Обратная дорога больше напоминала Филу экскурсию, чем продвижение по потенциально опасному заброшенному городу. Белла показывала местные достопримечательности и рассказывала историю города. Фил откровенно скучал и рассматривал пейзаж только для того, чтобы не прозевать зараженных. А вот Буран пел соловьем, заинтересованно кивал и даже задавал кучу вопросов о городе. Наемник видел, что Бурану на самом деле безразлична вся эта болтовня и что проныра таким образом обеспечивает себе дополнительную порцию блинов.
Когда подошли к дому, где жила Белла, им преградил путь высокий каменный забор и мощная стальная дверь с отметинами и следами от когтей. Преграда выглядела внушительно, но ее одной было явно недостаточно для выживания Беллы в условиях города. Фил наконец решил задать тот вопрос, который вертелся у него на языке с того момента, как он увидел эту необычную даму:
– Вы давно живете… так? И как вы здесь вообще выживаете?
Белла открыла дверь большим ключом и грустно улыбнулась:
– Весь этот кошмар случился чуть больше года назад. А как я живу, вы сейчас увидите.
У Фила от удивления отвалилась челюсть – он в Улье всего ничего, и то едва уходил от костлявой, которая размахивая своей косой, промахивалась всего лишь на чуть, срезая волоски на его голове. А Белла смогла прожить тут целый год! За забором участок возле дома цвел и зеленел, хотя Фил про себя отметил запущенность сада, но списал это на то, что женщины типа Беллы Яковлевны созданы не для того, чтобы быть рыхлить, окучивать и удобрять, а для того, чтобы регулярно получать огромные охапки роз в подарок. Внутри дом тоже особой ухоженностью не отличался, но оказался вполне подходящим для долговременного проживания. Фил заметил и газовый баллон возле плиты, и генератор под навесом.
Белла Яковлевна махнула в сторону одной их комнат.
– Можете располагаться там, и если хотите, то можете натаскать воды в бак и принять душ, он во дворе. А я пока на стол соберу.
После принятия водных процедур лень Бурана победила его чревоугодие. Трейсер растянулся на настоящей кровати с настоящим же бельем и начал отчаянно зевать.
– Вот так жизнь мимо и проходит. То за кем-то гонишься, то от кого-то убегаешь. А нормально пожрать и на диване поваляться некогда. Как думаешь, может, стоит уже осесть где-нибудь? А может быть, я – это дом и семья, а?
– Ого! – искренне удивился Фил откровениям бродяги – трейсера. – Это на тебя так чистые простыни повлияли или блинчики? Или хозяйка наша приглянулась?
– Да при чем тут хозяйка… – отмахнулся Буран, потом задумался и поправился? – Хотя ты же знаешь, что люди, чем дольше живут в Улье, тем сильнее молодеют. А Белла в молодости была той ее штучкой, у меня глаз наметан. Если ей…
В дверь раздался аккуратный стук.
– Пойдемте за стол, я уже все собрала.
Буран осекся на полуслове, пытаясь понять, услышала его слова про «штучку» Белла или нет. Но его стеснение очень быстро прошло за столом. Если Фил ел блины молча, отчаянно борясь со сном и усталостью, то Буран с Беллой болтали без умолку. Хозяйка дома так отчетливо разрумянилась, что наемник уже начал всерьез переживать, как бы завтра утром Буран не объявил о своём окончательном решении свить совместное гнездо вместе с Беллой. Тогда Филу предстоит отправиться навстречу дальнейшим приключениям в гордом одиночестве.
– А вот и живчик по моему фирменному рецепту, – поднимая стеклянный кувшин и наливая его содержимое в стакан Бурана, произнесла Белла Яковлевна. – Попрошу попробовать и сказать, как он вам. Только честно!
Буран осторожно пригубил жидкость из своего стакана, зажмурился и поцокал языком.
– Вообще никакого привкуса! На самом деле как дорогой бальзам. Божественно!
