– Это не делает нас сообщниками его преступлений, – возразила она.
Роннелл покачал головой:
– Его светлость рассудит иначе. Но даже если нет, самым серьезным грехом стало то, что я совершил после.
Мери смотрела на него молча.
– Принадлежавший его светлости экземпляр «Оружия стараго мiра» не пострадал от протечки, – тихо ответил Роннелл.
– Это же чуть не стоило тебе должности, – сказала Мери. – Реставрация заняла неделю, понадобилось два десятка писцов. Отец, не говори мне, что ты…
– Я отдал ему книгу, – произнес Роннелл.
– Зачем?!
– Потому что он – Избавитель. – Роннелл подошел к столу и взял с пюпитра Канон. – «Ты узнаешь Избавителя по узорам на его плоти. Демоны устрашатся его вида и в ужасе бросятся в бегство». – Он захлопнул книгу. – Узнаешь по отметине.
– Создатель ничем его не отметил, – возразила Мери. – Он сам это сделал с собой. Любому под силу.
– Но до Арлена Тюка никто на это не пошел, – сказал Роннелл. – Он стал первым.
Мери покачала головой:
– Отец, я верую в Канон. Верую в Напасть и в то, что однажды явится Избавитель. Но будь я проклята, если поверю, что это Арлен Тюк.
– Не смей кощунствовать в святилище! – прикрикнул Роннелл, и Мери опустила взгляд. – Я понимаю, тебе трудно, но я почти год склонялся к этому каждой мыслью и верую в это душой и сердцем. Арлен Тюк – Избавитель, посланный Создателем покончить с Напастью. Подумай о его чудесах.
Тут даже Раген вскинул брови:
– Чудесах?
– Еще мальчиком он выстоял в открытой ночи и отсек руку скальному демону.
– Эту историю я тысячу раз слышала из его собственных уст, – сказала Мери. – Все дело в везении, благодаря которому он спасся, и глупости, из-за которой пошел на такой риск.
– Он дал нам меченое стекло и создал биржу, и Раген ее возглавляет, – добавил Роннелл.
– В деревнях встречаются разные метки, – ответила Мери. – Он только зарисовал их и продал.
– Он спас Лощину, – продолжил Роннелл. – Многие видели, как он парил в небе, метал из рук молнии и спасал людей тысячами.
– Демоново дерьмо! – бросила она. – Это пивные байки. Маревниковый бред, чтобы приукрасить сражение.
– Он сразил демона пустыни, – сказал Роннелл.
– Единственное стоящее деяние, – кивнула Мери. – Сорвался на пару с ним со скалы.
– Хватит! – гаркнул Раген. – Теперь ты, Мери, – мать, но ела за моим столом, когда была только дочерью. Было хоть раз, чтобы я проявил к тебе неуважение?
Мери мотнула головой:
– Прошу прощения. Я… выразилась недобро.
– «Недобро» – мягко сказано. Я сожалею, что Арлен разбил твое сердце. Он и наши разбил. Но ты знала, что он за человек. Я не позволю его оболгать.
Эта речь потрясла Мери, и она растерялась на миг, разрываясь меж двух господ. Как мать, она подчинялась совету, как дочь – отцу. Но к чему лежала ее душа?
Раген вновь показал послание:
– Хотите и дальше гадать или прочтете его собственные слова?
Роннелл взял письмо, и Мери придвинулась ближе, когда он сломал печать. Раген никогда не находил между ними большого сходства, но теперь, едва они склонили голову в единой манере, оно стало очевидным.
Лето 333◦П.◦В.
Рачитель Роннелл, я неверующий.
Я никогда не верил, что подземники – отряженная Небесами напасть. Не верил, что любящий Создатель способен наслать на людей такой кошмар. Никогда не веровал в Избавителя. Раны только нагнаиваются, если сидеть сложа руки и ждать лекаря.
Но кое во что я за минувшие годы поверил. В то, что человечеству пора восстать. Я верю, что мы можем избавиться от демонов и вернуть мир себе.
Демоны знают, что мы набираем силу. Они знают и стягиваются. В ближайшие месяцы грядут обвалы и вьюга. Вы с Рагеном владеете магией, но понадобится нечто большее, чем метки, – именно вера. Вера в то, что мы должны забыть разногласия и объединиться против подземников. Вера в ценность каждой жизни и в то, что мы не только боремся за себя, но и даем убежище тем, кто сражаться не может.
Мой друг Рожер научился останавливать демонов без меток. Если Создатель существует и с кем-то говорит, то – с ним. В конверте ты найдешь его музыку – пусть твой хор выучит «Песнь о Лунном Ущербе». С нею даже слабый обретет силу. Используй ее в новолуние и темнейшие времена.
Завтра я отправлюсь на поединок с Ахманом Джардиром. Не знаю, выживу ли я, но не считаю это важным. Наши начинания значат больше, чем я.
Арлен Тюк
– Вот же, сам написал – никакой он не Избавитель, – постучала Мери по бумаге.
Роннелл покачал головой:
– Его слова не имеют значения. Избавитель – орудие перемен. Он не сможет исполнить предназначение, если будет верить на старый лад. Он с нами, чтобы явить новое.
– Все это чепуха, – сказала Мери. – Обвалы и вьюга? Магические хоры? У Арлена всегда был бред величия, но это даже для него чересчур.
– По-твоему, случайность, что демоны преследовали нас на обратном пути в Милн? – спросил Раген. – То, что они разрушили полустанки между Милном и Энджирсом и перебили десятки Горных Копий? Спроси у выживших, была ли в музыке Кирина магия.
Мери посмотрела на отца:
– Что будешь делать?
– Поговорю с регентом, – ответил Роннелл. – Велю моим рачителям и служкам ставить новые метки, которым я их научил.
Он глянул на письмо:
– И мне придется написать проповедь.
– Мы будем с ней жить?
Раген воспринял новости настороженно, и Элисса рассмеялась:
– Нет, но будем видеться регулярно. При передаче мать полностью сохранит титул и Зал Восходящего Солнца. Власть перейдет к нам целиком только после ее смерти. Тогда и решим, укореняться ли в моем двухсотлетнем родовом гнезде.
Раген состроил недоуменную мину:
– Я думал, ты его ненавидишь.
– Я ненавидела мать, – возразила Элисса. – И долго не делала разницы между нею и дворцом. Но теперь…
– Нас титулуют?
Элисса улыбнулась:
– Ты будешь цеховым мастером Рагеном, Утренним новографом.
Раген тихо присвистнул:
– Мне нравится. А мать передаст тебе руководящую должность в совете?
Элисса покачала головой:
– Это могут сделать только матери большинством голосов. Тем больше причин поторопиться с переездом.
– Хорошо, что Дерек сказочно разбогател, – вздохнул Раген. – Наверное, он единственный в Милне, кому я готов продать дом.
