Оставшиеся командиры галдели и водили арбалетами, пытаясь поймать мелькающих женщин в прицел. Джарвах исчезла между лошадьми, а Сиквах метнула копье и поразила очередного в плечо. Один сумел в нее прицелиться, но Асукаджи лишил его оружия ударом хвоста алагай.
И снова крик: воин в черном рухнул в гущу обезумевших лошадей. Ему перерубили подпругу.
Последний даль’шарум заполошно искал в этой сумятице Джарвах. Она подобралась сзади и легко, как по лестнице, взлетела на спину его коня. Она произвела захват и приставила к горлу воина стеклянный нож, прежде чем он успел осознать ее присутствие.
– Прицелься в своего кай, – прошипела она.
С дикими от страха глазами воин навел арбалет на Джурима. Джурим, помедлив миг, поворотился к Инэвере.
– Теперь тебе некуда деться, Джурим. Твои люди смотрят. – Инэвера процитировала начало старой пословицы шарумов: – «Единственный путь, ведущий из Лабиринта…»
– «…пролегает через него». – Джурим оскалился и прыгнул, делая выпад копьем.
Он оказался молодцом и разгадал оборонительный маневр Инэверы до первого контакта. Инэвера отбила удар, но древко больно чиркнуло по предплечьям. На этот раз Джурим был готов к ее «скорпиону». Он метнулся в сторону, одновременно выдернув из-за плеч и нацепив на руку щит.
Он не бахвалился зря, когда говорил с Асукаджи. Ахман лично обучал своих полководцев, и шарукины Джурим исполнял мастерски. Выставляя копье и прикрываясь щитом, он обеспечил себе надежный заслон с немногими брешами.
Но Джурим, как большинство воинов, ни разу не сражался с дама’тинг. Она подступила вплотную, и его длинное копье стало помехой.
Он довольно ловко блокировал пинки и тычки, жертвуя зонами второстепенными и прикрывая те, которые считал жизненно важными. Как только открывались его болевые точки, Инэвера била в них стальными пальцами. «Ребро тигра». «Змеиная погремушка». Тело воина пронзила боль, но он принял ее и резко выставил щит.
Инэвера бросилась навстречу удару, перекатилась через выпуклую поверхность и очутилась за спиной Джурима. Под шлемом, в основании черепа, виднелся зазор. Сцепив кулаки, Инэвера ударила в него с божественной яростью.
При точном ударе позвоночник прогибался, как хлыст, а противник оказывался на несколько минут парализованным, после чего его подвижность медленно восстанавливалась.
При ударе неточном он умирал на месте или навеки оставался парализованным.
Джурим хапнул ртом воздух и рухнул набок, способный лишь дергаться. Копье отлетело, тяжелый щит прижал безжизненное тело к земле.
Сбив с него шлем пинком, Инэвера схватила кай’шарума за сальные кудри и развернула голову, заставив посмотреть в глаза своему однополчанину, который лежал с той же бедой, но вполне живой, чтобы засвидетельствовать его поражение.
Она нагнулась и тихо спросила:
– Ты помнишь, как поступил Ахман с Хасиком у всех на глазах?
Джурим глотнул – единственное движение, оказавшееся ему под силу.
– Да, Дамаджах.
– Хочешь того же?
Копья Избавителя были обучены игнорировать боль, но невозможно подготовить человека к отказу всегда послушного тела. Джурим отчаянно пытался шевельнуться, в глазах его стояли слезы.
– Нет, Дамаджах.
– Как ты поступишь?
– Я отведу Волков Эверама на север, притворюсь, будто мы расстаемся. Потом сделаю круг и присоединюсь к вам в Водоеме Эверама. О прибытии доложу наставнику Керану.
– Хорошо. – Инэвера погладила его по голове, как зверушку. – Тогда осталось разобраться с твоим смехом.
В глазах Джурима вновь возник страх.
– С моим… смехом?
– С гнусным верблюжьим ревом, который вышел тебе боком. – Перевернув его на спину, Инэвера взяла безжизненную ногу и положила себе на плечо, чтобы воин ее видел. – Когда наставник Керан сбросил тебя со стены, ты сломал ногу, и я ее вылечила. Перелом был… вот здесь.
Она ударила, и Джурим взвыл. Он ничего не почувствовал, но это не убавило его ужаса, когда он снова узрел торчащую из бедра кость.
– Я могла бы исцелить тебя в мгновение ока. – Инэвера отпустила ногу, и та с глухим ударом упала на землю. – Но ты в своей мудрости назначил свидание, когда солнце в зените.
Джурим перестал выть, но скрипнул зубами, и стон все-таки не сдержал.
– У тебя несколько часов на размышления, – сказала Инэвера. – С наступлением ночи ты заново дашь мне присягу. Тогда я, может быть, залечу твои сломанные кости.
На закате искалеченные Джурим и его командиры подползли к Инэвере, чтобы присягнуть ей на верность, и она сдержала слово – вылечила ногу Джурима и знаком велела сестрам-женам заняться остальными ранеными.
Ее метки не подпустили алагай, и вскоре Джурим с военачальниками ушли, забрав с собой Волков Эверама. По ходу они сцепились с шарум’тинг, но дело обошлось мелкими травмами у самых горячих голов с обеих сторон.
– Шпионы алагай поймут одно: сорвался очередной союз фракций расколотого народа, – подытожила Инэвера.
– Не ошиблись ли мы, Дамаджах? – спросила Сиквах. – Можно ли верить, что Джурим вернется?
Инэвера положила руку на мешочек с хора:
– Будущим несть числа. В одних он возвращается, в других – нет. Я повлияла на события, сколько посмела. Придут они или нет, Водоем Эверама обязан выстоять.
Глава 30
Водоем Эверама
334◦П.◦В.
Когда показались стены Доктауна, Джарвах была уже на месте, поджидая их процессию. На этот раз она сидела в седле подле своего брата Шару – четвертого сына Ахмана – и наставника Керана. Вдоль дороги выстроились шарумы, слишком вымуштрованные, чтобы показывать: их, дескать, выдернули из коек и поснимали с постов, чтобы сопровождать Дамаджах, о приезде которой никто не имел понятия. Многим было неудобно сидеть верхом, они больше привыкли к палубной качке.
Процессия остановилась; Шару, Керан и Джарвах подъехали к спальной карете Инэверы. Евнухи распахнули дверцы, и она, возлежавшая на подушках, предстала взглядам встречающих.
Несмотря на железную ногу, наставник спрыгнул с коня не менее ловко, чем молодые Джарвах и Шару. Все трое опустились на колени, уперлись ладонями в землю и склонили голову.
– Дамаджах. – Инэвере не понадобилось заглядывать в ауру Шару, чтобы понять, до чего ему страшно. Это чувствовалось по голосу и легкой дрожи в теле. – Когда ты сообщила о делегации, ты не обмолвилась о том, что лично ее возглавишь.
Инэвера с улыбкой оставила его в подвешенном состоянии. Шару поддержал сводного брата, когда Джайан ослушался Трона черепов и атаковал Энджирс. Их план провалился, а шар’дама ка стал Асом. Родство обеспечило Шару правление Доктауном, но он неопытен, и все решения на деле принимал Керан. Юноша не был незаменимым и понимал это.
