Комизар остановился в нескольких футах от нас. Игнорируя меня, он какое-то время не отрываясь глядел на Кадена, но наконец подошел и с неподдельной радостью заключил его в объятия.
Отпустив Кадена, снова отступил на шаг и вперил в меня безучастный, отрешенный взгляд. Я не могла поверить, что передо мной тот самый Комизар. Лицо без единой морщины – этот человек был немногим старше Вальтера и больше походил на старшего брата Кадена, чем на грозного вождя. И на устрашающего Дракона из Песни Венды – пьющего кровь и похищающего сны – он тоже не очень тянул. Ни рост, ни сложение, ничто в нем не внушало ужаса, кроме этого пристального взгляда.
– Что это? – спросил он на морриганском, почти таком же безупречном, как у Кадена, кивком указав на меня. Играет. Он прекрасно знает, кто я, и хочет, чтобы я поняла каждое слово.
– Принцесса Арабелла, Первая Дочь дома Морриган, – ответил Каден.
И вновь по залу пронесся приглушенный шепоток. Комизар усмехнулся.
– Она-то? Принцесса?
Медленно он стал обходить меня, со всех сторон осматривая мои обноски и грязь, точно не мог поверить глазам. Помедлил, задержав взгляд у меня на плече, там, где сквозь разорванную ткань виднелась кава. Негромко и вроде бы заинтересованно хмыкнув, провел костяшками пальцев по всей длине моей руки. У меня по коже побежали мурашки, но я только подняла повыше подбородок, будто рядом со мной жужжала назойливая муха. Комизар завершил круг и, снова оказавшись со мной лицом к лицу, фыркнул.
– Не слишком-то она впечатляет, а? Впрочем, как и все коронованные особы. Очарования в ней не больше, чем в миске прокисшей каши.
Всего какой-то месяц назад я бы охотно проглотила брошенную наживку и парировала выпад убийственно-острыми словами. Но сейчас я не хотела оскорбить его. Мне нужно было добиться гораздо большего. Я ответила на взгляд, в точности копируя безучастное выражение его лица. Потирая ладонью свою узкую, безупречно подстриженную бородку, Комизар изучал меня.
– Дорога была долгой, – пояснил Каден, – и ей она далась тяжело.
Комизар приподнял брови, изображая недоумение.
– Но в этом не было надобности, – сказал он. Теперь он говорил громче, чтобы все в зале слышали, хотя слова его по-прежнему были адресованы Кадену. – Помнится, я приказал перерезать ей горло, а не тащить сюда в качестве ручной зверушки.
Воздух искрился от напряжения. Ни один не решался поднести кружку ко рту. Ни один не шелохнулся. Может, они ждали, что их вождь вот-вот подойдет к трофеям, вытащит меч и моя голова покатится на середину зала – что ж, по их мнению, он был бы в своем праве. Ведь Каден оказал ему открытое неповиновение.
Но между Каденом и Комизаром было что-то такое, чего я пока не могла понять. Связь особого рода.
– Она наделена даром, – объяснил Каден. – Я подумал, что живая она может принести больше пользы Венде, чем мертвая.
При упоминании слова дар, заметила я, наместники и слуги принялись переглядываться, но никто так и не вымолвил ни слова. Комизар улыбнулся, жутковато и вместе с тем завораживающе. У меня на загривке встали дыбом волоски. Этот человек умел властвовать. И показывал свою мощь. После того как я узнаю его сильные черты, смогу нащупать и слабости. Они есть у каждого. Даже у грозного Комизара.
– Дар! – захохотал он и обернулся к собравшимся, не сомневаясь, что они его поддержат. Те тоже засмеялись.
Снова повернувшись ко мне и перестав улыбаться, Комизар взял меня за руку. Рассматривая мои раны, он бережно скользил большим пальцем по моей коже.
– А язык у нее есть?
На этот раз расхохотался Малик, он подошел к столу посреди зала и с грохотом опустил на него кружку.
– Завывает, как гиена. И кусается так же скверно, – кивнул чивдар. Солдаты начали перешептываться.
– И все же, – заметил Комизар, – она до сих пор молчит.
– Лия, – шепнул Каден, незаметно подталкивая меня, – можешь говорить.
Я недоуменно взглянула на Кадена. Он думает, я этого не знаю? Неужели и правда считает, что это его предостережение заставляет меня молчать? Слишком многие затыкали мне рот, показывая свою власть. Не время. Мой голос будет услышан, но я заговорю, когда сочту момент подходящим для себя. Я не проронила ни слова, не изменила выражения лица. Комизар и наместники ничем не отличались от толпы зевак, сквозь которую я только что прошла по пути сюда. Им было любопытно. Настоящая принцесса королевства Морриган. Я выставлена напоказ. Комизар ждет, что я устрою представление перед ним и его Легионом наместников. Ждут, что у меня изо рта посыплются драгоценности? Скорее всего, любым своим словом – как и внешним видом – я только вызову у них смех. Или получу пощечину от Комизара. Человек, занимающий такое положение, как он, может ожидать только двух вещей – сопротивления или раболепия. Я была уверена, что ни то, ни другое не улучшит моей участи.
Хотя сердце у меня в груди бешено стучало, я не отвела глаз. Только медленно мигнула, будто скучая. Да, Комизар, я уже начинаю узнавать тебя.
– Не беда, друзья мои, – произнес он, отметая мое молчание небрежным взмахом руки, – нам и без того найдется о чем поговорить. Да хоть об этом! – Комизар широким жестом обвел зал и трофеи и рассмеялся, будто был в восторге от улова. – Ну, что тут у нас?
Он начал обход, осматривая груженые тачки одну за другой, изучая содержимое. Только сейчас я заметила, что, хотя наместники уже порылись в награбленном, никто из них ничего не взял. Может быть, Комизар должен был сделать свой выбор первым. Он взвесил на руке боевой топорик, провел пальцем по лезвию и одобрительно покивал. Затем перешел к следующей груде и, выдернув из нее палаш, взмахнул им перед собой. Широкое лезвие со свистом разрезало воздух, и вокруг раздались восхищенные возгласы. Он улыбнулся.
– Славная работа, чивдар.
Славная? Зверски уничтожить несколько десятков молодых людей?
Комизар бросил изогнутый клинок обратно и перешел к следующей тачке.
– А это что такое? – он потянул за кожаный ремень. Перевязь Вальтера.
Только не он. Кто угодно, но не он. У меня подогнулись колени, а из горла вырвался слабый, еле слышный звук. Комизар повернулся ко мне, поднял перевязь.
– Тиснение просто изумительно, вы не считаете? Взгляните только на эти ветви, – он медленно перебирал ремень пальцами. – А кожа-то до чего гладкая. Такая перевязь подобает принцу крови, верно?
На ходу надевая через плечо перевязь и расправляя ее на груди, он подошел ко мне и остановился на расстоянии вытянутой руки.
– А как считаете вы, принцесса?
У меня брызнули слезы. Как глупо. Рана от потери Вальтера была еще слишком свежа, это мешало мне думать. Я отвернулась, но Комизар схватил меня за подбородок, его пальцы больно впились в кожу. Он поднял мне голову, принуждая смотреть на него.
