Если разобраться, то не было вообще никакой конкретной информации, кроме описания внешности таинственного Гемоглобина. И если исключить белый костюм, то под описание попадала половина зала. Что значит крепкий и коренастый? Ребята тут собрались далеко не хилые. И, как назло, выспрашивать у старожилов и привлекать к себе внимание Лошадь запретил категорически. Нужного человека следовало опознать самостоятельно и поговорить с ним вдали от посторонних глаз.
– Перс, что делать будем? Я почти пьяный, еще две стопки – и перестану вообще соображать.
Таджик с сигаретой в зубах провожал взглядом бегающих официанток, причем поворачивался за ними на шарнирном барном стуле.
– Фаза, друг! Купи мне сегодня праститутка. Я спрашивал – на два часа один охотничий патрон хватает. Я ни магу долга без праститутка – трудна.
– Да будет тебе сегодня проститутка, ты скажи, что с Гемоглобином делать будем? Где искать его, какие варианты?
– Зачем искать? Спроси бармен, он всех тут знает.
– Да нельзя спрашивать, ты что, не помнишь, что нам Лошадь говорил?
– Зачем Гемаглабин, ни спрашивай Гимаглабин, ты арбалет спраси, скажи – пойдешь за рубером.
Арбалет! Точно, как он мог забыть про арбалет! Когда они обсуждали лук, то Лошадь ограничил его мощность лотерейщиком. Топтун – уже большая редкость и удача. И совсем другое дело – арбалет. Самые мощные изготовлял как раз Гемоглобин, его изделия представляли собой гибрид рессоры и автомобильного домкрата при весе двенадцать килограммов. Тяжелый, неуклюжий, с длительной перезарядкой, но пущенный с сорока метров болт пробивал башку рубера навылет гарантированно. В свое время пара Гемоглобин с Лошадью представляли угрозу почти всей линейке монстров. Вплоть до не самых развитых элитников.
– Командир, можно тебя на два слова?
Один из двух барменов, подозрительно зыркнув на добродушно-пьяное лицо Фазы, отбросил тряпку и подошел поближе.
– Че хотел? – проорал он ему в самое ухо, стараясь перекричать все заглушающую музыку.
– Арбалет нужен. Срочно. Мощный.
– Насколько мощный? Смотри, они тяжелые и дорогие.
– Да по фиг, мне самый мощный нужен.
Бармен сунул руку под стойку, музыка на секунду стихла, и проорал на весь, уже изрядно пьяный, зал:
– Гемоглобин! Ходи сюда, тут твоими стрелялками интересуются.
И стекла окон снова вздрогнули от звуков рока.
Обсуждать дела, когда в метре от тебя елозят проститутку, трудно и, наверное, глупо. Хотя Перс не возражал, а его временная мадам тем более, Фаза с Гемоглобином оставили им домик и разместились на крыльце столовой, которая ночью не работала. Фаза изучал сталкера, сталкер изучал Фазу. От обещанного белого костюма на нем остались лишь одни штаны, а верх закрывала обычная камуфлированная куртка. Паук на цепи имел место, четки в руках мелькали, тут Лошадь оказался прав. Правда, назвать его «коренастым» и «квадратным» можно лишь с большой натяжкой – скорее бодрый толстячок с колючими глазами. Толстячок переходить к делу не спешил и долго мучил Фазу всякими вопросами вроде того, почему Лошадь получил такое имя, какой имеет дар и что именно надевает вечером, снимая берцы. Наконец допрос закончился, Гемоглобин устало вздохнул и предложил переходить поближе к сути.
– Лошадь просил тебя найти две противотанковые мины, желательно ТМ-62, но с взрывателями, переделанными под дистанционные. Он валить элитника собрался в быстром кластере.
– Да, сейчас ему элитник очень нужен, – усмехнулся толстяк и добавил: – Мины найдем. Вы тут еще два дня пробудете? Ну и отлично, с собой их унесете. Еще что Лошадь спрашивал?
– Он просил тебя обстановку обрисовать в общих чертах – что изменилось и можно ли ему вернуться.
