«Любуйся, но не подходи слишком близко» – сообщает она желающему познать ее созидающую власть человеку.
Сила любви безгранична, беспрерывна, безраздельна, она есть всеохватывающая мощь космоса, недоступная нашему узкому пониманию, и поэтому ей нужны осязаемые проводники, биологические сосуды, в которых возможен ее взаимообмен с окружающей средой.
Любовь стремится к материализации, к физическому само воплощению, в котором она способна реализовать себя, принести определённые плоды, питающие различные, даже самые низшие, слои мироздания.
Это чувство равно в своей силе Богу, а может быть оно и есть Бог.
Если мы проводники любви, то почему мы стали похожи на старые канализационные трубы, в которых годами, десятками лет, стоит затхлая жижа из ненависти и других, присущих только человеку нечистот.
Наши души стали вонять на весь мир, на всю галактику, и это мы гордо назвали прогресс.
Культура и развитие превратились в слова-пародии, а мы превратились в пластиковых лысеющих кукол, но любовь, стоит воздать ей должное, все равно выбивает свою искру в наших худосочных сердцах, потому что еще не все потеряно, определенно есть шанс…
Любовь, слово, которое можно повторять бесконечно, и оно никогда не износится, никогда не станет обыденным.
Если бы меня попросили придумать послание, обращенное ко всем жителям Земли, но состоящее только из одного предложения, то, вероятно, оно было бы следующее: «Лучшее, что Вы можете сейчас сделать, это крепко обняться, попросить друг у друга прощение, и переплавить все имеющиеся оружие в кастрюли и ложки».
***
Я до сих пор помню тот необыкновенный вечер. На часах было двадцать три часа сорок девять минут. Весь на иголках, на взводе, взволнован как школьник перед невыученным экзаменом. Какая-то давящая неопределённость вдруг захватила меня.
Что же будет дальше? – проносилось в моей голове – Что может измениться за какие-то три ночи?
Приближалась последняя встреча с моим духовным учителем. Последний ночной диалог, посвященный магии мысли.
Я ждал. Моя голова вскипала от противоположных чувств и эмоций.
Что для человека самое главное в его жизни? Любовь? Деньги? Свобода? А может быть, секс?
Уверен, все вышеперечисленное можно отнести к важным и очень популярным составляющим личного успеха, но есть еще кое-что, одна маленькая деталь, с упорного поиска которой я, как мне думается, начал свое в больше степени сознательное эволюционное движение.
Она называется: равновесие. Поистине «редкая вещица» – баланс внешнего действия и внутреннего стремления.
Ведь если нет равновесия, жизнь напоминает кучу старого мусора, разбросанного по прекрасному цветущему саду.
Мне всегда, насколько я себя помню, не хватало элементарной внутренней тишины, умиротворения, и я часто разлетался на мелкие острые кусочки льда, которые впоследствии тяжело ранили как меня самого, так и близких мне людей…
А что деньги? Как обстоят дела с ними? На кой черт мне, разрезанному на семь неровных частей «бифштексу», нужны деньги, если я не могу получить от них удовольствия, находясь в постоянном внутреннем конфликте.
Может быть свобода? Когда ты разбросан по углам, словно шарики для пинг-понга, размолот в порошок собственными сомнениями и вопросами, о свободе не стоит и мечтать, хотя она самое желанное что есть в моей жизни.
Свобода – это своего рода миф о вечно зеленых лугах, за недосягаемым холмом под привлекательным название «счастье».
Из всего этого хаоса мыслей я делаю один единственный, хотя и поспешный, вывод: восхождение к совершенству начинается с внутреннего равновесия, обеспечивающего своего обладателя драгоценным спокойствием ума и тела.
Я помню людей, достигших всего, чего только может пожелать обычный смертный вроде меня, но я практически не помню среди них ни одного пребывающего в мире и гармонии с собой. Их всегда что-то терзало, разъедало, угнетало, они не могли остановиться и насладится тем, что имели уже сейчас. У них в руках было золото, но золото в форме тяжелых цепей ведущих к огромному неподъемному камню, образованному из переплетенных между собою желаний, рабами которых они стали еще до того как поднялись вверх по социальной лестнице.
Многие личности, встав на путь иллюзорного самосовершенствования, первым делом кидаются строить свою карьеру, вместо того чтобы сделать настоящий, по моему мнению, шаг на встречу себе и максимально расчистить сознание от хлама.
Я хотел освободить свой ум от всего лишнего, тревожного и от того, что мне мешает набирать высоту в бесконечном полете жизни.
Я постоянно искал и хотел как можно быстрее ответить на «вечные вопросы», встающие перед неустанно ищущим свою судьбу человеком. Когда у меня появилась семья, это поставило мне некую заглушку на ум и ненадолго отключило от беспробудных поисков высшего Я.
Но спустя какое-то время меня снова разрывало изнутри с еще большей силой, с еще большей тоской. Словно в моей голове выбивали чечетку сотни каблуков одновременно, и весь мир опять превращался в один большой и шумный вопросительный знак, мешающий спокойно и мирно спать по ночам. Такова видимо моя «судьба», моя оголенная до основания духовная потребность.
При этом я не скажу, что подобный внутренний голод, слишком отягощал мою социальную сторону жизни, скорее, наоборот, он давал мне стимул идти дальше, смотреть вглубь вещей, не костенеть в своей первооснове, но вместе с тем, как я уже говорил, мира в моей душе не было. Впрочем, это старая и давно забытая пластинка.
Подойдя к двери бара, уже ставшего за две ночи привычным, я остановился и решил немного обождать. Я не спешил переходить порог «ночного храма познания». До встречи с Марком оставалось еще около четверти часа, которые можно было посвятить созерцанию шумных ночных улиц.
Сложно точно передать посетившие меня тогда мысли, тем более теперь, спустя три года.
Ни о чем особенном я в тот момент и не думал, возникали одни лишь мелкие фрагменты воспоминаний прошлого, перемешанные между собой, и приятная щекочущая где-то в области сердца грусть, вызванная неспешным ночным дождем и предвкушением конца нашей маленькой дружбы с Марком. Любопытно иной раз заметить, что у нас, людей, наибольшая острота переживаний достигается в основном тогда, когда конкретное мгновение, несущее определенную ценность, начинает подходить к своему логическому концу. Мы восхищаемся финалом, и мы же грустим о нем.
Жить с постоянным ощущением, уходящего за бескрайний горизонт времени момента, значит жить подлинно. Подобное понимание одаривает особой силой, силой созидания. Когда строишь песочный замок на берегу моря и знаешь, что не пройдет и дня, как его смоет волной, процесс творения приобретает особый смысл, а момент неизбежного разрушения становится показательным. Каждый человек является своего рода песочным замком, и у каждого из людей ждет своя волна.
