Описанные в предыдущей главе мероприятия для стрельбы линейных кораблей по невидимой с них цели были только что проведены в жизнь, как последовал десант англичан в Габа-Тепе. Линейный корабль «Торгут-Рейс» находился 24 апреля в Дарданеллах и имел возможность открыть огонь по 2 легким крейсерам, которые взяли под обстрел турецкие пехотные позиции у Габа-Тепе. К сожалению, телефонная связь оказалась прерванной, а связь гелиографом отнимала так много времени и была так сложна, что видимых результатов не было достигнуто.
25 апреля было получено донесение об открытии противником сильного огня из тяжелых орудий по той же позиции, что и накануне. «Торгут», который провел ночь в Килии, тотчас же снялся с якоря, чтобы занять свою позицию у Шамкалесси. Пока он был занят переменой места, сторожевые корабли в Чанаке и внутренние форты открыли оживленный огонь по неприятельской подводной лодке, а вслед за этим вплотную у борта «Торгута» был обнаружен след торпеды. Таким образом, проникновение лодки было с несомненностью установлено. «Торгут» обеспечил себя на своем якорном месте пришвартованием к своему борту специального «защитного» парохода («Schutzdampfer»).
С наблюдательного пункта открывалось необычайное зрелище. Около 30 транспортов, 12 больших военных кораблей, несколько крейсеров и эскадренных миноносцев стояли вплотную к побережью; бесчисленные шлюпки шли с войсками от кораблей в направлении Ари-Бурну для высадки десанта. Корабли стреляли из всех орудий. В долинах и на высотах были видны непрерывные разрывы снарядов, не прекращающийся грохот орудий оглашал всю местность.
Миноносец, подходивший к борту «Торгута», порвал телефонный кабель, ввиду чего, к сожалению, приходилось поддерживать связь с наблюдательным пунктом с помощью гелиографа. Тем не менее, всплески 280-мм снарядов «Торгута» вскоре стали ложиться очень близко к тесно сосредоточенному неприятельскому флоту. Старший артиллерист крейсера «Бреслау», находившийся на береговом наблюдательном пункте, сообщает по этому поводу:
«Следующий выстрел дал попадание в английский линейный корабль „Трайомф“; я еще немного изменил направление, чтобы достигнуть попаданий в самую гущу кораблей. Следующий залп лег хорошо, я передал, чтобы развили наибольшую скорострельность, на которую только способны старые орудия „Торгута“; сразу же достигаем четырех попаданий в транспорты и линейные корабли. Тем временем в 100 м от нас — попадание в берег. По-видимому, метят в нас, но пока еще неопасно. Вслед затем недолет в 50 м. Я приказываю моей команде, в случае, если противник пристреляется, отойти на обратный скат. В это время — третий недолет в 10 м. Все бросаются на землю и ждут, чтобы осколки перелетели через них, а затем бегом спускаются по скату. Залп с „Торгута“ находится еще в пути, необходимо отметить его падение. Я выбегаю вперед вместе с артиллерийским унтер-офицером. Прямо перед нами, меньше чем в 5 м, разрывается снаряд. Но нам удается заметить результаты залпа „Торгута“. Он пристрелялся. Теперь можно управлять стрельбой из укрытого оврага».
Попытки снова войти в связь с «Торгутом» не смогли увенчаться успехом, ввиду того что корабль покинул свое якорное место. Одновременно с обстрелом наблюдательного пункта был обстрелян и «Торгут» из 305-мм орудий. «Защитный» пароход получил попадание. «Торгуту» пришлось отклепать якорный канат, чтобы покинуть опасную зону. Точность ответного обстрела «Торгута» неприятелем следует отнести за счет наблюдений с привязанного аэростата, поднявшегося со специального транспорта; аэростат, находясь вне досягаемости тяжелой артиллерии линейного корабля, мог спокойно производить наблюдения. Ввиду того что турецкая оборона имела в своем распоряжении весьма ограниченное число самолетов, с этой мерой неприятеля в данный момент нельзя было бороться.
26 апреля рано утром на позицию для стрельбы подошел линейный корабль «Барбаросса». Однако попытки обоих линейных кораблей открыть в этот день огонь были неудачны, ввиду того что противник тотчас же отвечал из 305-мм орудий.
27 апреля, когда оба корабля вели оживленную стрельбу, на «Барбароссе» оторвалась часть тела правого 280-мм орудия в средней башне, не причинив, однако, повреждений кораблю. Только несколько человек прислуги в башне получили легкие ранения. Теперь для стрельбы оба корабля не становились на якорь, а держались на месте с помощью переменных ходов машин. При таких благоприятных для неприятеля обстоятельствах около 6 ч неприятельская подводная лодка произвела выстрел торпедою по «Барбароссе». Но торпеда прошла мимо и была прибита к берегу, не взорвавшись. «Торгут» получил приказание вернуться в Константинополь для пополнения запасов. Командующий флотом отдал распоряжение, чтобы в Дарданеллах не находилось больше одного линейного корабля, принимая во внимание, что из-за узкого фарватера оба корабля не могли одновременно найти применение, а только напрасно подвергались опасности атак со стороны подводных лодок.
В полдень 27 апреля в Дарданеллы вошли 6 транспортов с войсками, высадка которых на берег началась тотчас же. Когда высадка была в полном ходу, английский линейный корабль «Куин Элизабет» открыл огонь из 380-мм орудий по тесно сплотившимся, переполненным транспортам; стрельба велась линейным кораблем по невидимой с него цели. Транспорты тотчас же снялись с якоря, и все благополучно вышли из опасной зоны, кроме одного, который, получив попадание 380-мм снарядом, затонул. Это был единственный пароход, уже закончивший высадку, так что потерь в людях не произошло.
Генерал Лиман фон Зандерс отправился в Галлиполи на линейном корабле «Торгут». Когда корабль прошел узкость у Нагары, с него были усмотрены три торпедных следа. Таким образом, оба линейных корабля длительно подвергались серьезной опасности со стороны подводных лодок. Приходится приписать лишь счастливому случаю, что ни ранее, ни позднее неприятелю не удалось достичь попаданий в них, когда они или стояли на месте для стрельбы по невидимой цели, или малым ходом маневрировали в узкостях. Редкие дни линейные корабли не подвергались атакам подводных лодок. Причины промахов последних остаются неизвестными: их следует объяснить либо недостаточной практикой в торпедной стрельбе, либо сильным течением. Во всяком случае, оба линейных корабля во время пребывания в проливах день и ночь находились в состоянии полной боевой готовности. Из-за недостатка в миноносцах они не имели противолодочного охранения во время их нахождения на позициях для стрельбы или во время маневрирования; так называемые защитные пароходы нельзя было использовать днем, ввиду того что линейные корабли в светлое время более не решались стрелять, стоя на якоре. Укрытие за пароходами в ночное время имело скорее моральное, нежели практическое значение. Энергичный командир подводной лодки и при такой обстановке, несомненно, достиг бы своей цели. Позднее, когда отсутствовал линейный корабль, в защитный пароход была пущена торпеда; пароход затонул, и, таким образом, линейные корабли лишились и этой защиты от подводных лодок. Неприятелем ответный огонь по невидимой для него цели производился при помощи корректировки с привязного аэростата и был настолько точен, что пристрелка достигалась после нескольких выстрелов. Со временем опыт показал, что после первого залпа, ложившегося обычно перелетом в несколько сотен метров, корабль мог выждать еще два залпа, все более приближавшихся к его месту; но затем необходимо было полным ходом уходить с позиции, так как следующий залп ложился там, где только что находился корабль. Положение несколько улучшилось после снятия на линейных кораблях высоких стенег для радиоантенн и салингов. После этого они становились заметными для противника лишь по открытии ими огня.
