— Пленников выпустил... — ответил волхв хмуро. — И коней.
Негоже им погибать как эти... Двое все же бросились с кольями. Да не кони,
люди! Хозяев, значит, защищали...
— Преданные, — буркнул Мрак.
Олег бросил быстрый взгляд на Таргитая:
— Они дольше слушали их песни.
— Песни, — прорычал Мрак с отвращением. Он бросил на
Таргитая лютый взгляд: — Ну и свинья же!
Таргитай с недоумением оглянулся:
— Свинья? Где свинья?.. Так загрызи, поедим. А то все
хлебные корки...
— Ты свинья, — гаркнул Мрак, разозлившись. — Столько суток,
я как паршивый пес, бегал по лесу, давил несчастных зайцев, а ночью стерег
ворота!.. Брякнешь кому о таком позоре, удавлю враз!.. Мог ты, тварь поганая,
подудеть... или спеть пораньше?
Олег сказал подозрительно:
— Он это нарочно.
— Я? — ахнул Таргитай.
— А что? — сказал Олег, он хмурил брови. — Спал себе на сене
возле коней! Что еще человеку надо?.. А я, как проклятый, носился под облаками,
высматривал караваны, телеги с купцами, одиноких гонцов, попутно бил редких
птиц и зверей, таскал им для забавы... Пять дней вообще ел только ту дрянь, что
ловил на лету. От голода жрал прямо с перьями.
Мрак кивал сочувствующе, то-то волхв все дергается, видать
перья оттуда лезут, щекочутся.
— Тебе хорошо, — вздохнул он. — Ты ему хоть в ухо дал.
Таргитай завопил:
— Мне хорошо было?.. Мне?.. Три дня нееденному?
— А чо ж не запел?
— Как я мог? — вскричал Таргитай отчаянно. В глазах блестели
слезы от несправедливой обиды. — Вас нет, а я — петь? Вы меня бросили, а я
распевать?.. От радости, да?
Глава 43
Мрак и Олег переглянулись. Мрак сказал тяжело:
— Ну что мы?.. Сами сели в лужу, а его корим, что не сразу
нас вытащил. А на самом деле, он сам не попал и нас выволок. Хоть и дал, надо
признаться, в дерьме насидеться по уши.
— Я ж говорю, нарочно, — пробурчал подозрительный Олег, но
не слишком настойчиво.
Замок все полыхал, черная каменная громада то полностью
исчезала в красной стене огня, то проступала неразрушимыми стенами. Доносился
треск, с грохотом провалилась крыша, рушились балки, а пламя взметывалось выше.
— Все-таки они страшилы, — сказал Таргитай, словно убеждая
себя. — Страшилы.
Мрак предположил:
— А может быть, они были красивыми?
— Как это?
— А потом стали злобными, — предположил Мрак хладнокровно. —
А злобные не бывают красивыми. Злость кому угодно рожу перекосит!.. Ну, а
перекошенных бить можно.
— И нужно, — бросил Олег раздраженно. — Эти твари
использовали меня вместо сапсана! Я им, тварям косорылым, уток бил к столу!..
— А я, как пес, им оленей травил, — сказал Мрак с горечью.
Пальцы сжались до хруста в суставах, он передернулся. — Дряни... Ты молодец,
Тарх.
Таргитай просиял, слезы сразу высохли:
— Правда?
— Правда, — подтвердил и Олег. Он с неловкостью обнял
бедного дударя, сам стесняясь непривычного жеста, ведь дурака стоило только
гонять и насмехаться над ним. — Ты сделал то, что не могли ни Мрак с его силой
и отвагой, ни я, со своими знаниями и мощью чародея.
— Но как?
Мрак огляделся, проговорил с отвращением:
— Собирайся, уходим.
Часто оглядываясь на оставляемые стены, Таргитай прицепился
к Мраку:
— Скажи, как я сумел?
— Сумел, — ответил Мрак. Он потрепал Таргитая по плечу. — Не
знаю как, но сумел. Иди к Олегу, он объяснит.
Таргитай оглянулся на волхва. Тот начал спускаться с холма
насупленный, брови сошлись на переносице, а красные волосы развевались, как
пламя костра, что грозит пожрать весь лес.
— Мрак... лучше ты.
— Олег объяснит проще. На пальцах.
— Да я пойму, Мрак.
Мрак посмотрел с сомнением, вздохнул, перепрыгнул огромную
валежину, на середине прыжка его тело страшно изогнулось, и Таргитаю на миг
почудилось, что Мрак снова превратится в волка, в зверячей шкуре бежать через
лес проще, тогда нам придется портки нести... Но Мрак приземлился на согнутые
ноги, бросил на бегу:
— Олег сказал бы, что все сложно, тут ты прав... На самом
деле, Тарх, в тебе есть та мощь, которая выше любой мощи. Мы уже были уверены,
что мы и есть самые сильные на свете. Может быть, так на самом деле и есть...
По крайней мере сегодня. А завтра на свете могут появиться и посильнее, но дело
не в этом. Мы сильнее, как воин и колдун. Я любого смету в драке, а Олег — хоть
всех колдунов вместе взятых.
Таргитай слушал, раскрыв рот. Мрак спускался почти бегом.
— Когда мы встретили Сирингу, — продолжал Мрак, — мы... нет,
сперва услышали ее пение! Значит, она заметила нас раньше, спела свою песнь...
— Волшебную?
— Если бы, — вздохнул Мрак. — Волшебство наш волхв разгадал
бы в два счета.
— А что же?
— Песня была просто хорошей. Умело сложенной. И эта песня
сказала нам, что за кустами находится молоденькая девчушка с веселой мордочкой
и синими глазами. Песня была настолько хороша, что когда мы перелезли кусты,
там в самом деле сидела золотоволоска, строила нам глазки и разделывала оленя.
А какой она была на самом деле...
Его передернуло. Они сбежали с холма, дальше была равнина,
скудно освещенная звездным небом, а далеко впереди выступала зубчатая стена
темного ночного леса.
Таргитай догнал Мрака почти у самой кромки, оборотень несся
быстрее волка, в лесу меньше предательства, раскрыл рот для первого вопроса, но
в спину мягко толкнуло, следом донесся глухой грохот, шум, земля вздрогнула.
Обернувшись, они увидели, как стена огня дрогнула,
колыхнулась. Темные стены начали оседать, появились угольно-черные трещины,
ширились, сверкающее чудо начало разваливаться, тяжелые глыбы покатились по
двору, с размаха бьют изнутри в защитную стену. Та рушится медленно, нехотя,
пытаясь продлить существование...
Рухнули ворота, глыбы освобожденно выкатились на свободу.
Грани блистали под огнем, а когда зайчики стегали по глазам, вспыхивали молнии,
после которых в темноте плавали белые круги.
— Чего это он? — удивился Мрак.
— А того, — ответил Олег мрачно.