Белла поднесла кувшин к стакану Фила, тот прикрыл стакан рукой. Наемнику не нужен был живчик, а к алкоголю он относился более чем прохладно.
– Спасибо, не надо.
– Не ломайся, старик, – произнес Буран с нажимом и в духе «будь повежливее и прекрати ломать мне всю малину». – Попробуй, очень вкусная штука. Белла, можно мне еще немного?
– Сильно не налегайте. Вы же знаете, что с вами случится, если переборщить с живуном? – заботливо сказала Белла, наливая небольшие порции в стаканы Бурана и Фила. Фил попробовал – действительно напиток у Беллы был выше всяких похвал.
Белла была права: с живчиком надо быть осторожнее, его избыток, точно так же, как и недостаток, мог привести к смерти или к превращению в зараженного. Но Буран, казалось, об этом забыл и, выклянчив у Беллы третью дозу живчика, встал из-за стола и поднял стакан.
– Мы как-то это упустили, и теперь надо быстро исправляться. Тост! За нашу гостеприимную хозяйку, которая… – Бурана вдруг качнуло в сторону, он схватился за край стола, пытаясь удержаться. – Забористый у вас… у тебя… бальзамчик.
Буран тряхнул головой пытаясь прогнать хмель, но не удержался на ногах и рухнул на стол, ударившись виском об его угол.
Со своего места вскочил Фил.
– Эй! Буран!
Вдруг голова у наемника закружилось, а перед глазами все поплыло, и в этот же момент его внутренности скрутила дикая боль, как будто кто-то воткнул ему в живот вилку и медленно ее проворачивал. Фил скрючился, держась за живот, деревянная столешница резко приблизилась и долбанула его по лбу.
Приходил в себя Фил тяжело. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу в позе эмбриона, подтянув ноги к подбородку. Желудок горел огнем, как будто наемник напился расплавленного свинца. Фил попробовал поднять голову и был награжден еще одним жутким приступом головокружения. К горлу подкатил ком, и наемника вырвало. У лужи перед его лицом был такой химический салатно-зеленый цвет, что возле нее явно не хватало таблички: «Осторожно! Токсичные отходы!». Фил обратил внимание на жужжание на своей руке. Приблизив к глазам браслет, он увидел, что тот вгоняет в его тело инъекцию за инъекцией. Он выжил только за счет этой игрушки на его руке! Браслет определил состояние, угрожающее жизни своего хозяина, и автоматически инициировал лечебную программу.
Черт! У Бурана такой полезной штуки на руке не было. Наемник дополз до Бурана, лежавшего на полу возле стола, и перевернул его. Все лицо трейсера было залито уже успевшей свернуться кровью из раны на голове. Фил приложил руку к шее трейсера и попробовал прощупать пульс. Биение сердца прощупывалось, но крайне слабое и нерегулярное. Фил привалился к ножке стола, снял с руки браслет и надел его на Бурана. Браслет, жужжа, стал беспрерывно вкалывать вытяжку споранов трейсеру. Оценив, что ампула в браслете будет скоро израсходована, Фил, шатаясь, пошел в комнату, где они оставили свои вещи. Тут его ждал еще один удар – его рюкзак, выпотрошенный, лежал на полу. Компанию ему составлял заплечный мешок Бурана в точно таком же состоянии.
Контейнер для ампул лежал тут же, но был раскрыт. Фил поднял его с пола – половина ампул была разбита. Скорее всего, Белла не поняла, для чего они нужны, и попросту бросила их. Но зато с большим удовольствием забрала с собой жемчужины, спораны и все оружие. Фил разбрасывал вещи с остервенением, если она украла еще и… Уф! Фил увидел краешек навигатора, выглядывавший из-под запасных штанов трейсера. Он торопливо засунул его в нагрудный карман и продолжил поиски уцелевшего ценного имущества. Результаты поисков были неутешительны: из всего снаряжения уцелел только геологический молоток трейсера и живчик, который на скорую руку изготовил Буран в магазине. Видимо, вкус у отравительницы оказался слишком утонченным для употребления этой бурды.
