Тогда же я испытала невероятное облегчение, рассматривая зависимость как болезнь и зная, что хотя я и несу ответственность за свое выздоровление, но все же сам факт, что я попала на крючок, не делает меня плохим и недостойным человеком. На встречах я слушала, как другие рассказывали о том, как они ненавидели и обвиняли себя и как продвижение по ступеням позволило им исправить прошлые прегрешения. Я понимала, что мне надо найти какой-то способ преодолеть ощущение неполноценности, вызванное катастрофой, случившейся в моей жизни. Оставив колледж, я знала, что жизнь моя будет невыносимой без наркотиков.
Посещая программу, я узнала, что, если перестану ненавидеть себя за то, что я ненавижу себя, мне станет легче. Формально ступени не имели отношения к этому вопросу, но на встречах я слышала, как люди рассказывали о своих колебаниях между манией величия до ощущения своего полного ничтожества. На приземленном языке анонимных алкоголиков это звучало так: «чувствовал себя куском дерьма в центре вселенной» или «ощущал себя великой личностью с комплексом неполноценности». Я прекрасно понимала, что они имеют в виду, и чувствовала, что и люди меня понимают. Другим лозунгом, который здорово мне помог, был такой: «Никогда не сравнивай то, что у тебя внутри, с тем, что у другого снаружи». Имеется в виду, что всякий человек стремится выставить напоказ все лучшее, что в нем есть, но не может скрыть негатив от самого себя. Эта концепция особенно полезна в наш век вездесущих СМИ.
Я могла вынести ненависть к себе, хотя она и была мне неприятна; но невыносима была ненависть к тому, что я делала. Слушая друзей, которых я знала как добрых и порядочных людей, слушая, как они расписываются в ненависти и презрении к самим себе, я начинала понимать, насколько неверно может человек оценивать себя. Это позволило мне начать относиться к себе более снисходительно, а это ослабило потребность в эскапизме. Навык исцеления начался у меня с сочувствия к себе.
Важной частью того, что дала мне программа, стала надежда – то, что анонимные алкоголики называют «силой примера». Видя, как становится лучше похожим на меня людям, и сама становилась другой – и я до сих пор считаю, что это очень важный элемент выздоровления. Несмотря на то что ученые считают, будто на исход лечения не влияет то обстоятельство, был или не был консультант зависимым или алкоголиком, я все же думаю, что в выздоровлении большую роль играют контакты с людьми, которые, как и ты, побывали «там».
На самом деле, исследования показывают, что поддерживающее сообщество 12-ступенчатых программ – это главная составляющая их успеха. Есть убедительные данные о том, что социальная поддержка улучшает состояние как психического, так и физического здоровья, а люди, пользующиеся крепким здоровьем, имеют больше шансов выздороветь от зависимости. Социальная поддержка – это лишь один из наиболее важных факторов, смягчающих последствия тяжелого стресса и травмы, но без него невозможно излечить психологические травмы и расстройства обучения. Все мы учимся намного лучше, когда чувствуем себя в безопасности, проявляем любопытство и хотим завоевать уважение и расположение учителя.
Я также нашла массу положительного в структуре 12-ступенчатых программ и в их литературе, помимо дружного и дружелюбного сообщества. Во-первых, если вы ежедневно посещаете встречи, то имеете возможность услышать тысячи историй и комментариев к ним. Редко можно получить возможность слышать, как люди откровенно обсуждают свои беды и тревожащие их мысли, порой весьма обыденные. В общении с друзьями, мужьями, женами и членами семьи мы часто стараемся скрыть весь этот негатив, чтобы не расстраивать их и не докучать своими проблемами. Иногда же мы просто не желаем выказывать слабость, чтобы не дать нашим противникам оружие, которое они смогут обратить против нас.
Однако на встречах с незнакомыми или малознакомыми людьми это давление, вынуждающее к скрытности, ослабевает. Когда я слушала, как известная модель рассказывала о том, что всегда считала себя безобразной, или как прославленный журналист говорил о том, что считал себя полным неудачником, я начинала думать, что, видимо, у меня все не так уж и плохо и все мои негативные мысли – не более чем досадное наваждение. Очень помогает, когда слушаешь, как другие люди признаются в своих тревогах, страхах и надеждах.
Некоторые клише, которые всегда внушали мне недоверие, как оказалось, содержали очень важные истины. «Пусть твои отношения будут пронизаны благодарностью» – это высказывание до сих пор заставляет меня скрипеть зубами. Но я признаю, что должна быть благодарной за это программе, за то, что мобилизация психической энергии помогает отгонять отрицательные мысли и улучшает самочувствие. Точно так же банальная истина: «никогда не будь голодным, злым, одиноким или уставшим» помогла мне определить, о каких физических и эмоциональных нуждах надо позаботиться, когда на меня вдруг, откуда ни возьмись, наваливается тяга к наркотикам. Действительно, я почти всегда убеждалась, что на самом деле я просто голодна, раздражена, хочу спать или мне не хватает общения. Со всем этим можно справиться, не прибегая к героину.
Позже я поняла, что лозунги 12-ступенчатых программ являются выражением групповой коллективной мудрости о том, как справляться со стрессом, тревогой и другими неприятностями, которые могут привести к рецидиву. На самом деле, многие из этих идей мы обнаруживаем в кажущихся банальными и старомодными высказываниях, составляющих становой хребет когнитивной поведенческой терапии для страдающих наркотической зависимостью. Этот тип психотерапии основан на взгляде на зависимость как на результат нарушенного обучения и является в настоящее время одним из наиболее эффективных методов лечения зависимости. К сожалению, очень трудно найти реабилитационные центры, в которых бы по-настоящему практиковали когнитивную поведенческую терапию. КПТ имеет более упорядоченную структуру, чем программы анонимных алкоголиков, и не осложняет суть морализаторством. Однако если вы будете регулярно посещать встречи и найдете хорошего наставника, то со временем больше узнаете о КПТ.
Как ни парадоксально это звучит, я нашла полезными для себя даже моральные и духовные аспекты программы – да, это те самые аспекты, против которых я возражаю, точнее, против того, чтобы их выдавали за медицинские рекомендации. Тем не менее в первые месяцы и годы моего выздоровления идея Высшей Силы вселила в меня надежду.
Когда я пришла в реабилитационный центр, я попала в группу американцев, называвших себя «духовными, но не религиозными». Культурно я отношу себя к евреям: я пять лет проучилась в еврейской школе, в 13 лет я прошла бат-мицву и очень гордилась стремлением к образованию, интеллектуальному развитию, социальной справедливости и деловым спорам, столь характерным для наших традиций. Но я, кроме того, отчаянно хотела верить в загробную жизнь, потому что мысль о смерти продолжала повергать меня в неописуемый ужас. Увлечение психоделическими средствами в сочетании с буддизмом породило у меня духовные идеи, которые можно кратко сформулировать так: все мы являемся частью одного великого сознания; мы находимся здесь, в этом мире, для того, чтобы учить и поддерживать друг друга; в смерти мы, тем или иным путем, воссоединяемся с этой жизненной силой.
