Оксана слушала, улыбаясь одними уголками губ, а сама вздрагивала от каждого возгласа и шума, раздающегося со стороны ее дома. Берзин тоже умудрялся говорить и прислушиваться. Мысленно он повторял про себя: «Только без стрельбы, ребята, только без стрельбы!» Он понимал, что не все террористы могли находиться в доме, ведь кто-то мог отсутствовать и вернуться позже. И тогда информация о том, что заложники освобождены, дойдет до их главного и там, на баркасе, все может сложиться совсем иначе. Плохо!
– Все, – прижимая пальцы к уху, сказал вдруг спецназовец, которого Астахов оставил в овраге. – Они закончили. Заложники освобождены, потерь нет. Командир велел нам идти туда.
Обрадованная Оксана вскочила на ноги так неожиданно, что Берзин не успел поймать ее за руку. Он только услышал недовольный возглас спецназовца: «Стой, куда!» Чтобы остановить девушку, поймать ее за руку или за подол платья, Берзину пришлось тоже вскочить на ноги и, благодаря тому, что он сидел в овраге лицом к морю, незнакомца подполковник увидел сразу. Невысокий, широкоплечий, он шел по берегу осторожно, то оглядываясь назад, то поворачивая голову вверх: к домам на высоком склоне берега.
Берзин как-то сразу понял, что Оксана узнала этого человека. Слишком она замерла, выскочив из оврага, и зажала рот рукой. Незнакомец ее узнал тоже. В этой ситуации быстрее всех оказался спецназовец. Он одним броском преодолел расстояние до девушки, в падении свалил ее на землю, подмяв под себя и закрывая своим телом. Выстрела Берзин не расслышал, только дважды характерно лязгнул затвор пистолета. Автомат спецназовца глухими толчками выплюнул короткую очередь, и незнакомец на берегу упал.
Когда Берзин свалил на дно оврага девушку и следом упал спецназовец, то по его стону стало понятно, что пистолетные пули в него все же попали.
– Ты как, ранен? – Берзин перевернул парня на спину и стал осматривать тело в поисках ранения и следов крови. След от пули он увидел на его груди. Ткань бронежилета была разорвана и где-то там глубже, видимо, застряла расплющенная пуля.
– Терпимо, – прохрипел спецназовец, вытягивая из нагрудного кармана жилета-разгрузки пистолет, и закашлялся. – Этого не упустите. Я сейчас командиру доложу.
– Оксана! – Берзин сделал страшное лицо и погрозил перепуганной девушке кулаком. – Чтобы без разрешения больше не шелохнулась и ни звука. Тише воды и ниже травы, поняла?
– Да, поняла, – закивала Оксана и склонилась над раненым. – Вы простите меня!
Берзин прикинул расстояние до берега и, пригнувшись, побежал по дну овражка вниз. Скоро эта ложбинка на берегу кончится и он окажется к упавшему незнакомцу ближе. Тот наверняка ранен, но показываться ему не следует. Пусть думает, что убил бойца. Пусть для него новый противник станет неожиданностью. Овражек закончился очень быстро. Чуть оттянув затвор, Берзин убедился, что в патроннике есть патрон. Отведя назад курок, он взял оружие удобнее двумя руками и осторожно поднял голову над краем оврага.
Увиденное его обрадовало. Мужчина пытался ползти, лежа на боку. Штанина на одной ноге была у него сплошь пропитана кровью. Молодец, мысленно похвалил спецназовца Берзин. В таком состоянии он стрелял строго по ногам и не промахнулся. Однако раненый был все еще опасен, и в руке он сжимал пистолет с черным набалдашником глушителя. Это вам не просто бандит, это человек с подготовкой, и он шел туда, где нужно бесшумное оружие. Да и стрелял он просто великолепно.
Берзин не боялся, что раненый сбежит. Поблизости ни автомобильного транспорта, ни лодок или катеров. Некуда ему бежать. Но был еще один вариант неприятного финала. Если это фанатик, то он мог просто от отчаяния застрелиться. Наверняка ведь понял, что заложники освобождены, его люди или перебиты, или захвачены спецназом. Сзади послышались торопливые шаги бегущих людей. Берзин оглянулся и увидел троих спецназовцев, спешивших к берегу от линии домов. Они видели лежавшего на берегу раненого, видели, как он пытается отползти и укрыться за старой сгнившей лодкой. Неужели этот идиот решил дорого продать свою жизнь и сражаться до последнего патрона? Мысль была нелепой, но человек почему-то искал убежища.
А через несколько секунд Берзин понял, чего ждал раненый. Из-за мыса по мягкой волне вылетел большой катер. На нем было двое или трое человек, и двигались они к берегу как раз в то место, где лежал раненый. Спецназовцы почуяли неладное и рассредоточились. И тут же с катера ударили автоматные очереди, заставившие бойцов залечь и передвигаться к берегу уже в ином темпе и ища попутно укрытия. Берзин прикинул расстояние и скорость. Если все будет и дальше идти так, то катер успеет забрать раненого. Даже под автоматным огнем.
Берзин поднялся, вскинул руку с пистолетом и стал стрелять по приближающемуся катеру. Один выстрел, второй, третий, четвертый! И, о чудо – катер вдруг вильнул в сторону, на нем произошло какое-то движение. Кто-то бросился к рулю, и суденышко, круто развернувшись, пошло в открытое море. Кажется, я попал в рулевого, восхитился сам себе Берзин. С такого расстояния, да еще в движущуюся цель, да еще из пистолета. Рядом в землю ударилась пуля, и пришлось тут же падать за естественный земляной бруствер.
Быстро перебежав влево метров на пять, Берзин снова высунул голову. Катер уходил в море, раненый человек, лежа за лодкой, смотрел катеру вслед, спецназовцы приближались к нему, охватывая убежище с двух сторон.
– Эй, бросай оружие! – крикнул Берзин. – Не делай себе хуже. У тебя еще есть шанс остаться в живых.
Человек повернул голову в сторону Берзина, посмотрел на бегущих бойцов в черном и отшвырнул в сторону пистолет. Он откинулся спиной на лодку и закрыл глаза. Лицо человека было бледным от потери крови, а может, и от отчаяния. Подбежавшие спецназовцы быстро обыскали раненого, затем стали перевязывать его. Один побежал к оврагу, где находился их раненый товарищ вместе с Оксаной.
– Вы подполковник Берзин? – спросил один из спецназовцев, когда Берзин подошел к ним.
– Возьмите, это пистолет вашего товарища, который там с девушкой в овраге, – протянул он оружие рукояткой вперед.
– Это вы из него попали? С такого расстояния? – с улыбкой спросил спецназовец. – Лихо! Где у нас этому учат?
– Нигде, – в тот ему ответил Берзин, вглядываясь в лицо раненого террориста, которое показалось ему знакомым. – Это мои личные таланты.
Катер шел точно навстречу баркасу. Большаков лежал на борту возле двигателя и ждал. Еще немного, еще пару минут, прикидывал он расстояние. Пора! Тело в черном гидрокостюме скользнуло с борта катера в воду. Катер двигался еще какое-то время прямо, а потом резко свернул влево и ушел в сторону. Большаков погрузился в воду, мысленно отсчитывая секунды. Вот впереди стала надвигаться огромная тень, и спецназовец в несколько сильных гребков руками оказался на поверхности. Баркас двигался на него, и пришлось отплывать чуть правее. Тарахтя дизелем, судно прошло мимо. Большаков пропустил корпус, а потом резко бросил свое тело вперед, чуть выпрыгнул из воды и ухватился рукой за одну из висевших на борту старых автомобильных покрышек, защищавших борта и выполнявших роль амортизаторов при швартовке.
