– Перс, ты не рыбак, а варвар и дикарь, но рыба восхитительна. Спасибо! Я давно не ела ничего вкуснее!
Агата разломила глину, и повалил пар, источая безумно аппетитный запах. Перед тем как загрузить форель в угли, Перс напихал в животы выпотрошенной рыбы стрелки дикой черемши. Сидящий напротив Фаза отчаянно дул на свою порцию, а рядом в ожидании костей попискивала в возбуждении Маруська.
– Не, я не варвар. Я был тупой чурка, стал абизьяна, я Кинг-Конг сичас! – Перс вскочил на ноги и заколотил себя кулаками в грудь. – Я стал сильный, еще найду такой же баба, сыграем свадьба и будем жить на этом острове, ловить форель и ждать в гости Фазу и Агату!
Фаза засмеялся, а женщина устало отмахнулась:
– Да какой тупой, ты вполне нормальный… Вот погоди, закончим здесь, и я тобой займусь. Ты много для нас сделал и заслужил. Дай только до Коалиции добраться.
– Чего мы тогда ждем, пошли заканчивать? Или у тебя особый план какой-то есть? – ввернул Фаза не без ехидства.
– Есть план, ребята, есть. Я знаю, как можно проскочить через Карусель, еще со времен прошлого Хранителя система отработана…
То, что зараженные торчат в ущелье не так просто, Фаза понимал и без Агаты. Зверье, даже развитое и продвинутое, всегда останется зверьем, смысл существования которого – жратва и больше ничего. А раз так, то собрать и удержать их возле одного места может исключительно еда, но не простая, а обильная и вкусная. В противном случае голодная элита выйдет на охоту и затеряется по быстрым кластерам. Сей факт отлично понимали зворги и регулярно сбрасывали в одно и то же место отходы от своих экспериментов, одновременно закрывая две проблемы. Утилизацию ненужного биоматериала и создавая живой и труднопроходимый щит перед порталом на свою планету. Изначально за халявным мясом сбежалась куча зараженных, но пошел естественный отбор, и сильные изгнали слабых. Внесли свой вклад и внешники, нещадно истребляющие тварей по окрестностям. В результате единственным убежищем для зараженных на много километров осталась Карусель. С ее туманами, горами и непроходимостью.
– В ущелье сбоку есть безопасная тропа, но до нее стена отвесная, метров пятьдесят. Причем стена не просто вертикальная, а с отрицательным уклоном. По стене сверху цепь железная спускается, подняться по которой сможет или хороший акробат, или человек с умением.
– Пакажи, где, и я залезу! Но Перс тяжелый – твой цепь выдержит? И что за цепь, кто его повесил?
– Цепь кваза должна выдержать. На ней раньше грузы поднимали, и наверху стоит лебедка, к которой еще пробиться надо через тварей. Ты хоть и здоровый парень, Перс, но порвут тебя в секунды. И порвут на самом входе, не пройдешь и сотню метров. Теперь – откуда эта цепь взялась…
Цепь висела на стене со времен первого Хранителя и служила для снабжения его всем необходимым. Снабжали редко, и за один раз на скальный козырек старались отправить максимально большой груз, список которого согласовывался с Компасом по рации. Огромные рюкзаки с продуктами и снаряжением обычно таскали или квазы, или иммунные с различными видами силовых умений. Они подбегали, пристегивали к карабину на конце цепи гроздь рюкзаков и быстро убегали, успевая иногда обгадиться со страха. Сидящий наверху Компас работал рычагом лебедки и поднимал груз к себе наверх. Потом Хранитель отказался от снабжения, а позже совсем исчез, опустив цепь с крюком вниз, чего раньше никогда не делал…
– Как они подбегали, почему? Почему их не жрал элитник по дороге?