– Ни в коем случае! Скажи, пусть сидит в своем подвале и носа не высовывает! – Гемоглобин звонко хлестнул по колену четками. – Он перед уходом тут такое наворочал!
– Нам он ничего не говорил… Сказал, что с караванщиками сталкеры сцепились, и те на счетчик всех поставили. Совет ваш расстреляли вместе с главным. А он вообще в то время был в отлучке.
Хлесь! Четки снова вошли в контакт с коленом и завертелись между пальцами, выписывая красивые восьмерки. Гемоглобин смачно сплюнул и продолжил, причем видно было, что он с трудом сдерживает злость:
– А то, что он перед уходом чуть из Барона дух не вышиб, он не сказал? Барон у нас тут главный от торговцев, а теперь и вовсе стабом рулит. Лошадь ему много чего высказал, но главное – он обозвал того вонючим муром. Так вот, передай этому придурку, что он угадал. Угадал себе на задницу, и его сейчас всего скорее киллер ищет.
– Мур? Что такое мур? Это так обидно? – спросил Фаза, ничего не понимая, но толстяк махнул рукой с зажатыми в ней четками:
– Пусть вам это сам Лошадь растолкует, сейчас мне некогда и надо разбегаться. Барон – мур, точно, и караванщики те – муры. Откуда, спросит, знаю, скажи ему – Питон во время боя в их КамАЗ нос сумел засунуть. Питона ранили, но я его тащил до знахаря, и он успел шепнуть, что там увидел. Знахарь не сумел спасти Питона. Подошел дядя в бронежилете и влепил Питону в лоб маслину. На меня внима-а-ательно так посмотрел, но убивать не стал.
– И что в КамАЗах? – Фазу распирали страх и любопытство, но Гемоглобин встал с крыльца и собрался уходить. На прощание обернулся и сказал беззлобно: – А ты не будь бабой, не вынюхивай. Лошадь знает и объяснит, если захочет, и про КамАЗы, и про муров. Надолго не прощаюсь, найду вас завтра-послезавтра.
Он ушел, и Фаза еще полчаса не мог добраться до кровати и тактично болтался рядом с домиком, терпеливо выжидая, когда Перс расстанется со своей подругой.
Утром в полупустой столовой им отсыпали по большой миске овсянки, выдали две булочки и налили кофе со сгущенкой. Печенье и конфеты стояли свободно, в вазочках, и друзья позавтракали с аппетитом. Прямо там им объяснили, где принимает знахарь, и посоветовали Лейлу – определять и открывать умения она умела хорошо.
Лейла! Высокая и горбоносая, с длинными прямыми волосами. Цветастый платок, яркая юбка, на худых запястьях гремящие мониста. Девушку нельзя назвать красавицей, но цыганский имидж ей, безусловно, шел. Спораны с патронами цыганка у них не вымогала и свое дело знала отлично. Вначале окончательно привела в порядок Фазе руку, а потом сразу перешла к умениям, встав сзади и положив на затылок прохладную ладонь.
– С тобой понятно, следующий! – И место Фазы занял Перс, подрагивающий от нетерпения.
– Ну что, ребята, – сказала Лейла через некоторое время. – Моя помощь вам не требуется. Дары пробудились у обоих. Подобное происходит почти всегда во время смертельно опасных ситуаций. Причем, твой дар, – длинный палец вытянулся к Персу, – более сильный и выражен ярче. Но тут похоже на природные способности.
– Дар – это я мертвых понимаю, да?
– Не мертвых – зараженных, – поправила таджика горбоносая целительница. – Ты понимаешь зараженных, и, конечно, далеко не всех. Дар открылся недавно, ты читаешь низших и еще немножко средних. Со временем начнешь понимать сильных, и они будут отвечать на вопросы, но никогда не думай, что с ними можно подружиться. Они – звери, животные, и любой иммунный для них пища. А отвечать будут, врать у них не получается, но у более развитых ума хватает промолчать. И вот еще. Как раскрытую книгу ты читать их никогда не будешь, сколько жемчуга ни съешь.
