Дерек и Малькум с кучей беженцев оказались по другую сторону провала.
– Не останавливайтесь! – крикнул Раген. – Мы догоним!
Демоны полезли из проема, и он, натянув поводья Плясуна, погнал его в объезд по боковой улице, чтобы настичь группу Дерека. Дыра образовалась и там, подземники выбирались наружу.
Обмотав поводья вокруг больной руки, Раген доверился ногам Плясуна. Он вынул стило и нарисовал метки, чтобы на время запечатать яму. Голова пошла кругом, но он пришпорил Плясуна, и скакун рванулся вперед, отшвырнув мечеными копытами двух полевых демонов.
Подземники рвались за метки жилых домов, но гильдия Рагена постаралась на славу. Без скальных и лесных демонов, которые могли проломить стены и двери, но были слишком велики для канализации, мелкие твари оказались в безвыходном положении.
Утешение слабое, так как подземники быстро осознали тщетность своих усилий и переключились на более легкую добычу – беженцев, спешивших на холм в особняк, и Раген молился, чтобы стены выдержали.
Явился отряд Горных Копий; началась стрельба залпами, чтобы товарищи успевали перезарядить огненосное оружие. На пулях не было меток, они прошили демонов насквозь и нескольких уложили, но большинство тварей скорее озлились, чем пострадали. Эти люди не прошли того испытания боем, какое выпало на долю стрелков Ворона. Они расходовали заряды на стрельбу по второстепенным участкам, а многие и вовсе накрывали шквальным огнем беженцев.
– Стреляйте в голову и середку туловища! – крикнул Ворон.
Он подал знак своим людям прикончить раненых демонов штыками, пока те не оправились и не восстали заново.
Однако огонь привел демонов в бешенство, а Горные Копья оказались не готовы к их лютой контратаке. Солдаты были в шлемах, но с засильем огненосного оружия отпала надобность в обычных доспехах. И сейчас их серо-голубые мундиры окрасились кровью.
Взобравшись на стены, полевые и огненные демоны принялись плеваться огнем и вторглись в самую гущу солдат. Люди не успели примкнуть штыки. Они истошно кричали, терзаемые когтями и клыками. Одному оторвали ногу. Второго подожгли, и жар демонова огня воспламенил патронницу – противников расшвыряло; окровавленные, они оба рухнули наземь, но огненный демон отряхнулся и встал, а солдат – уже нет.
Раген улучил минуту и послал в демона увлажняющую метку. От магии свело желудок, перед глазами все поплыло, но дело того стоило: метка вытянула из воздуха влагу и чешуя демона зашипела, обращаясь в пар. Пока демон корчился и верещал, Раген пришпорил коня и сорвался в галоп.
Они неслись по улицам, возвращаясь кружным путем на маршрут, которым Дерек уводил беженцев. Заметили конных вестников – те сбивали людей в кучу и направляли гроувчан в обход наиболее пострадавших улиц. Кирин, как мог, прикрывал их музыкальным щитом. Многие окрестные здания повредились, и демоны вовсю пользовались слабостью меток.
Из одного с криком выбежали мужчина и женщина с малыми детьми на руках. За ними гнался по пятам целый урожай слюнявых полевых демонов.
– Йон! – крикнул Раген.
– Уже! – откликнулся Йон, пришпоривая коня.
Кэл и Лари последовали за ним, и тройка лесорубов прорубилась сквозь свору, а семейство успело присоединиться к беженцам.
И так все длилось, пока не показался наконец дом Рагена. Демоны царапали стены, но мощные метки вновь и вновь их отбрасывали. Даже из хвоста процессии Раген видел Элиссу, которая стояла на стене, ярко светясь от магии, и рисовала в воздухе стилом сверкающие серебристые метки, прореживая вражеские ряды и расчищая для беженцев путь.
Ворота распахнулись, в проем хлынули слуги Рагена, вооруженные длинными мечеными копьями. Они создали заслон, отогнали демонов и освободили дорогу.
Гроувчане, вестники, метчики и солдаты заполнили двор, и стало не продохнуть, но вот ворота с лязгом захлопнулись, и люди наконец обрели покой.
Раген не сполз – свалился с коня.
– Они все прибывают! – крикнул со стены стражник.
Раген попробовал разогнать черноту перед глазами и встать, но Элисса, чертившая метки, чтобы вылечить ему руку, уложила его толчком.
– Лисса, некогда со мной нянчиться, – сказал Раген. – Мне надо…
– Тебе надо отдохнуть, иначе от тебя никакого толку.
Скрепя сердце он признал ее правоту. Двор кружился перед глазами, а мышцы, через которые прошло столько магии, горели огнем. Но Раген все равно уперся:
– Метки не выдержат такого наплыва. Если они обрушили даже улицу…
Элисса еще раз толкнула его. Она раскраснелась от магии и обращалась с ним как с ребенком.
– Я этим займусь.
Она крикнула Маргрит:
– Неси простыни! Все! Чем белее, тем лучше!
Маргрит не стала оспаривать странный приказ, хотя Раген не понял, зачем понадобилось белье.
Элисса начертила стилом звуковую метку и в сотню раз усилила голос:
– Всем посмотреть под ноги! Не наступайте на рисованные линии! Если стоите на очерченном участке, поднимите руки! Если нет – сядьте на землю!
Перепуганные люди немедленно подчинились, и на булыжниках восстановились контуры великой метки. Элисса и метчики пошли по двору, толчками расставляя собравшихся по местам.
Метка успела ожить и замерцала, когда из дома выбежали слуги с белыми простынями.
– Стоящие пусть возьмут простыни и держат над головой! – крикнула Элисса.
Великая метка быстро зажглась, Втягивая внешнюю магию и разжигая ауры тех, кто стоял вдоль ее границ. Усталость сняло как рукой; люди выпрямились, и линии стали еще более четкими.
От света магии демоны взвыли. Они пятились от барьера, пока не решили податься в город на поиски добычи повернее.
Глава 32
Обвалы и вьюга
334◦П.◦В.
И снова Рагена выдернули из забвения – на сей раз его осторожно потрясли за плечо. Открыв глаза, он увидел Элиссу, омытую светом зари. Голова раскалывалась, но он улыбнулся:
– Сколько прошло времени?
– Ты проспал всю ночь, любовь моя. – Элисса погладила его бороду. – Хотела бы я, чтобы дольше, но нас вызвали ко двору.
Мускулы Рагена одеревенели и ныли, но он сумел скатиться с постели и встать. На нем были те же подбитый джеркин и кожаная поддевка к доспехам, от них разило потом и кровью.
– Я успею вымыться?
– Боюсь, что воды нет, – ответила Элисса. – Гроувчане уже опустошили кладовку и осушили колодец.
– Им было некуда пойти, Лисс.
Элисса провела ладонью по его щеке и поцеловала:
