Как уже было отмечено, большинство работ, созданных исследовательницей, представляют собой статьи и публикации документов с комментариями. Поэтому монография является наиболее полным отражением взглядов Т.О. Соколовской на российское масонство. В книге содержится большое количество фактов, переработанных таким образом, что складывается стройная картина, описывающая основные идейные понятия братства, составляющие самую суть и движущую силу масонского движения.
Книга Т.О. Соколовской «Капитул Феникса», в отличие от других работ Тиры Оттовны, касающихся жизни масонских лож и различных объединений, целиком посвящена истории одной, но очень важной «мастерской» российских вольных каменщиков. Речь идет о «блистательном» Капитуле Феникса, возглавлявшем с 1778 г. ложи, работавшие в России по «шведской системе».
К моменту написания монографии (1916 г.) подробных исследований о Капитуле практически не существовало. Думается, что секретный характер его работ, интрига возникновения Капитула Феникса и привлекли автора, заставив вынести в подзаголовок слова: «Высшее тайное масонское правление в России».
Создание Капитула явилось важным, но не единственным событием в жизни российских братьев второй половины XVIII в. В это время они искали и открывали для себя самые разнообразные масонские «системы» и выбирали те, что соответствовали их представлениям об истине и благе. В 1760—1770-х гг. в России распространились так называемые «рыцарские системы», отличавшиеся пышными ритуалами, благотворительной деятельностью, а главное, строгой и сложной иерархией.
Самый яркий период истории российского масонского «рыцарства» начался в 1776 г., когда в Швеции был посвящен в высшие степени кн. Александр Борисович Куракин. С этого момента в России стали возникать ложи, работавшие по «шведской» системе, их членами становились люди, составлявшие цвет и славу российского дворянства. Но лишь немногие из них знали о существовании стоявшего во главе объединения тайного Капитула Феникса.
По уставу «рыцарских» лож, Капитул Феникса, а с ним и все открытые по «шведскому обряду» российские ложи подчинялись Великому Стокгольмскому Капитулу и его главе, герцогу Зюдерманландскому. Все это в комплексе с тайной иерархией и связями с опальным Павлом Петровичем предопределило судьбу этих лож. Гонения, последовавшие со стороны Екатерины Второй, вынудили братьев еще более сгустить завесу тайны над своей деятельностью. Возродился Капитул значительно позже, в царствование Александра Первого.
Реконструкция деятельности «Высшего тайного масонского правления в России» является бесспорной заслугой Т.О. Соколовской, которая без устали собирала сведения о нем в различных государственных и личных архивах. В трех главах своей монографии она очень подробно рассказывает об особенностях «шведской системы», о ее сложных и ярких обрядах, о духе ее «рыцарского» учения, дает выразительнейшие характеристики братьям — основателям лож. Прекрасный стиль и образность изложения сделают книгу не только полезным, но и занимательным чтением для самого широкого круга читателей.
Автор приносит благодарность Н.А. Марченко и А.С. Серкову за предоставленные сведения о Т.О. Соколовской.
Т. СОКОЛОВСКАЯ
РУССКОЕ МАСОНСТВО И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ
(XVIII и первая четверть XIX столетия)
Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме.
1-е послание Иоанна Богослова, 2:9
В настоящей книге изложен исторический очерк русского масонства, поскольку оно отразилось в истории русского общественного движения. Многие стороны масонства ввиду этого намеренно оставлены без рассмотрения. Так, не рассмотрены: связь русского масонства с заграничным; история масонских систем и отдельных лож; подробности ритуала, мистической и филантропической деятельности, масонских законоположений, внутренней жизни лож и пр., требующие самостоятельного исследования. Для сжатости очерка масонство XVIII века рассмотрено совместно с масонством XIX века, хотя между ними и существует значительная разница.
Очерк составлен мною главным образом по архивным материалам, причем обращено особое внимание на соблюдение возможно полной объективности. В заключение считаю долгом выразить глубокую признательность: многоуважаемому профессору Василию Ивановичу Семевскому, с редкою отзывчивостью давшему мне ряд указаний, и тем архивариусам, любезностью которых мне пришлось пользоваться при моих работах в рукописных отделениях Императорской Публичной библиотеки и Московского Румянцевского музея и в архивах: Государственном, Общества любителей древней письменности, Ревельского провинциального музея, Главного военно-судного управления, Морского министерства и Юрьевского университета.
ГЛАВА I
Если б когда-либо возможно было ввести во внутренность ордена Государей, смотрящих еще и поныне на него с опасной стороны, и предложить им в величайшей ясности все благодетельные, великодушные, благородные и человекодружественные планы и начертания для блага рода человеческого, то, без сомнения, соединились бы они толико же ревностными покровителями оных, как и столь многие дорогие и просвещенные государи, которые, знакомы будучи и с внутренностью ордена, становятся нашими предводителями и самым действующим образом споспешествуют всем полезным для человечества начертаниям. Может быть, близка уже сия благополучная эпоха; наступит она без сомнения; ибо невероятно, чтоб вечно пребыло сокрыто во мраке учреждение, управляемое здравым рассудком, делающее человеков добродетельными и купно счастливыми.
Магазин свободно-каменщический. 1784 г. Т. 1, ч. 1, предуведомление, 26–27
В Россию свет масонства проник, по преданию, при Петре Великом; документальные же свидетельства о существовании русских масонских лож относятся лишь к 1 731 г. Вскоре затем, в 1747 г.
[1], было произведено первое правительственное расследование о сущности и цели масонского учения, когда, по повелению императрицы Елизаветы, А.И. Шуваловым был допрошен вернувшийся из-за границы граф Николай Головин о том, что заключают в себе масонские уставы и кто в ордене состоит. Ответы и разъяснения Головина, получившего наказ впредь быть скромнее, не внесли, по-видимому, полного успокоения в правительственные сферы. В конце пятидесятых годов XVIII века
[2] о русском масонстве было произведено новое пространное исследование через Михаила Олсуфьева, который весьма ревностно отнесся к своей задаче и даже самолично присутствовал на масонских собраниях. Олсуфьев представил реестр «гран-метрам и масонам» и описания убранства ложи и действий во время собраний и доносил, что, по словам самих масонов, их сообщество «ничто иное есть, как ключ дружелюбия и братства, которое бессмертно во веки пребыть имеет», но что на самом деле, по личному наблюдению расследователя, масонские действия и их обряды совершенно непонятны и безрассудны. В царствование Елизаветы духовные лица (например, проповедник при императорском дворе Гедеон Криновский) уже стали обличать своими проповедями людей «нрава и ума эпикурейского и фреймасонского». Таким образом, время Елизаветы не было вполне безмятежным для русского масонства, и Бебер
[3], сообщавший сведения о русском масонстве в веймарнскую ложу Амалии, отмечает, что под скипетром дочери Петра масоны не наслаждались златыми днями спокойствия и тишины и что они «так опасались за себя и за свое хорошее дело, что собирались только изредка и совершенно втихомолку, и не в обыкновенном помещении, а иногда даже на чердаке отдаленного дома».
