– Ашия! – Терн материализовался из тьмы на открытом участке, где трясинный демон истребил свиной корень. – Это не обычный недрила. Должна взглянуть.
Он уставился за поворот.
Ашия посмотрела на спавшего в щите Каджи.
– Он мертв?
– Ага, – кивнул Терн. – Путь свободен, поспешаем.
– Прокляни меня, Эверам!.. – Ашия забрала копья и побежала за ним, пригибаясь. Среди деревьев она его нагнала. – Терн! Во имя Эверама, скажи…
Терн повернулся по ветру лицом, и от него в кои-то веки не пахнуло демоновым корнем.
Вот и все, что успело насторожить ее перед тем, как хамелеон выбросил руку, которая удлинилась и превратилась в щупальце с копьевидным концом. Ашия отшатнулась в последний миг; ее спасла броня. Пластины меченого стекла, уложенные внахлест, отразили удар. Она почувствовала, как ослабели и разорвались шелковые тяжи, на которых они держались. Второго удара в то же место ей не пережить.
Уроки Энкидо вспомнились сами собой. Она похитила энергию выпада и применила ее, чтобы откатиться с пути и восстановить равновесие. Ощутила вибрацию, когда щупальца дважды ударили по земле в нескольких дюймах от нее, но ускользнула от них и развернулась, выставляя копья.
Еще одно щупальце взвилось, пытаясь ее придержать, но Ашия склонилась пальмой на ветру и взмахнула над головой лезвиями. Брызнул ихор, позади нее раздался шлепок, а она подступила вплотную и пронзила тело демона.
Тот взвыл; в нее же, вспыхнув, хлынула магия. Ашия вскинула взгляд, рассчитывая увидеть, как свет покидает его глаза, но демон лишь зарычал и плюнул огнем ей в лицо.
Огненная слюна была опаснейшим средством из арсенала алагай. Она прилипала, как сок, но обжигала жарче жаровни. Ашия инстинктивно отпрянула, хотя метки на ее украшениях разогрелись и превратили огонь в порыв холодного ветра.
Демон воспользовался секундной паузой, чтобы переформироваться, но Ашия знала: передышка будет короткой. Она увидела, как он восстает, и с ужасом обнаружила, что из леса в устрашающем количестве выходят другие демоны. Первые несли ветки, которыми умело и хладнокровно срубали демонов корень. Вступив на смятый алагай’виран, они зашипели. Затем продолжили путь, смыкаясь вокруг Каджи.
Повернувшись, Ашия бросилась на холм, чтобы успеть проскочить, пока демоны не столпились слишком густо. Она пробежала несколько шагов-прыжков, перед тем как щупальце обвилось вокруг щиколотки и повергло ее на землю. Ашия упала на руки и, воспользовавшись энергией рывка, извернулась и полоснула длинным копейным лезвием. Отрубленное щупальце, поймавшее ее за ногу, обмякло; она стряхнула его, перекатилась и приняла оборонительную стойку.
Хамелеон большей частью сохранил форму лесного демона и отказался от щупалец водного в пользу могучих ветвистых лап.
Это было внушительное оружие с когтями, похожими на острые колья, но крупное тело двигалось медленно по сравнению с миниатюрной Ашией, которой магия придала проворства. Она проскользнула сквозь град ударов за линию обороны демона и вонзила в него оба копья. Они затрещали от магии, напитав Ашию.
Ей остро хотелось продлить подпитку, но времени не было. Она высвободила оружие и откатилась, когда хамелеон попытался ее скогтить. Вместо нее демон ударил себя самого и взвыл от боли.
Она стремительно приблизилась к Каджи еще на несколько прыжков, но была вынуждена развернуться и снова встретиться с демоном лицом к лицу. Алагай уже взошли на возвышенность. Они проверяли метки ее круга, и сеть искрилась, как паутина в каплях росы.
Хамелеон навалился; его узловатые руки расщепились, как будто дерево пустило побеги, и тварь атаковала Ашию четырьмя выпадами вместо двух. От одного она увернулась, второй пришелся вскользь, третий отбила, но четвертый прилетел с тыла и поразил ее в спину. Доспехи выдержали, но треснуло как минимум одно ребро.
Демон напал снова, но на сей раз Ашия оказалась быстрее. Она протанцевала мимо всех четырех конечностей и приготовилась нанести сокрушительный контрудар.
Но четыре конечности превратились в восемь. Демон крутанулся, и они взвились слишком быстро для глаза. Ашия положилась на инстинкт, отскочила и попыталась расстроить согласованные удары, чтобы лапы запутались. Она держалась, пока заполонявшие холм демоны не оказались у нее за спиной. Ближайшие развернулись к ней, и перевертыш нанес удар.
Меньшие демоны не стали атаковать, лишь перекрыли Ашии путь. Не имея возможности отступить, она пошла на врага, отсекая от него кусок за куском. Хамелеоны умели залечивать любые несмертельные раны, но не могли ни приделать на место отрубленное, ни отрастить его заново.
Ашия могла его истощить.
Сквозь шум сражения прорвался знакомый вопль. Ашия мельком взглянула и обнаружила на вершине холма Каджи, который, всполошенный шумом и демонами у меток, выкатился вместе с одеяльцем из неустойчивого щита.
И тут он сделал нечто невероятное.
Потрясенно и с толикой гордости она увидела, как Каджи, пошатываясь, впервые в жизни сам поднялся на ноги и заковылял через лагерь к полыхающим меткам.
– Меки! – выкрикнул он, и Ашия перепугалась, как никогда в жизни.
Она отвлеклась, и это ей дорого обошлось. Хамелеон сбил ее с ног и прижал руки, без копий ставшие бесполезными. Ашия боролась, пытаясь сбросить мерзкую тушу, но даже удвоенные силы не помогали. Это был не безмозглый алагай. Этот демон умел драться. Челюсть отвисла, зев разверзся – достаточно широко, чтобы заглотить ее голову. Десны утолщались, ряды зубов – множились.
Набрав в грудь воздуха, Ашия сделала единственное, что ей осталось. Она закричала.
Это был крик не страха и не боли. Это была чистая выжимка из того куплета «Песни о Лунном Ущербе», что причинял алагай страдания. Не будучи в силах петь полноценно, она задержала резкие ноты, размахивая ими, как факелом.
Результат последовал незамедлительно. Ближайшие к ней лесные и трясинные демоны бросились врассыпную, и даже хамелеон, ослабив хватку, инстинктивно прикрыл конечностями голову. По ходу борьбы, силясь вырваться, Ашия потеряла одно копье, но сумела пнуть демона, сбросила его с себя и поползла на холм, отгоняя демонов голосом. Свободной рукой она сдернула покрывало и пробежалась пальцами по меткам колье, усиливая звук.
Пень, вырванный из земли с той же легкостью, с какой ребенок набирает горсть песка, ударил ее в спину прежде, чем она добралась до Каджи. Тяжелая колобаха вышибла из нее дух, а бросившаяся в лицо земля забила горло, не позволяя вздохнуть. Песня умерла на устах.
Ашия обмякла и приняла на доспехи как можно больше ударов, прокатившись кубарем, чтобы распылить их воздействие. Пара секунд – и она бы вскочила, обрела равновесие и преодолела последние шаги, оставшиеся до малыша, который ковылял навстречу беде.
Однако хамелеону хватило этого времени, чтобы снова пришпилить ее. Она втянула воздух в саднящее горло, но щупальце заткнуло ей рот. Демон занес руку, отращивая бритвенно-острые когти.
