проводили в палату, где мать потребовала пригласить руководство. То, что было дальше, иначе как «обманом» не назовешь. Старшая медсестра уверяла, что хотя палата «технически закреплена» за психиатрическим отделением, на самом деле в ней проходят лечение только пациенты с синдромом хронической усталости и сопутствующими расстройствами. Рейчел объяснениям не поверила, однако выбора у нее не было, поэтому она решила остаться на одну ночь.
Все прошло не так плохо, как она опасалась. Она делила палату с тремя пациентками, все ее возраста, у каждой диагностирован миалгический энцефаломиелит. Общение с людьми, которые понимали, что она чувствует, пошло Рейчел на пользу – хотя польза эта была сомнительной. У одной из девочек болезнь зашла так далеко, что та вот уже пять лет не могла даже сидеть. А другая, как ни странно, не показывала никаких признаков усталости – она легко спрыгивала с кровати и бегала в ванную. Рейчел не знала, чей пример расстраивает ее сильнее.
Утром, когда пришел врач, Рейчел сразу спросила, почему их палата в психиатрическом отделении.
