Еще более необычным выглядит тот факт, что цистерцианцев называли «белыми монахами», потому что под черным наплечником они носили белую рясу. Вспомнив, что изначально плащ тамплиеров тоже был чисто белым (красный крест добавили позднее), мы задали себе вопрос: может быть, здесь проявились некие ценности назареев, которые тоже носили белые одежды? Назареи, которые погибли, защищая Иерусалим в 70 году нашей эры, считали белый цвет символом воскрешения, а через тысячу лет вернувшиеся в Иерусалим христиане тоже почему-то придавали большое значение белому цвету. Не связан ли этот факт с пророчеством в Откровении Иоанна, где говорится о том, что мученики Иерусалима воскреснут через тысячу лет?
В этот период происходило много очень странных событий, и мы обнаружили, что успех св. Бернара был таким же неожиданным, как успех тамплиеров. Он родился в 1090 году в окрестностях Дижона и в возрасте двадцати трех лет объявил о своем желании стать священником и вступил в орден цистерцианцев. Этим он вызвал неудовольствие старшего брата графа Фонтен, который пришел в ужас, узнав о желании Бернара стать монахом. Должно было произойти нечто поистине удивительное, чтобы он изменил свое мнение, поскольку через год сам граф Фонтен вступил в орден цистерцианцев — ас ним еще тридцать один член семейства Фонтен!
Происходило нечто необычное, и чем внимательнее мы всматривались в эти события, тем больше фактов находили.
Сначала Бернар подвергся осуждению со стороны семьи за то, что вступил в орден цистерцианцев, а через несколько месяцев его примеру последовала вся семья. На следующий год двадцатипятилетний Бернар становится аббатом нового аббатства в Клерво, построенного специально для него Гуго Шампанским — тем самым человеком, который совершил поездку в Иерусалим вместе со своим вассалом Гуго Пайенским.
На строительство даже самого скромного аббатства должно было уйти не меньше двух лет, и это значит, что Гуго Шампанский задумал новое аббатство в то самое время, когда Бернар только вступил в орден. Если наши рассуждения верны, то «помещение» юного Бернара на ключевую позицию было частью какого-то грандиозного плана.
Если принять во внимание, что молодая «звезда» церкви приходилась племянником Андре де Монбара, одного из первых тамплиеров, то теория «грандиозного плана» начинает обретать реальные черты. Анри Сен-Клер, Гуго Шампанский и Бернар Клервоский явно поддерживали тесную связь с Гуго Пайенским, Жоффруа де Сент-Омером, Андре де Монбаром и другими основателями ордена тамплиеров и вместе с ними были действующими лицами плана по извлечению свитков и сокровищ из-под развалин Иерусалимского Храма. Вполне вероятно, что король Иерусалимский Балдуин II тоже являлся членом этого консорциума.
Но можно ли утверждать, что папа Урбан II и Готфрид Бульонский являлись лишь пешками, которых просто убрали с доски, когда надобность в них отпала? В момент своей загадочной смерти Готфрид Бульонский был относительно молодым человеком, оставшимся целым и невредимым после многочисленных сражений, а папа, умерший в 1099 году, был здоровым пятидесятидевятилетним мужчиной.
Как бы то ни было, у нас не было ответа на главный вопрос: откуда эти люди знали, что искать? Но затем случился прорыв.
В процессе перебора и анализа фактов, когда мы пытались докопаться до причин происходивших в тот период событий, Роберт позвонил историку и писателю Тиму Уоллес-Мерфи, чтобы уточнить какую-то дату. Мы познакомились с Тимом на последней стадии работы над книгой «Ключ Хирама», и ему было интересно узнать, над чем мы работаем в настоящее время. Роберт объяснил, что мы пытаемся нарисовать картину широкомасштабного плана группы французских дворян, которые задумали произвести раскопки под руинами храма Ирода, а также о нашем глубоком убеждении, что эти люди точно знали, что нужно искать.
Тим внимательно выслушал, а затем сказал: «Я знаю, что вы кое до чего докопались, потому что ваше предположение совпадает с необычной информацией, которая попала ко мне довольно давно. Отбросьте ваш обычный скептицизм и просто выслушайте эту историю — увлекательную, но по любым меркам абсолютно фантастическую».
Роберт превратился в слух.
Тим рассказал ему, как несколько лет назад после окончания одной из его лекций в Лондоне к нему подошел представительный пожилой мужчина и представился по-французски (Тим свободно владеет этим языком). Незнакомец заявил, что является прямым потомком главы первых тамплиеров Гуго Пайенского и что считает необходимым сообщить кое-какую информацию, которая может оказаться полезной для науки. Тим инстинктивно почувствовал, что этот человек не шарлатан, и согласился выслушать его. Его первое впечатление подтвердилось скромной манерой изложения и глубоким знанием предмета, которым обладали лишь немногие специалисты.
Вот эта необычная история, которую услышал Тим.
Когда рассказчику исполнился двадцать один год, отец пригласил его для беседы и сообщил, что намерен поделиться с ним тайными знаниями, которые он, в свою очередь, должен передать сыну, когда тот достигнет совершеннолетия. Молодой человек узнал о существовании древней легенды, которая на протяжении тысячелетий передается от отца избранному сыну.
Француз сказал, что нисколько не удивился, потому что слова отца подтверждал их древний род. Но следующая часть истории, признался он, шокировала и изумила его.
Еще до Рождества Христова при Иерусалимском Храме существовали две школы, одна для мальчиков, а другая для девочек. Преподававшие в школе священники были известны под именами, совпадавшими с именами архангелов, — Михаил, Рафаил и Гавриил. После того как каждая избранная девушка становилась взрослой, она должна была зачать ребенка от одного из священников, в жилах которого текла царская кровь, а затем ее выдавали замуж за уважаемого человека. Таким способом они сохраняли чистоту рода Левиев и Давида. Согласно традиции родившиеся дети в возрасте семи дет возвращались в школы при храме, где их обучали священники.
Именно при таких обстоятельствах, рассказывал француз, девушку по имени Мария посетил священник, которого называли «архангел Гавриил». Девушка забеременела, а потом вышла замуж за Иосифа, который был гораздо старше ее.
Согласно этой легенде Марии трудно жилось с Иосифом, своим первым мужем, потому что он был слишком стар для нее, но со временем она полюбила супруга и якобы родила ему еще четверых мальчиков и трех девочек.
После того как был распят Иисус, опорой Иерусалимской церкви стал Иаков Праведный, которого поддерживали Петр и любимый ученик Иисуса Иоанн. (Этот факт подтверждает и Павел в своем Послании к Галатам.) Они составили триумвират, который представлял собой традиционную форму правления у ессеев.
Смерть Иисуса не вызвала бурной реакции людей, потому что он не был популярен в массах, но убийство Иакова всколыхнуло весь город, что послужило началом кровопролитной Иудейской войны против римлян.
Француз рассказал, каким образом Иаков стал в Иерусалимской церкви более влиятельной фигурой, чем Иисус. После убийства Иакова и еще до разрушения Храма часть назарейских священников бежали в Грецию, откуда затем рассеялись по всей Европе. Они на короткое время вернулись в разрушенный город, чтобы забрать останки того, кого они называли «спасителем» и увезти в Грецию. В 600 году они вновь захоронили кости под Храмом, поскольку это было самое надежное и безопасное место — существовал запрет хоронить кого бы то ни было в пределах Храма. Говорят, что под Храмом имеется множество подземных помещений, на стенах которых записана родословная всех детей священников, причем эта родословная начинается с Давида и Аарона.
