Я протянула руку, погладила его по щеке, прислушалась к удивленному шепоту при виде столь неожиданного проявления нежных чувств, а потом решительно отодвинула стул и забралась на него. Представители кланов и квартальные старшины были посажены за столы в дальнем конце зала. Стоя на стуле, я видела их всех и могла быть уверена, что и они видят и слышат меня. Дайте мне слова, боги.
– Братья мои, – воззвала я, уверенно возвысив голос и не скупясь на велеречивые интонации, которые должны были понравиться Комизару, – настал великий день для меня, и я не сомневаюсь, что вы, услышав мою весть, согласитесь, что это великий день для всех нас. Я в неоплатном долгу перед всеми вами. Вы дали мне кров. Вы приняли меня, протягивали мне чашу танниса, делились теплом своих костров, своих рук, своих надежд. Платье, в котором я красуюсь сегодня, – тоже ваш дар. Я получила больше, чем могла дать, но надеюсь, что скоро смогу отплатить вам за вашу доброту. Сегодня Комизар попросил…
Я выдержала долгую паузу, наблюдая, как люди за столами подались вперед, вытянули шеи и ждали, затаив дыхание, приоткрыв рты, отставив кружки, не сводя с меня глаз. Я затянула молчание ровно настолько, чтобы Комизар увидел и понял, что он не единственный здесь, кто умеет овладеть толпой и приковать к себе общее внимание. Когда наконец даже он чуть шевельнулся, я заговорила снова.
– Сегодня Комизар попросил, чтобы я поддержала его, стала его женой и королевой, но прежде всего я пришла к вам, пришла, еще даже не дав ответа. Мне важно знать, что вы думаете о том, на каком месте я могу лучше послужить Венде. Итак, я спрашиваю, что скажете вы, старейшины, лорды, братья и сестры? Принять ли мне предложение Комизара? Быть по сему или нет?
Зал вздохнул, как один человек, а потом раздалось оглушительное Быть по сему! Быть по сему! В воздух взметнулись кулаки и с грохотом опустились на столы, по полу затопали ноги, под общий крик со стуком сдвигались кружки, расплескивая вино. Я спрыгнула со стула и, прильнув к Комизару, осыпала его поцелуями, отчего зал снова взорвался восторженными воплями.
Я немного отодвинулась, слегка касаясь его губами, как будто мы и впрямь были ненасытными любовниками.
– Вы хотели убедительного спектакля, – шепнула я, – и получили его.
– Немного чересчур, тебе не кажется?
– Слушайте. Разве это не тот результат, о котором шла речь? Горячка, так вы это назвали, кажется?
В зале не смолкали приветственные выкрики.
– Отличная работа, – признал он.
В это время кто-то, сидевший за столом старейшин в самом конце, выкрикнул вопрос.
– Когда свадьба?
И я воспользовалась преимуществом. Не успел Комизар открыть рот, а я уже крикнула в ответ:
– На растущей Луне Охотников, в честь клана Меурази.
До нее оставалось шесть дней. Снова раздались радостные крики
Я догадывалась, что Комизар хотел бы сыграть свадьбу немедленно, но теперь день не просто был назван публично, он был назначен в честь клана. Дева Меураз родилась под Луной Охотников. Теперь невозможно было изменить день свадьбы, не оскорбив тем самым клан.
Комизар встал, принимая поздравления. Старшины и солдаты обступили его, закрывая от меня, зато теперь я заметила натужные, вымученные улыбки по крайней мере на лицах у некоторых наместников – у тех, кого неожиданный поворот событий застал врасплох. Кто-то, наверное, был задет, что Комизар не спросил их совета, кого-то возмутило известие, что я стану королевой. Сам Комизар и глазом не моргнул, когда я это сказала. Хотя именно это не могло не вызвать у него отторжения. В Венде не признавали королей. Но я-то помнила, с каким удовольствием во время наших выездов он произносил эти слова, будто смакуя их: принцесса из вражеской страны.
Кто-то сунул и мне в руку кружку, и я повернулась поблагодарить за заботу. Передо мной стоял Рейф.
– Мои поздравления, принцесса, – ровно произнес он.
Нас теснила толпа, подталкивая друг к другу.
– Благодарю, эмиссар.
– Не в обиде на нее? – вмешался в разговор какой-то оказавшийся рядом наместник.
– Обычный летний романчик, наместник. Я уверен, что у вас и самого было несколько таких, – с нажимом сказала я, и наместник, посмеявшись, отвернулся к другому собеседнику.
– Осталось всего несколько дней, – сказал Рейф. – Не так уж много времени на подготовку.
– Венданские свадьбы просты, как мне сказали. Свадебный пирог, да свидетели – вот и все, что для них нужно.
– Как это удачно для вас обоих.
Воздух между нами, казалось, искрится от напряжения.
– Соболезную по поводу кончины королевы, – сказала я.
Рейф с трудом сглотнул, скрывая горе.
– Благодарю.
Я видела и понимала, какая буря бушует в нем. Смерч, готовый вырваться наружу, воин, сдерживающий себя из последних сил – ему едва хватало терпения продолжать играть роль угодливого эмиссара.
– Ваше платье сногсшибательно, – сказал он наконец, выдавив любезную улыбку.
Неожиданно рядом со мной вырос Комизар.
– Да, оно чудесно. Она с каждым днем все больше становится венданкой – верно, эмиссар? – И он потащил меня за собой, не дожидаясь ответа Рейфа.
Вечер тянулся долго, каждый старшина и представитель кланов пышно и многословно высказывали Комизару свое восхищение, но те, кто присутствовал на встрече в потайной комнате, только тихо переглядывались с ним и кивали с видом заговорщиков. Это был стратегический ход, не больше, а вовсе не настоящий брак и даже не истинное партнерство, как надеялись кланы.
Я видела, что Комизара постепенно охватывает раздражение из-за многословных речей кланов. Это были люди разной с ним масти. Они говорили что-то об урожае, погоде и свадебных пирогах, а его интересовали войны, оружие и власть. Они были слишком мягкотелы и слабы, хотя Комизар и формировал свою армию из их сыновей. Единственной общей целью у них было – больше. Для кланов – больше еды, больше надежды на будущее. Для Комизара – больше власти. За обещания и посулы, на которые он для них не скупился, они платили своей преданностью.
Насколько я в самом деле нужна Комизару, стало ясно, когда он, окончательно потеряв терпение, отошел от одного из старейшин, оборвав того на полуслове. Он остановился прямо передо мной, с глазами, мутными от вина, и потянул меня в сторону колонны.
– Ты, должно быть, устала. Нам пора.
Окликнув Ульрикса, он сообщил тому, что мы уходим. Те, кто стоял вокруг и слышал это, понимающе захихикали, подталкивая друг друга.
Рейф наблюдал за нами издали с таким видом, словно вот-вот сорвется с места. Поспешно схватив Комизара за ворот сорочки, я притянула его лицо к своему и, растянув губы в деланой улыбке, зашептала, зная, что за нами наблюдают:
