По свидетельству военного историографа Михайловского-Данилевского, известный моряк Петр Иванович Рикорд также принадлежал к масонскому ордену.
В ложе Елизаветы к Добродетели числился Николай Иванович Кошелев. Членами же масонских лож состояли лейтенанты гвардейского экипажа: Николай Петрович Римский-Корсаков — Трех Добродетелей, Давыдов — Тройственного Благословления и Ефродит Степанович Мусин-Пушкин, впоследствии декабрист, — Российского Орла. К ложе Трех Секир принадлежали: капитан-лейтенант Мориц Борисович Берг, лейтенант Карл фон Левендаль, отставной капитан 2 ранга Ермолай Ермолаевич Левенштерн.
* * *
Помимо лож, примыкавших к какому-либо большому масонскому союзу вроде Астреи, существовали ложи, работавшие самостоятельно. Одной из таких лож была ложа Нептуна, работавшая в московской тиши под управлением Павла Ивановича Голенищева-Кутузова, бывшего генерал-адъютанта адмирала Грейга. После Гогландского сражения он был послан с донесением к Екатерине И. В Обществе любителей древней письменности мне удалось ознакомиться с любопытнейшим документом, который помимо биографической ценности в отношении Голенищева-Кутузова, дает некоторые новые данные для вопроса о масонстве в прежнем русском флоте. Это — патент, данный Голенищеву 10 июля 1788 г. в удостоверение его храбрости в сражении при Гогланде. Патент подписан капитаном флота генерал-май-орского ранга Астафием Адинцовым. Но посмотрите, какое интересное совпадение: адмирал Грейг, масон, посылает к Государыне с реляцией своего адъютанта Голенищева, тоже масона, о храбрости Голенищева свидетельствует Адинцов, тоже масон.
Впоследствии Голенищев-Кутузов как куратор Московского Университета, уже будучи чином гражданским, учреждает в Москве собственную ложу. Его морские симпатии отражаются в названии, которое он дал своей ложе.
Кутузовская ложа Нептуна вела деятельную пропаганду для привлечения в свою среду новых братьев. Она стремилась также оградить прежних братьев от соблазна перехода в ложи других систем. В Обществе любителей древней письменности я ознакомилась с некоторыми документами, доказывающими эти положения. Письмом 9 января 1815 года мастеру ложи Нептуна Долгорукому Кутузов предостерегал его не входить ни в какие связи, сношения, беседы и разговоры с посторонними лицами по предмету масонства, «ведая, что многие волки в овечьей коже ходящие, и языком агнчим глаголющие, уловляют души, вводят в распутия и отторгают братий от истинного начальства». Такое же строгое запрещение было дано официально инструкцией отъезжающему брату от 7 сентября 1814 года.
Участие в работах ложи Нептуна, по-видимому, производило на братьев большее впечатление, и М. Щуленников в одном своем письме к П.И. Голенищеву-Кутузову из Петербурга с восторгом вспоминает об «услаждении», которое доставило ему прошлогоднее празднование в этой ложе дня Св. Андрея, и заверяет, что он был бы счастлив, если бы мог снова переселиться в Москву. Голенищев-Кутузов оказывал Щуленникову, судя по письмам, всякого рода поддержку — и нравственную, и материальную.
* * *
Таким образом, документальные данные позволяют говорить о наличности масонства в прежнем флоте. Масонство, основанное на началах братства, являлось мощным подспорьем для закрепления флотских чинов в одну семью. Взаимопомощь в самом широком смысле слова, чистые начала честности и неподкупности, просвещение себя и других, самоусовершенствование и усовершенствование других — вот свойства свободно-каменщицкого учения, которое существовало в прежнем русском флоте.
Масоны-моряки века Екатерины на лентах своих носили серебром шитые, суровые, но великие слова vaincre ou mourrire, «победа» или «смерть», масоны-моряки времени Александра девизом избрали три слова: «родина, долг, гуманность».
