Но Челси кивает и застегивает ремень шлема под подбородком.
– Чего ждем? – спрашивает она и заводит двигатель, как я ей показал.
Я думаю, что это все напускная храбрость; она хочет компенсировать своим поведением то, что случилось вчера в главном здании. Поэтому, не обращая внимания, я натягиваю шлем и сам нажимаю на кнопку запуска.
Я еду поначалу медленно: мне же надо следить за вторым квадроциклом тоже. Она неплохо едет: сразу поняла, как управлять машиной. Раньше мы с папой на квадроциклах ездили за грибами. А еще мы с Грегом и Тоддом брали их по очереди еще до того, как получили ученические права.
Убедившись, что с Челси все в порядке, я разгоняюсь; квадроцикл начинает подпрыгивать на кочках. В ноздри мне ударяет мшистый, затхлый запах болота; колеса летят по мягкой почве, время от времени брызгая в воздух влажной грязью.
Я, петляя, веду ее между деревьями; ресторан становится точкой вдали, а потом и совсем исчезает.
Рокот двигателя позади меня становится громче и свистит за плечом, как выпущенная стрела. Я оборачиваюсь: Челси пригнула голову и расправила плечи, сгорбившись над рулем. Она изгибает запястье, держа пальцы на ручке газа, как я показывал ей, и ведет квадроцикл все быстрее.
Поначалу я отказываюсь реагировать на это. Но она точно знает, чем меня зацепить: она приближается ко мне, и мои запястья автоматически прибавляют газа, тело напрягается.
Челси набирает скорость. Ее двигатель гудит все громче, все ближе.
Когда переднее колесо ее квадроцикла заезжает на пару сантиметров дальше моего, я склоняюсь над рулем. Быстрее.
Но Челси отказывается уступать мне первенство. Она снова подгоняет свой квадроцикл, и мы танцуем: я набираю скорость, затем она. Сам не знаю, как так получилось, но мы устраиваем гонку. Мои шины подпрыгивают на корнях и ветках. Двигатели угрожающе рычат друг на друга.
Я еду все быстрее. Челси не отстает. Она так близко, что краем глаза я вижу ее развевающиеся волосы.
Я снова набираю скорость, выходя вперед. Она отстает. Я впереди. Я ликую от привкуса победы во рту. Я побеждаю. Но когда рык ее двигателя совсем стихает, я понимаю, что заехал слишком далеко вперед.
Оглядываюсь через плечо: ее нигде нет. За мной сплошная стена зелени: ветки, трава.
Где же она?
У меня в груди разливается волна паники. Челси исчезла. В мозгу запускается таймер. Я думаю лишь об одном: Еще двух дней я не выдержу. Сорок восемь часов поисков, переживаний. Челси исчезла, и мне тут же кажется, что с ней случилось то же, что и с Рози.
Клинт, это тупость. Я знаю, и все равно меня охватывает ужас.
– Челси?! – кричу я.
Почему она не отвечает? Я поворачиваюсь – как раз вовремя, чтобы увидеть упавшее дерево. Жму на тормоз и резко выворачиваю руль.
Этого недостаточно.
Квадроцикл врезается в дерево. Я выпускаю руль и кувырком лечу вперед.
Челси
Неудачный бросок
Когда я вижу, как шины его квадроцикла врезаются в мертвое дерево, я хочу закричать, позвать его по имени, но издаю лишь слабый писк.
Он взмывает в небо, нелепо расставив руки и ноги.
– Клинт! – снова пытаюсь крикнуть я, пока его тело взбирается по невидимой лестнице в небо. Но голос мой слишком слаб; он тише, чем отдаленный рев машин на дороге по другую сторону леса.
Иглы страха впиваются мне в руки. Я протягиваю вперед ладони – какой нелепый жест. Будто я могу дотянуться до него отсюда, с расстояния длиной в баскетбольную площадку… увязнув в луже вязкой, липкой грязи… я бы легко могла ее объехать, если бы так не увлеклась погоней. Голос замирает у меня в горле, и руки бессильно виснут. Я ничего не могу поделать. А Клинт, бедный Клинт, летит, как камень из катапульты.
Когда он падает на узловатые корни ближайшего дерева, его тело все съеживается.
Я наконец нахожу в себе силы закричать. Я слезаю с квадроцикла и несусь по мягкой, болотистой почве, разделяющей нас.
– Клинт… – зову я, боясь прикоснуться. И боясь не дотронуться до него. Он смотрит на меня диким, испуганным взглядом; я сажусь рядом. – Клинт, – говорю я снова.
У паники горький, металлический вкус.
Я кладу руку ему под плечо, помогая подняться. Но от моего прикосновения он начинает кричать.
– Это плечо? – спрашиваю я, когда он с трудом садится. Вся левая сторона его тела как-то перекошена… искривлена. Шумно дыша, я прикасаюсь пальцем к его футболке. Под ней какая-то странная шишка и узел напрягшихся мышц.
– Подвигать можешь?
Он со стоном трясет головой.
– По-моему, ты его вывихнул.
Я поднимаю взгляд; между листьями просвечивает синее небо. Деревья окружают нас, как моя баскетбольная команда. Они так же таращились на меня, когда я упала. Лес затих, как спортивный зал в те последние секунды.
Но у меня нет на это времени. Вспоминать. Заново переживать то ужасное происшествие.
– Давай, – говорю я, вставая. – Ты должен мне помочь. Надо забрать тебя отсюда.
Я кладу руки ему на пояс, удерживая в равновесии, пока он будет искать почву под ногами.
– Мой квадроцикл застрял в грязи, – сообщаю я. – Поэтому придется ехать на твоем. – Я говорю это так, словно уверена, что он вообще заведется.
Мы вдвоем пытаемся втиснуться на сиденье квадроцикла, что стоит впритык к упавшему дереву. Я расставляю ноги пошире. Но так мне сложно дотянуться до руля и смотреть на дорогу.
– Тебе придется завести эту штуковину за меня, – говорю я, нащупывая ногой тормоз.
Клинт поворачивает ключ. Я молюсь, как ни одна фанатичка на свете еще не молилась, закусываю губу и зажмуриваюсь. Он нажимает на кнопку.
Двигатель прокашливается, и я готова заплакать.
Клинт хрипло выдает команды о том, как перевести квадроцикл на задний ход. Когда я наконец отъезжаю от дерева, то спрашиваю:
– В какой стороне «Заводь»? Клинт? Я не вижу никакой разницы…
– Следы, – рявкает он.
Но я знаю, что не смогу одновременно удерживать тело Клинта в вертикальном положении и выискивать следы, как Гензель и Гретель выискивали крошки хлеба, чтобы вернуться домой. Я лихорадочно пытаюсь придумать, что же делать.
От Клинта сейчас больше шума, чем от двигателя. Он пытается схватиться за болтающийся руль, но лицо его искажает гримаса боли. Я пытаюсь сесть на сиденье. В бедро мне врезается холодный металлический диск. О Господи, спасибо тебе, спасибо, спасибо, спасибо. Компас Клинта.
Когда я запускаю руку в карман его шорт, у меня дрожат пальцы. Он склоняется на сторону, чтобы мне было удобнее вынуть компас. Я проверяю направление. Насколько помню, он говорил, что грибы растут к северу от «Заводи».
