— Ладно, — сказал он со вздохом, — ты на стороже? Тогда
держи уши на макушке. Этот волхв нас так просто не оставит. Мы его задели
чем-то. Если заметишь что-то необычное, скажи.
— Скажу, — пообещал Мрак.
Олег возился за его спиной, устраивался возле огня, Мрак
чувствовал его недоверчивый взгляд, волхв догадывается, что сказано не все, но
молчит, не вгрызается.
Глава 44
Рассвет застал Мрака в той же позе, разве что горка мяса
стала меньше. Олег и Таргитай, еще не открывая глаз, потянулись на запах, молча
хватали и ели, за ушами трещало, а проснулись не раньше, чем челюсти устали
двигаться
Олег открыл глаза, отыскал все еще мутным взором Мрака:
— Доброе утро.
— Утро доброе, — ответил Мрак саркастически. — А ведь в
самом деле доброе, верно?
Олег кивнул, рот и глотка набиты мясом до развилки, помычал.
Он, как и Таргитай, за ночь посвежел и даже чуточку худобу стряхнул, а сейчас
оба и вовсе на глазах округляются, впалые щеки наливаются соком, скулы торчат
не так остро.
— Доброе утро, — сказал и Таргитай. — Мрак, Олег... нам
пешком уже нельзя. Не успеваем!
Олег помрачнел, даже челюсти задвигались медленнее:
— Сколько дней минуло?.. Это ж завтра... нет, уже сегодня в
полдень великий Род явит свою волю!
— На Змее надо, — сказал Таргитай ясным голосом. — А то и
вовсе на Стратим-птице или Рухе.
Мрак замычал, ударил кулаком по голове. Олег встревожился:
— Что с тобой?
— Мне кажется, если мне не удалось превратиться навеки в
волка... то теперь превращаюсь в круглого дурака.
— Почему?
— Все, что говорит Таргитай с самого утра, мне кажется
разумным!
Олег озабоченно покачал головой, но травы вытащил с
готовностью. Лечить он любил больше, чем трясти горами или делать из людей
мокрые пятна.
Мрак отпрянул с отвращением:
— Опять?.. Не-е-е-т!.. У меня, пока я волком бегал да бедных
зверей для этих... ловил, все перепуталось. Если это сегодня, то нам конец.
— Но ты ж сам говорил: надо выслушать Таргитая и поступить
наоборот...
Мрак зло оскалил зубы:
— Это чтобы поступать мудро! А кто сказал, что я лезу в
мудрецы?
Таргитай ничего не понял, сказал просительно:
— Олег, ты того... запряги что-нибудь... Нам отсюда слазить
— сапоги стопчем. Нам бы на чем-нибудь таком... только не на Змее, дует сильно.
И не на птице — перья колются, а потом чешусь... В вихре не надо — голова
кружится, а в глазах метелики... Вот бы...
— Вот бы на летающей печи, — процедил Олег ненавидяще. — Как
Мрак тебя еще не прибил, понять не могу.
Таргитай радостно закивал:
— Ага, на печи!
Олег обернулся к Мраку:
— Может быть, ты волком, а я птицей?
— Можно, — согласился Мрак, — а этому не мешает пробежаться.
А то спит на ходу. Что, магия ослабела?
Олег отвел глаза в сторону:
— Мрак... Я просто не знаю, что получится. Когда б я что ни
делал, обязательно что-то случается еще... Ты ничего не заметил, когда я в
прошлый раз сотворил гуся?
— Нет, — ответил Мрак с недоумением. — Разве что правое
крыло было пережарено, но что за мелочь?
— Мрак... А то, что лес полег на версту к югу? Ты думал,
ураган? Ладно, окромя зверья там людей не было, но что еще стряслось где-нибудь
за тридевять земель? Кто знает, какой город рухнул под землю, какая корова
отелилась, почему вокруг луны встали два огненных столба?
Мрак подумал, сказал хладнокровно:
— Если все предусматривать, то и жить нельзя. Обязательно
кому-то солнце застишь. Ну и черт с ними! А что из-за гуся где-то город
рухнул... Знаешь, гусь здесь дороже, чем город где-то там!.. Кто знает, каких
гусей там жрали, что вчера такой дождь с грозой был, почему у сестры Боромирихи
родилось что-то двухголовое, почему вон та гора стоит к нам не тем боком?.. Плюнь,
не суши голову. Колдуй, ничего не страшись. Лишь бы нам боком не вышло.
— Я этого тоже побаиваюсь, — признался Олег. — Ладно...
Только потом на меня не пеняй.
— Если не получится, — сказал Мрак невесело, — никто ни на
кого пенять не сможет.
Он встал, огляделся. Деревья вокруг высоченные, ветви
раскинули широко, бедной птице Рух брюхо пропорют сучками, да и тяжелый Змей
если проломится, то крылья изорвет, уже не поднимется.
Таргитай затоптал костер, пока Олег собирал свой мешок с
лекарскими травами, а Мрак уже нетерпеливо побежал, выглядывая место, чтобы
Змей мог не только сесть, но и взлететь, а для разбега ему нужна свободная от
деревьев полоса широкая, как село, и длинная, как язык Боромирихи.
Таргитай уложил за спиной меч, догнал Олега, тот почему-то
стал меньше ростом, сгорбился и тащился, как больной старик. Лицо пожелтело,
под глазом дергалась кожа, будто изнутри дергали за невидимую жилку.
Таргитай на ходу легонько ткнул плечом:
— Ты чо?
— Отстань, — процедил Олег.
В голосе волхва прозвучала вражда, чуть ли не ненависть.
Таргитай не обиделся, другу плохо, пихнулся сильнее:
— Нет, ты чо?
— Отстань, дурак, — рыкнул Олег, став чем-то похожим на
Мрака.
— Дурак, — согласился Таргитай, — но я ж друг?
Олег бросил на него неприязненный взгляд, Таргитай
почувствовал, как будто горячим хлопнули по его румяному лицу, всегда румяному.
— Да, друг... черт бы тебя побрал!
— А тебе не жалко будет, если черт заберет?
Олег стиснул зубы, но дударь смотрел такими чистыми любящими
глазами, что Олег невольно сказал теплее, чем собирался:
— Да жалко, жалко... Черт, ты даже не понимаешь!
Таргитай сказал убито:
— Да, не понимаю. Но ты ж сам говорил, что не обязательно
понимать, можно чувствовать...
— Это не я говорил, — рыкнул Олег. — Это Мрак глупости плел.
Человек обязан понимать!.. А злит меня, Тарх, эта дурь, что с нами
приключилась. И страшит меня это куда больше, чем когда дрались с каганами,
магами или даже богами. Ни Мрак с его удалью и секирой, ни я со своей мощью...
Мы ничего не смогли! Мы даже не сопротивлялись! О нас вытирали ноги, на нас
плевали, нас использовали, как... как даже не знаю, боюсь и подумать...
вспомнить... но тебе все как с гуся вода!
