– Эй, Людка! Продай мороженое! Света долго не будет, все равно все растает.
Окно открылось. Из него выглянула конопатая девчонка в очках и подозрительно посмотрела на Пирата.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросила она.
– Я у тебя тут регулярно беру, просто сегодня на охоту собрался, поэтому ты меня не узнала.
– Да? – Девчонка силилась вспомнить Пирата. – А вы откуда знаете, что света долго не будет.
– А что тут думать? На гидроэлектростанции авария, сказали, что не скоро починят, – соврал Пират. – Связи нет, ничего нет, все обесточили. Полный блэкаут.
– Ладно, пока морозилка держит. Чего хотите?
– Мне – пломбир, а другу…?
– Эскимо… с орешками.
Пока Пират рассчитывался, Рэб рассматривал двор, окруженный тремя девятиэтажками. Народ жил своей жизнью, приходил, уходил, садился в автомобили или, наоборот, выходил из них и прятался за каменными стенами. Скоро мирная жизнь превратится для них в настоящий ад.
– Держи. – Пират протянул Рэбу мороженое. – Брось, не жалей их. Я так первый раз испортил себе всю ностальгию. Мы не в силах изменить ничего, поэтому остается только расслабиться и получить удовольствие.
Пират откусил большой кусок мороженого, блаженно закрыл глаза и замычал.
– Кайф!
– Расскажешь мне как-нибудь о всей структуре Улья?
– Что, неймется? Действительно хочешь изменить его?
– Хочу понять, зачем он нужен. Должен же быть в этом смысл. Любое действие вызвано необходимостью.
– Ой, ну все, забубнил! Я тебя предупреждал, о чем здесь надо думать, если хочешь жить. Ты бы еще теологию свою приплел сюда. Расслабься!
– Ладно, я понял. Где будем расслабляться?
– Сюрприз!
Пират вразвалку пошел мимо домов. Рэб последовал за ним. Напарник вывел его на аллею, тянувшуюся вдоль широкого проспекта. Картина шумного проспекта и прогуливающихся под сенью деревьев людей была настолько мирной, что сознание Рэба тронула тайная надежда на то, что с этим кластером случится что-то из ряда вон выходящее и он не окажется в жутком Улье. Все портили замершие троллейбусы и неработающие светофоры, возле которых столпились ожесточенно сигналящие автомобили.
Пират получал настоящее удовольствие: улыбался девушкам, отпускал комментарии в их адрес, дышал глубоко и с наслаждением, закрывая глаза и смакуя рецепторами городской воздух. Рэб тоже хотел расслабиться, как и Пират, и даже понимал, что ему это нужно еще больше, но не мог. Сволочная совесть шептала ему в уши, что город скоро превратится в чистилище. Люди станут жрать друг друга, убивать, рвать на куски, кричать в предсмертном страхе. Рэб гнал от себя эти мысли, но они не хотели покидать голову.
– Ты напряженный какой-то. Присядем, тебе живца пора принять.
Они заняли первую попавшуюся свободную скамейку. Пират отвинтил пробку и сделал большой глоток. Рэб достал живец, приготовленный из кагора. Вином он почти не пах. Мимо прошел патруль, подозрительно покосившийся на них. Рэб подождал, когда они уйдут, и хлебнул напитка. Тепло сразу достигло дна желудка и, подобно всемогущему эликсиру, разбежалось по телу. Мысли прояснились, на душе полегчало. Зелень аллеи стала еще более изумрудной, девушки – красивее.
– Живец все портит здесь. Если бы не он, то погружение в прежнюю жизнь было бы полнее, – посетовал Пират.
– Представь, что это не живец. Кстати, никто не догадался закатывать его в ингаляторы, как для астматиков?
– Я слышал, что есть всякие способы. Где-то есть стабы, где кое-какая технологическая база осталась; там, вроде, живчик не только пьют, но и колют. Экстрактируют чистое вещество и пускают по вене. Слышал, что это эффективнее, но своими глазами не видел. Чистый живец – это для избранных. Всю свою жизнь кружусь на определенном пятачке. Каждый раз собираюсь сменить маршрут, но меня что-то останавливает – то ли страх, то ли привычка. Другие рейдеры вон куда заходят, вещи такие рассказывают – не поверишь.
– Это называется зона комфорта.
– Точно, так и есть. Не хочу из нее выходить.
В животе у Пирата заурчало. Он похлопал себя по нему.
– Жрать просит. Пойдем, покажу тебе здесь место на набережной. Там такой шашлык готовят! Ни в прошлой жизни, ни в этой я не ел ничего такого.
После живца у Рэба тоже проснулся аппетит.
– У тебя деньги есть?
– А как же! Не с пустыми же руками уходил я отсюда. Скоро все кассы будут в нашем распоряжении. Хождение денег как основной ценности в этом городе заканчивается. Надо успеть перевести их в дело, пока не обесценились. Идешь?
– Куда же я без тебя!
Среди пестрой городской толпы Рэб и Пират выглядели, как туристы, потерявшиеся в лесу, обносившиеся, хлебнувшие лиха. Люди косились на них, особенно на одноглазого Пирата. Тому все было нипочем. Он широко и счастливо улыбался и совсем не обращал внимания на прохожих. Рэб, напротив, разглядывал всех, всматривался в лица, пытаясь понять, кого же из них судьба пожалеет и превратит в мутанта, а кому оставит ясность ума, дабы тот увидел и пережил адские муки потери родных и близких.
С площади, окаймленной белым гипсовым парапетом, открывался вид на реку, разделявшую город на две части. Это традиционно использовалось е для романтических встреч, и там было полно народу: преимущественно молодежь, реже – родители с детьми. Пират поднялся по ступеням на возвышение. На нем находился ресторан, летняя веранда которого была выполнена в стиле зала рыцарского замка. Массивные деревянные столы и стулья, на стенах – имитация факелов, геральдические щиты.
– Хозяин – немец, – пояснил Пират.
К ним тут же подошла мадам лет сорока – полненькая, с белой косой и в переднике.
– Вам пиво? – спросила она.
– Ну почему пиво? Поставьте нам шашлыка, по две палки, мне еще колбаски свиные. Ты будешь колбаски?
– Заказывай ты, я здесь впервые.
– Хорошо, моему другу – тоже колбаски, похлебку из чечевицы для разгона и запить, чего-нибудь.
– Пиво?
– Бог с тобой! Литр водки, пока.
– Рассчитываться будете карточкой или наличными?
– Наличными.
– Покажите?
Пират усмехнулся. С видом крайнего превосходства вынул из кармана пачку пятитысячных купюр. Отсчитал три и протянул официантке.
– Возьми себе на чай.
Щеки у мадам зарделись. Она засмущалась перед богатыми гостями, выглядящими почти как бомжи.
– Хотите, музыку вам поставлю? – спросила она.
– Давай, Лепса включи.
Не успела мадам исчезнуть в дверях ресторана, как выбежала девчушка с двумя запотевшими бокалами пива и нарезкой из соленой рыбы.
