Тут в дом ворвались агенты АНБ. Они ни позвонить не потрудились, ни повернуть дверную ручку. Вот треснул косяк, и я вздрогнул.
– Надеюсь, они купят вам новую дверь, – сказал я, когда в гостиную влетел первый агент с маленьким автоматом в руках.
Но не успел он оттолкнуть Перстон-Смайта в сторону, как я прыгнул.
Городскую библиотеку Станвилла закрыли на Рождество, но, пожалуй, так было даже лучше. Интересно, когда в почтовых отделениях появится мое фото с надписью: «Разыскивается как представляющий угрозу национальной безопасности»? Может, АНБ и на этом не остановится. В конце концов, публичные обвинения можно публично опровергнуть.
На микрофильмах «Нью-Йорк таймс» я прочитал об аэропортах, где начинались и заканчивались угоны самолетов. В двух я уже побывал – в Мадриде и в Алжире. Оставалось еще несколько, включая два кипрских аэропорта, где угоны привели к гибели заложников. Я так и так собирался на Кипр – хотел увидеть место, где убили маму.
С каталогом микрофильмов я возился долго – отыскивал нужные катушки, потом статью, потом конспектировал информацию об аэропортах и дальше к следующему микрофильму. Закончил уже за полночь, в пять минут первого. Листок с конспектами я спрятал в карман, аккуратно собрал катушки и прыгнул в Уичито, штат Канзас, в комнату, где ждала Милли.
Она не спала – в длинной фланелевой ночнушке лежала в постели, маленький свет включила, шторы задернула. Послеполуденные опасения испарились, я сел на краешек кровати и поцеловал ее. Милли обняла меня за шею, я прыгнул с ней в свое горное убежище и уложил ее на кровать.
– Холодно! – пожаловалась она и забралась под одеяло.
– Сейчас огонь разведу. Ну, расскажи, что сегодня было.
Пока я собирал дрова и растопку, Милли рассказывала:
– За нами ехали до самого дома Сью, моей старшей сестры, и я позвонила в полицию. Пожаловалась, что четверо мужчин в темном «седане» преследуют нас с мамой. Мол, «седан» этот сейчас стоит возле дома моей сестры. Копы подогнали машины к обоим концам улицы, заблокировав «седан». Мы с мамой смотрели на них со двора. В общем, агенты АНБ помахали перед носом заместителей шерифа какими-то удостоверениями и уехали. Потом я снова позвонила в офис шерифа, так он разговаривал со мной сквозь зубы. В итоге шериф сказал, что люди в «седане» – федеральные агенты и ничего противозаконного не делают. По его тону я поняла, что он считает меня какой-то преступницей.
Дрова хорошо разгорались. Я подошел к кровати и разделся.
– Наверняка неприятно было.
– Скорее, эта ситуация меня бесит. Марк, муж Сью, занимается изучением судебной практики для Американского совета по страхованию жизни. Завтра утром, когда откроется судебная канцелярия, он подаст заявление о наложении запрета на действия агентов АНБ.
– Отлично. Так им и надо. Я беспокоился о тебе.
Я скользнул под холодные простыни, чтобы прижаться к теплому телу Милли. Потом рассказал ей о визите к Перстон-Смайту, о поисках в библиотеке.
– Так ты хочешь помешать Матару совершить следующий угон?
– Да, если получится.
– Мне это не нравится. Я боюсь, что тебя убьют.
Это и мне в голову приходило.
– Перво-наперво я найду место для прыжка в какой-нибудь больнице. С моим даром я смогу пережить самые серьезные ранения, главное – вовремя прыгнуть в больницу.
– Ну, я не знаю. Зачем так рисковать?
В очередной раз я подумал о маме, вспомнил шокирующие кадры со взлетно-посадочной полосы.
– Милли, я хочу разыскать Матара. Хочу, чтобы он заплатил за содеянное. Я не могу не рискнуть.
В пять утра я вернул Милли в Уичито, чтобы она немного поспала и проснулась под непрерывным наблюдением правительственных агентов. Сам прыгнул в Лондон и купил билет на рейс до Кипра через Рим. И в римском, и в кипрском аэропорту угоняли самолеты. Пока летели в Рим, я спал.
В Риме я взял бинокль и через иллюминатор стал высматривать место для прыжка. Потом отлучился в туалет, прыгнул в избранное место, записал его на видео и прыгнул обратно в самолет. В кипрском аэропорту Никосия сделал то же самое, только обратно в самолет не прыгал. Я и таможню с паспортным контролем не прошел.
В терминал я вошел через двери, запертые изнутри. А ведь основное назначение дверей в обратном – не выпускать людей из терминала. Попав внутрь, я спросил у стойки информации, как добраться до аэропорта Ларнаки на южной оконечности Кипра. Туда ходили автобусы, а еще имелся дорогущий утренний авиарейс. Я купил авиабилет, стиснув зубы при мысли об очередном маленьком самолете, потом прыгнул в Нью-Йорк перекусить и кое-что выяснить.
Проблема заключалась в следующем: как мне угадать, где угонят самолет? Нельзя же рассчитывать, что все угоны продлятся двадцать дней, как получилось с самолетом «Кувейт эйрвейз». Об угоне мне следовало узнавать в первые же часы, чтобы прыгнуть в нужный аэропорт.
В итоге я обратился в службу мониторинга СМИ под названием «Манхэттен СМИ-мониторинг».
– Угоны самолетов? Хм, мы уже отслеживаем новости на эту тему для авиакомпаний и пары страховых агентств. Желаете копии печатных статей, видеоролики теленовостей или и то и другое?
– Видеоролики устроят. Главное, мне нужны оперативные уведомления о новостях.
– По телефону или по факсу?
Я сообразил, что телефона у меня больше нет.
– Я постоянно в разъездах. Я лучше сам буду звонить вам раз-два в день.
Мы договорились об оплате, и я заплатил сразу за несколько месяцев дорожными чеками. На меня косо посмотрели, но ничего не сказали. Свое настоящее имя я не называл.
Кипр на семь часов впереди канзасского Уичито, поэтому с Милли я провел только два часа, потом прыгнул в аэропорт Никосии, чтобы успеть на самолет, вылетающий в девять утра. Я забрал Милли в полночь и унес в горное убежище.
– Милый, не знаю, как ты, а я целый день боролась с правительственным фашизмом.
– Ничего себе, – отозвался я, раздеваясь.
На этот раз огонь я развел за час до того, как забрал Милли, и в помещении уже было тепло. Еще я купил маленькую бутылку шампанского прямо в пластмассовом ведре. Вспомнив приключения с шампанским на вечеринке у Сью Киммел, я попросил Милли открыть бутылку.
– Сегодня на кухне мы нашли микрофон. Я снова позвонила в полицию, а Марк подал заявление на наложение запрета. Еще он отправил пресс-релиз во все местные газеты и службы новостей. – (Пробка с хлопком вышла из бутылки.) – Когда обнаружился микрофон, полиция проявила чуть больше сочувствия. Судебного предписания у АНБ явно нет. Мама разозлилась.
Я скользнул под одеяло и взял бокал шампанского.
– Я извинился бы, но, похоже, тебе весело.
Как и в прошлый раз, по вкусу шампанское напоминало кислую имбирную шипучку.