– Ты знаешь, Перс… Бывают у элитников моменты, когда им вовсе не до квазов. С неба летит не просто пища, а деликатесы, и все стадо старается не пропустить раздачу. Группа снабжения подходила осторожно, пряталась, наблюдала и ждала момент. Примерно как сейчас мы с вами. Они ждали, когда прибудет похожий на дирижабль корабль с очередной жрачкой. Корабль прилетал, еду вываливал, и как только туман в ущелье начинал светиться, терять нельзя было ни секунды. Вся свора устраивала драку за еду и на внешние раздражители почти не реагировала. Теперь понятно, чего именно мы ждем?
Фаза растерянно молчал, а кваз, напротив, добродушно улыбнулся страшной пастью:
– Вы не теряйте Перса ночью. Пойду в разведка. Тварь караулить, слушать, о чем говорят. У меня умений тоже есть – буду использовать, может помогать.
Форель под крепкий чай пошла просто исключительно, и Фаза в башню уходил сытый и довольный, поедая грушу. Они с трудом осилили по одной рыбине, Перс легко съел целых три и навернул банку тушенки с галетами из сухпайка. Прокормить кваза – задача не из легких, что, впрочем, компенсируется количеством оружия, боеприпасов и снаряжения, которое их друг способен унести. Насытившись, Перс распрямился на все два с половиной метра роста и исчез так стремительно, что сторожевая ворона на высоком дереве от растерянности каркнула. Фаза и Агата снова залегли с биноклями на свой настил, и женщина тихо выругалась, досадуя, что не догадались взять с собой прибор ночного видения или тепловизор. Фаза под ее ворчание нарушил все уставы и отрубился крепким молодецким сном.
Рано, очень рано утром громко взлаяла Маруська. Фаза спросонья попытался сесть, но, оглушенный, рухнул на настил. У его уха дважды грохнул «баррет». Он приподнимался и, ничего не понимая, снова падал. Выстрелы крупнокалиберной винтовки вколачивали его тело в жерди. Внизу, захлебываясь, лаяла Маруська, и он начал соображать только тогда, когда у Агаты кончились патроны и она меняла магазин. Наконец Фаза схватил свой «Вал», дернул затвор и выглянул в бойницу, мучительно стараясь разглядеть хоть что-то в сумерках.
Внизу вдоль берега реки бежало серое пятно, бежало быстро, но его стремительно преследовали три других пятна. Более плотные и крупные. Расстояние между преследователями и жертвой неуклонно сокращалось, но пули Агаты находили цель, и пятна спотыкались и теряли темп. Фаза пробовал долбить прицельно, но вскоре понял, что дистанция для его «Вала» великовата, и прекратил огонь.
– Идиот, придурок, в воду прыгай! Куда бежишь, дурак! Ныряй в реку!
Агата высунулась в окно по пояс, проорала еще несколько раз, снова заработал «баррет», и первый из преследователей прекратил погоню, вертясь на месте как волчок. Перс, услышав наконец, что ему кричат, ухнул в воду с таким звуком, как будто из самолета выбросили легковой автомобиль. Глубина реки позволила нырнуть, плыть вниз по течению удобно, и кваз вынырнул метров через пятьдесят, что в утреннем сумраке угадывалось исключительно по всплескам. Задерживаться на поверхности не стал и нырнул снова, а преследователи неуверенно замерли на берегу, сразу превратившись в хорошую мишень для «баррета». Бах-бах-бах – и серые пятна повернули, а одно из них передвигалось пьяными зигзагами. «Элитник сильный, но на рожон не лезет. Напролом только мелкая гнусь прет», – вспомнил Фаза одно из бессмертных изречений Гири.
– Двадцать пять патронов! Это два с половиной магазина! А мы еще не заходили в Карусель и нам с тобой идти обратно! И что ты там такого на двадцать пять патронов наразведывал?
Бедного кваза колотило крупной дрожью, и он сидел, завернутый в огромный, сшитый по заказу спальник-«одеяло». Устроившаяся на поваленном дереве Агата с видом строгой мамки красноречиво загоняла огромные патроны в пустые магазины. Вопрос завис в воздухе и требовал ответа, несмотря на плачевное состояние разведчика. Фаза крутился в стороне, пристраивая на костер котел со вчерашним чаем.
