Пират матерился и стрелял, не замечая Рэба.
– Что в этот раз я сделал не так? – спрашивал он у воображаемого создания, в чьи обязанности входило обеспечение соответствия жизни соблюдаемым приметам. – Новичку помог. Не обманул… почти.
Рэб кашлянул. Пират обернулся.
– Наконец-то! Отсидимся по-тихому на крыше пару дней, подождем, когда они с голодухи рассосутся, и уйдем. В этот раз военные схалтурили: Через кордоны прошло гораздо больше мутантов, чем раньше. Забаррикадируй дверь.
– Как?
– Ж… об косяк! Как хочешь! Мебелью из номеров, как угодно.
Рэб перетащил на лестницу, на последний пролет, две кровати, журнальный столик и комод. Когда он тащил комод, снизу долетел звук бьющегося стекла. Закрыв дверь, он свалил на нее весь хлам. Защита получилась не супер. Одна надежда на то, что мутанты не очень разбираются в устройстве лестниц.
Пират уже не стрелял, пересчитывая патроны к своей снайперке.
– Двадцать штук осталось.
– Ну, так мы и воевать, вроде, не собираемся? Пересидим по-тихому.
– Это топтуна или рубера можно провести. А если мутант высшего порядка, то он будет знать, что с крыши стреляло свежее мясо. Мя-а-а-асо, – протянул Пират с вожделением.
– Ты его видел? – испугался Рэб.
– Нет, но по почерку догадался, что он на нас стаю травит.
– Может, сбежать успеем? На «Ниву» и сядем и драпанем.
– Ты что, это вообще без шансов! Затихариться на крыше – лучший вариант.
Пират залез в свой рюкзак и вынул оттуда непонятный для Рэба предмет.
– Мина «Монка». Поставлю на лестнице. Мало не покажется никому, кроме элитника. Его не пробьет, только разозлит. Ему противотанковую мину надо. Последний рубеж, дальше – только рукопашная.
Пират лег на битумную поверхность крыши и приложил к ней ухо. Долго вслушивался. Рэбу показалось, что его напарник услышал звуки сирен, таким безмятежно-просветленным было его лицо.
– Бродят по гостинице. Ищут нас. Скажи, Рэб, какого ты полез этот труп спасать?
– Ты про курсанта? Так он живой был!
– Наперед запомни: благотворительность за свой счет здесь не в чести. Сам погибай, а товарища выручай – это не про Улей.
– А как – про Улей?
– Дружба хороша, пока она помогает выжить. А когда вредит, это уже не дружба, это массовая погибель.
– Так бросил бы. Не звал на крышу прятаться.
– А я хотел тебе ногу прострелить, чтобы ты поорал да тварей к себе привлек.
– А что не выстрелил?
– Да элитника так не отвлечешь. Он все равно запомнит, что был выстрел.
– Тогда мы все равно обречены. Пострелял ты славно.
– Хрен его знает, сколько времени он помнит и как работает его мыслительный аппарат. Его стаю кормить надо, натощак они здесь долго сидеть не будут. С этой минуты объявляю тишину. Чтоб ни звука! Понял, ваше преосвященство?
– Католик, что ли? – обиженно буркнул Рэб.
– Цыц!
Рэб бесшумно разложил перед собой трофейные магазины, проверил, которые из них не полны, и забил их патронами. Пират разулся и ходил босиком по теплой крыше, лохматя свою голову нервными движениями. Резко подошел к Рэбу и протянул руку.
– Давай, трофеи поделим, – произнес он шепотом.
Рэб вынул узелок с «драгоценностями» и высыпал их на крышу. Пират сразу схватил жемчужину. Покрутил ее в пальцах, полюбовался бликами в отсветах заходящего солнца. Неожиданно протянул Рэбу:
– Твое.
– Почему?
– По кочану! Примета такая. Глотай, пока не отобрали.
– Это не опасно?
– Спросил поп, стоя на краю адского котла. Глотай, скотина, или я отберу ее у тебя!
Рэб растерялся и не знал, что подумать. Кажется, он серьезно рассердил напарника своим поступком, спасая раненого курсанта. Вдруг Пират решил избавиться от него. Ведь спораны надо было фильтровать, чтобы не отравиться. Да и черт с нею, с жизнью! Разве здесь жизнь? Смерть так и ходит по пятам. Не убьет, так умом скоро тронешься от перенапряжения. Рэб посмотрел в глаза Пирату, чтобы убедиться в том, что ему не желают зла, но ничего не нашел, кроме привычной злости. Взял в руки моментально нагревшуюся жемчужину, вынул из рюкзака бутылку с водой. Выдохнул, как перед стаканом спирта, закинул в рот жемчужину и запил ее.
Какое-то время ничего не происходило, а потом по телу разлилось тепло. Рэб пошевелил руками и ногами, чтобы вовремя понять, если они перестанут реагировать. Конечности слушались прекрасно, и даже ум как будто прояснился. Пират следил за Рэбом и делил добычу одновременно.
– Возьми себе больше, – предложил Пирату Рэб. – Сколько стоит жемчужина в споранах?
Пират хотел усмехнуться, но сдержался.
– Раз двадцать сюда сходим и наберем. Ладно, горошины забираю себе, а спораны – поровну.
– Идет.
Недалеко ударила очередь, между домами сверкнули вспышки, и послышались звуки разрывов. Очередь повторилась, и к ней примешалась автоматическая стрельба.
– Избавители наши, с АГСа херачат. Господи, сподобь мутантов направиться на звуки выстрелов. – Пират перебрался на ту часть крыши, со стороны которой раздались взрывы.
Рэб не пошел за ним, хотя и было интересно. Он анализировал свое состояние. Организм определенно реагировал на жемчужину. Состояние было, как при первых минутах опьянения: легкая эйфория. Опять захотелось есть. В Улье аппетит вообще был ненормальным. Рэб вспомнил о своем чревоугодии. Будь у него тогда такой аппетит, как сейчас, его бы давно разбабахало килограммов до двухсот.
Где-то рядом раздался шум и грохот, и почти сразу – взрыв, выбивший дверь, закрывавшую лестничный пролет на крышу. Пират обернулся. В его глазах застыл страх. Рэб понял, что их нашли. Из темного дверного проема вывалился крупный мутант. Он рыкнул, сделал несколько шагов и свалился на крышу. Одна сторона его тела была изорвана в клочья. Пират подскочил к мутанту и вонзил ему в глаз кинжал. Тело еще раз дернулось и затихло. Профессионально вырезав споровую сумку, он не глядя кинул себе в карман его содержимое.
– Прятаться надо, прятаться! – затараторил Пират.
Он обежал периметр крыши, будто выбирая место для прыжка. Рэб совсем не понимал, что хочет сделать его напарник. Спрятаться на крыше негде, как и прыгать с нее было сомнительной затеей.
– Рэб, сюда! – крикнул Пират.
Пират указывал на обратную сторону стены. Там, над окном, почти в двух метрах от края парапета, выступал небольшой козырек. Выступал он из стены, сантиметров на двадцать. У Рэба закружилась голова от одной мысли использовать его в качестве опоры.
– Полезай, живо! – приказал Пират.
