Калмин, которого больше волновали не шпионские дела Вельтова и Ваилда, а возможность урвать те самые лакомые куски из «жирного армейского пирога» — здания и территории — снова вернулся к разговору об учебных центрах.
— Андрей, и сколько их в итоге останется? — допытывался он.
— Планируется десять, а как будет на самом деле, трудно сказать. Пока идет перетягивание каната, — пояснил Вельтов.
— Всего десять от целой сотни?! Это же сколько кусков отломится?
— Не так много, как думаешь.
— Почему?
— Часть бывших военных институтов и НИИ загонят под одну крышу.
— Жаль, — посетовал Калмин и уточнил: — А кого это больше коснется?
— Москвы, Питера, Воронежа, Перми, Новосибирска, — пояснил Вельтов.
— Провинция нам неинтересна, там по-крупному не наваришься. А вот за Москву и Питер надо биться.
— Если сработают мои предложения по реформе НИИ и Толик за них зацепится, то — да.
— Хорошо бы! А пока надо цепляться за 53-й институт. Кресло его гендиректора станет для нас стартовой площадкой.
— Я эту тему поднимал в разговоре с Толиком, а позже обсуждал с Приезжевой.
— Опять эта баба, и каким она тут боком?
— Прямым: рулит департаментом образования Министерства обороны.
— И что, она?
— Согласна с моей идеей объединения под одним началом 2-го, 4-го, 17-го, 30-го, 53-го Центральных научно-исследовательских институтов и 7-го Государственного исследовательского института авиационной и космической медицины.
— Названия мне ничего не говорят, собственно, не это — главное. Они находятся в Москве или у черта на куличках?
— Почти все в Москве.
— Отлично!
— Там сосредоточены научные сливки ракетно-космической техники, — подчеркнул Вельтов и пояснил: — Если все это подгрести под себя, то такие бабки отломятся, что нам и не снились!
На Калмина это не произвело сильного впечатления. Вяло прожевав крылышко перепелки, поджаренной на вишневых углях, он скептически поджал губы и, покачав головой, заметил:
— Андрей, не стоит слишком обольщаться. Секретные сливки не так просто получить: можно попасть под накат ФСБ, и тогда все прожекты Ваилда и Формана ничего не будут стоить.
— А нам много и не надо. В 4-м и 53-м НИИ есть парочка научных разработок, их вполне хватит, чтобы озолотиться. «Локхид» и «Боинг» за ними выстроятся в очередь, — убеждал Вельтов.
— А по мне так лучше синица в руке, чем журавль в небе. Первым делом тебе надо занять кресло в 53-м институте, отжать все что можно, а там видно будет.
— Легко сказать! Его еще надо занять. Приезжева только заикнулась про меня, так в институте подняли страшный хай. Теперь и думай, как решать проблему. А все из-за этого чертового Правдина! Мутит гад воду!
— Правдин, кто такой? — уточнил Калмин.
— Правдоруб хренов. Начальник сектора в институте.
— Всего лишь? Не проблема, решим.
— Ты что ли, Сэм?
— Да, подрежем язык Правдину, а его горлохватов прикормим.
— Как? Каким образом?
— Не твоя проблема, Андрей! Ты готовься к выборам, а мои люди сделают свое дело.
— Твои люди?! Откуда, Сэм? — изумился Вельтов.
Калмин, насладившись произведенным эффектом, потрепал его по плечу и снисходительно заметил:
— Работаем. Держим руку не только на пульсе, а если потребуется, то и на горле московской научной жизни.
— Сэм, у меня нет слов, ты — супер! — воскликнул Вельтов и с нескрываемым восхищением посмотрел на Калмина.
А тот, подмигнув ему, разлил водку по рюмкам и предложил тост:
— За нашу будущую золотую игру, и чтобы нам за нее ничего не было.
Звон хрусталя заглушил грохот распахнувшихся дверей. В проеме возникли два «шкафа». Раздвинувшись в стороны, они стали в стойку, а правая рука заученным движением скользнула под левую мышку. Из-под пиджаков холодно блеснула вороненая сталь пистолетов. Вельтов и Калмин как сидели, так и остались сидеть с рюмками в руках. Их физиономии вытянулись, глаза округлились, а взгляды сошлись на грузной фигуре, надвигавшейся на них из коридора. Тяжело ступая и припадая на правую ногу, она возникла в дверях.
«Хасан!» — подсказала память Вельтову, и его спину обдало холодком. Две недели назад в представительство «ФАМЭК» в Москве вломились двое «быков» и от имени Хасана потребовали отстегивать им долю от будущего лакомого пирога — московской недвижимости и земель Министерства обороны. Охрана дальше порога кабинета их не пустила. А Вельтов дал ясно понять: следующий наезд закончится для них плачевно — им придется иметь дело с ветеранами спецназа.
Но криминального короля России это не остановило. Хасан сам решил поставить на место зарвавшегося варяга, тем более питерская братва за него не стала вписываться. Новые хозяева бандитского Петербурга, пришедшие на смену головорезам Кумарина, сами положили глаз на вельтовский бизнес и ждали подходящего случая, чтобы подмять под себя. И он подвернулся — интересы их и Хасана пересеклись, и тот взялся довести дело до конца.
Набычившись, он застыл в дверях и окатил ледяным взглядом несговорчивого питерского варяга. Вельтов побледнел, но не потерял самообладания — его рука легла на рукоять ножа. Калмин судорожно дернулся. «Гориллы» угрожающе повели стволами пистолетов, и он замер. Прошла минута, показавшаяся Вельтову и Калмину вечностью. Бульдожьи челюсти Хасана медленно раздвинулись, и он зловеще процедил:
— Андрей Григорьевич, как так можно, вроде культурный человек, а невежливо ведешь себя с моими людьми?
— Пусть сначала научатся разговаривать, — огрызнулся Вельтов.
— В смысле базарить? Ну, извини, они академий не кончали, так ты бы их поучил.
— Хасан, с шестерками мне не о чем говорить, — отрезал Вельтов.
— Че-о? — просипел тот и с презрением бросил: — Тоже мне король бубновый выискался.
— Не король, но прогибаться не собираюсь, — с вызовом сказал Вельтов и скосил глаза на громил.
На их каменных физиономиях не дрогнул ни один мускул, а в оловянных глазами застыло презрительное равнодушие. Для них Вельтов был уже покойник. Он зябко повел плечами и снова обратил взгляд на Хасана. Поведение Вельтова произвело на него впечатление. Он не стал угрожать, прошел к столу, облокотился на спинку стула и с ухмылкой произнес:
— Не так сидите, господа нехорошие. Это на лесоповале вдвоем пилу таскать сподручно, а вот бабки придется пилить вместе.
Вельтов перевел дыхание. Последняя фраза Хасана ему говорила: «Встреча может завершиться мирно». Он снял руку с ножа и, кивнув на стул, предложил:
— Присаживайся, Хасан, будешь третьим, но не лишним.
