Все это уже действует мне на нервы. Ничуть не лучше той двенадцатилетней девчонки, с которой я познакомился на днях. Только Кензи-то уже не двенадцать. Ей уже двадцать один. Она учится на северо-западе страны и приезжает в Миннесоту каждое лето, чтобы поработать на курорте и пожить с семьей – так она копит деньги на учебу. Мне кажется, пора бы уже ей переболеть этим увлечением. Пора понять, что иногда парень просто не заинтересован в ней.
Проблема, однако, в том, что я знаю ее с тех пор, как ей было двенадцать. Ужасно неприятно, что я больше не могу отклонять ее ухаживания без раздражения, ведь это наверняка задевает ее чувства. Я делаю глоток колы; пузырьки царапают мне горло.
– Тут пусто, – врывается из кухни в зал голос Тодда. – А ты говорил, он будет здесь.
– Он сам так сказал. Что занесет камеру, – отвечает ему Грег.
Он включает верхнее освещение, которое до этого приглушила Кензи. Помещение заполняет резкий свет, и Кензи отстраняется от меня.
Они с потрясенным видом стоят в дверях.
– Нам уйти? – спрашивает Грег.
– Нет! – воплю я.
Кензи ссутуливается на своем стуле.
– Привет, Кензи, – с дурацкой улыбкой приветствует ее Тодд и пододвигает стул к нашему столу. Он садится так близко, что лучше бы уж сразу к ней на колени уселся. Когда мы были детьми – когда Кензи носила очки с толстыми стеклами и считалась главной зубрилой в классе на пару лет старше нас, – Тодд на нее так не реагировал. Теперь же она выглядит, как модель с конкурса красоты, и Тодд заливает слюнями футболку всякий раз, как ее видит.
Надо сказать, что футболка его и без слюней выглядит противно: на ней по меньшей мере шесть тонн рыбьей требухи. Кензи морщит нос.
– Давай, чувак, садись с нами, – говорю я Грегу и пододвигаю к столу еще один стул.
Грег плюхается рядом со мной. Его рубашка и шорты пахнут кондиционером для белья. Они с Тоддом – полные противоположности: поджарый бегун и мускулистый тяжелоатлет; чистюля и неряха; брюнет и блондин. И еще он так разбирается в человеческих эмоциях, как Тодду и не снилось.
Грег приподнимает бровь. Я уверен: он думает, что прервал нечто важное. Или он надеется, что прервал. Сколько в прошлом году было девушек, с которыми он пытался меня свести?
– Если не хочешь сегодня идти в «Заводь»… – начинает он.
– Мы все можем остаться, – перебивает его Тодд, улыбаясь Кензи.
– Вы двое можете идти, – предлагает она, показывая на него с Грегом.
– Нет, я пойду, – настаиваю я, не желая оставаться с ней вдвоем на весь вечер.
– Ты можешь пойти с нами, – говорит ей Тодд.
Она пристально смотрит на меня через стол. Взгляд ее мечется по моему лицу: она ждет, когда я позову ее с нами. Скажу, чтобы она тоже шла.
Грег пихает меня локтем. Он тоже думает, что я должен ее пригласить.
– Э-э-э… Отличное лето будет, а, Кензи? – тупо спрашивает Тодд.
Она удостаивает его взгляда, а потом снова оборачивается ко мне.
– Да, совсем как День независимости в прошлом году, – мягко произносит она. – Помнишь? Только я, ты и пара бутылок пива… Мы сидели на пристани и слушали фейерверки в Бодетт… Было похоже, что где-то далеко идет битва. Когда ракета салюта поднялась над соснами, мы захлопали в ладоши… Помнишь?
Помню ли я. Тогда мне казалось, что в этом нет ничего такого: ну посидели вместе на праздник. Но Кензи подумала, что это такой знак, что я снова готов к отношениям. Но в одну реку дважды не войдешь. Так, как с Рози, уже не будет. Любые отношения будут в сравнении казаться пустыми, ничего не значащими… Дешевые летние романчики.
Не нужна мне эта чепуха.
Грег снова пихает меня локтем, на сей раз сильнее. Ну да, Кензи красивая. И умная. Но от ее энтузиазма у меня мурашки по коже. Когда она пытается выйти из границ простой дружбы, мне не по себе. Странно все это. Почему она не выбрала кого-нибудь другого, удивляюсь я. Любой бы согласился.
– Клинт! – Вопит Эрл, вбегая в зал. Он хватает стул и пододвигает его к нашему столу; наша компания все ширится. Тодд не упускает возможности подвинуться еще ближе к Кензи.
Не успевает Кензи возразить, как Эрл уже сжирает половину тарелки грибов. Берет мою бутылку колы и в один глоток допивает до дна. Довольно вздыхает и приглаживает седую бороду.
– Да, насчет этого твоего лагеря… – начинает он.
– Люди бы в очередь выстраивались, если бы знали про твой хоккейный опыт, – невинно замечает Кензи.
– Нет! – кричу я. – Никакого хоккея.
Грег с Тоддом одаривают меня неодобрительными взглядами, а Кензи вздрагивает и прикладывает руку к груди.
– Я просто подумала… У тебя ведь так потрясающе получалось, – говорит она. – И тут везде полно твоих фотографий на льду. Даже в «Заводи» на задней стене. Я бы отсканировала какую-нибудь и вставила на твои плакаты…
– Получалось, было, было бы… – огрызаюсь я. – Да всем наплевать, что я делал раньше. Я не занимаюсь командным спортом, о’кей? Вообще. Особенно хоккеем. Тебе это известно. Поверить не могу, что ты вообще об этом заговорила.
Молчание становится тягостным. Я весь киплю от гнева. У Кензи увлажняются глаза, и она немножко съеживается. Эрл же прокашливается и кладет руку мне на плечо, улыбаясь так, словно не заметил моего припадка.
– Эх, не видать мне бесплатного ужина, – говорит он. Я собираюсь спросить, что он имеет в виду, но Эрл уже принимается объяснять: – Сегодня один мужик позвонил подтвердить бронь на отдых с семьей. Его ребенок в следующем году идет в колледж, и они с женой решили сделать такой вот подарок в виде каникул. Так вот, мужик начал расхваливать свое чадо, спрашивал, чем можно заняться на курорте. И я подумал: а что, кандидатура подходящая. Правда, ты не сможешь так усердно пинать своего клиента, как хотел бы с этим твоим тренингом… Но заплатят тебе хорошо, ну и…
– Что-то я ничего не понимаю, – говорю я.
– Особый случай, – поясняет Эрл. – Она раньше играла в баскетбол и повредила бедро. Упустила шанс на спортивную стипендию и большую карьеру, все такое. Теперь поправилась, и вот когда ее папаша стал расспрашивать насчет местных развлечений, мол, как можно вернуть ее на прежнюю стезю, я сообщил ему про твой лагерь. Но он сказал, что заинтересован только в частных занятиях.
– Она? – переспрашивает Кензи. – Этот баскетболист – девушка, так, что ли?
Эрл кивает и пожимает плечами:
– Видимо, обожглась на молоке, дует на воду. Ее отец всерьез переживает, что она утратила уверенность в себе. Ну, что скажешь? Они приезжают завтра.
– Слушай, Эрл, – вздыхаю я. – Умеешь ты предупреждать заранее.
Глупо злиться на Эрла. Я же сам его просил. Но я думал, он будет приводить ко мне расплывшихся курортников. Бывшая спортсменка – совсем другое дело. Как удар под дых. Ох, подумать только, заниматься с баскетболисткой…