* * *
Давно занимаясь изучением истории русского масонства, я неоднократно имела честь приводить результаты своих работ и в журнальных статьях, и с лекционной трибуны. В прежних лекциях и статьях я останавливалась главным образом над выяснением масонского идеала, на обрисовке значения масонства в русском общественном движении. Мои последние архивные изыскания позволили мне сообщить новые данные о масонстве во флоте. Правда, я обрисовала лишь уголок картины, я только приоткрыла завесу: полное историческое освещение этого вопроса — дело будущего. Но молчать по вопросу, по которому до сих пор не было напечатано ни одной строчки, казалось мне непростительным с точки зрения науки.
I.
Письмо Цубера в ревельскую ложу Трех Секир со списком членов Кронштадтской ложи Нептуна к г декабря 1780 г
Высокопочтеннейший Великий Мастер,
Возлюбленный брат!
Уже давно имел я намерение сообщить высокопочтенной ложе Трех Секир о соединении с ней почтенной ложи Нептуна и препоручить ее братской ее любви. 16 сентября минувшего года был для нас тем счастливым днем, когда высокопочтенная великая национальная ложа признала ложу нашу своей дочерью и побратала ее с вашей ложей, но у меня не было адреса и верной оказии, которую доставляет
мне теперь достойный брат фон Багговут. Он имел несчастие быть принятым в несовершенную ложу. Я же, ввиду его особо прекрасных качеств, признал это принятие и покорно прошу вас, высокопочтенный, не отказать допустить его в вашу ложу, дабы он имел случай просветиться под вашим мудрым руководством в нашем царственном искусстве, в особенности же потому, что он не мог этого сделать у меня за недостатком времени. Ежели бы во время пребывания его в Ревеле он пожелал достичь вышних познаний, то прошу вас не отказать в этой его просьбе. Вместе с тем имею честь сообщить вам список всех братьев почтенной ложи Нептуна с просьбой, в случае если бы кто-либо из них пожелал бы явиться на ваши священные работы, разрешить им вход в вашу высокопочтенную ложу.
В заключение прошу Великого Строителя мира — да примет Он под свой священный покров вас и всех братьев высокопочтенной ложи Трех Секир. Себя же поручаю вашей братской дружбе и остаюсь с глубочайшим уважением, чрез освященное число,
высокопочтеннейший великий мастер,
Ваш преданнейший брат и друг Цубер X:
[342].
Кронштадт.
3 декабря 1780 г.
Список помещен ниже, обозначен VIII.
II.
Письмо в ложу Трех Секир из ложи Нептуна со списком кленов последней к 12 Февраля 1781 г
Высокопочтенный Великий Мастер!
Высокопочтенный Наместный Мастер!
Высокопочтенные братья Надзиратели!
Высокопочтенные и почтенные чиновники и сочлены! любезные и священным союзом дружбы с нами сопряженные братья!
Чувствительно сожалеем, что мы по долгу нашему не сообщили почтенной ложе Трех Бердышей
[343] до сего времени списка о собратиях и членах ложи Нептуна, учрежденной на востоке Кронштадта прошлого 1779 года и в уповании, что такая медленность не уменьшит тех нежных чувствований дружества, кои царствуют в сердцах истинных вольных каменщиков, просим почтенную ложу Трех Бердышей, чтоб благоволила сообщить взаимно и ложе Нептуна список своим собратьям и членам и впредь удостоивать нас всего, что послужит к вящему украшению нашего царственного ордена. Мы молим усердно Всевышнего Строителя мира, да ниспошлет на вас свою благодать, да утвердит вас в священном братолюбии и неразрывном союзе дружбы, да благословит совокупные наши священные работы и да увенчает их достойными плодами. Поздравляем вас чрез освященное число; и препоручая себя братской вашей дружбе пребываем навсегда искреннейшими и усерднейшими братьями. Дано на востоке Кронштадта, при открытии Святого Евангелия и обнаженном мече. 1781 года, 3-го месяца, в 11 день.
