Чужие Змеи словно бы короче, но массивнее, толще. Крыльями
бьют по воздуху чаще, явно тяжелее их зеленой жабы, воздух свивается в тугие
жгуты, солнце в их крыльях искрилось и дробилось на сотни ярких рубиновых искр.
— Какие красивые, — крикнул Таргитай восхищенно.
— Голову пригни, — рявкнул Мрак.
Змей, на спине которого сидели трое матерых мужиков в
костяных доспехах, ринулся в их сторону. Мужики разом выставили длинные копья.
На солнце холодно сверкали длинные, как мечи, наконечники. Другим концом копья
упирались в ямки между чешуйками. Всадники держали копья двумя руками, Мрак
заметил широкие ремни, которыми каждый был прикреплен к гребню.
Спина ушла из под ног... и зада. Мрак ощутил тянущую
пустоту, на миг завис в воздухе, держась обеими руками за шип, потом плюхнулся
со всего размаха, даже не скривился, а над головой шумно прохлопали могучие
крылья, ветром попыталось сорвать, он вцепился как клещ, пригнулся, сверху
обдало смрадным дыханием. Повернув голову, увидел одним глазом, как над ним
пронеслись страшные когти, огромные и заточенные, на каждом блестят
металлические ножи, видны даже гвозди, которыми прибили это страшное оружие к
лапам Змея, как прибивает деревенский кузнец подковы коню!
Он торопливо привязал себя поясом к игле, заорал:
— Тарх! Тарх, черт бы тебя побрал! Дай мне лук, он возле
твоей ноги болтается!
— Чего? — ответил Таргитай.
Он сидел, не горбясь, восторженно смотрел вслед Змеям, что
круто разворачивались, били крыльями сильно и часто, снова набирали высоту. У
этих змеев даже брюха прикрыты чешуйками, а с боков крупные костяные плиты
опускаются так низко, что даже такого защищенного брюха остается только узкая
полоска.
— Лук! — заорал Мрак. — Ты что, не видишь? Они напали!
Таргитай ошалело вертел головой, смотрел то на Мрака, то на
трех красивых Змеев. На румяном даже под рвущим ноздри ветром, лице появилось
горькое недоумение:
— Мрак, ты чо? Та стая не тронула!
— Дурак, то были просто Змеи!
— А это?
— Не Змеи страшны, а блохи, что на Змеях!
Таргитай все равно не понял, но Мрак орал так люто, что
Таргитай поспешно стал снимать с крючковатого выступа перевязь с луком и колчан
со стрелами, запутался, а Змеи уже налетали, Таргитай видел оскаленные пасти,
вытянутые вперед лапы со страшными когтями, и, хуже того, нацеленные в них
длинные копья...
— Счас, Мрак, счас...
— Быстрее! Лучше стрела в руках, чем топор в спине!
Что-то кричал Олег, оглядывался в страхе, Мрак видел белое
лицо волхва, расширенные глаза, потом Змей снова ушел вниз, тут же круто
повернул, Мрак снова едва успел ухватиться за шип, пальцы трещали, с такой
силой неведомая сила пыталась сорвать его и швырнуть вниз, потом тело
потяжелело, снова полегчало, земля появлялась боком то справа, то слева, ветер
заворачивал веки, наконец что-то ткнуло ему в спину. Это бесстрашный до дурости
Таргитай совал ему лук. Мрак поспешно натянул тетиву, дрожащие пальцы наладили
стрелу, и тут дрожь ушла из тела, а он ощутил, что может дышать хоть и бурно,
но глаза очистились, он видит все.
Колени как клещами сжали шип, шероховатый, как кора дерева,
Мрак пытался натянуть тетиву, но Змей отчаянно бросался из стороны в сторону,
иногда проваливался вниз вовсе, тогда желудок поднимался к горлу, внутри
нарастал дикий беспричинный страх, над головой хлопали крылья чужого Змея,
дважды их опалило огнем. Таргитай закричал, прижался лицом к костяному панцирю,
его руки обхватили широкие серые пластины так цепко, что пальцы скрючились и
застыли, как корни.
— Черт бы вас побрал!
Сзади пахнуло горячим, Мрак мигом наклонился, над ними
пронеслось, больно дернув за волосы, огромное, тяжелое, он успел увидеть
когтистые лапы, каждая с бревно размером, белесое брюхо, которое можно
проткнуть копьем...
Таргитай вскрикнул, Мрак зло оглянулся, но Таргитай, бледный
и взъерошенный, уже слабо улыбался, словно винился, что с плеча обильно течет
кровь, коготь чужого Змея задел плечо и голову, над ухом рваная рана. Оттуда
слабую красную струйку тут же срывает ветром, а сзади на гребне разрастается
красное пятно.
Чужие Змеи разделились, правильно, но Олег уже кричал, не
переставая, потому что внизу только лес и острые вершины гор, сесть негде, а
чудовища с пурпурными крыльями уже окружили, на каждом по трое-четверо воинов,
все ощетинились копьями...
Таргитай крикнул Мраку:
— А чего Олег не трогает их?
— Как? — рыкнул Мрак.
— Да волшбой своей!.. Взял бы в жаб... Я жаб люблю, если
только не крупные, а так, маленькие...
— Дурак, — рыкнул Мрак, — он сам еле держится, еще и Змеем
как-то успевает!
Тетива щелкнула по пальцам, стрела ушла косо вверх. Одно
копье вздрогнуло и пошло вниз. С лютой радостью Мрак увидел, как один склонился
лицом вниз, повис на ремне.
— Ты попал, — сказал Таргитай радостно, — вот бы мне так. Я
бы гусей каждый раз на обед... Целую стаю!
— Подавай стрелы, — распорядился Мрак.
— Счас, счас...
Мрак, чувствуя в теле неслыханное облегчение, быстро бросал
стрелы на тетиву, рывком выбрасывал вперед лук, держа оперенный конец возле
уха, отпускал тетиву и спешно хватал новую стрелу. Не все попали так же удачно,
но копья падали из рук, некоторые бессильно свисали, явно привязанные к рукам
хозяев.
— Здорово, — кричал в спину восхищенный Таргитай. — Ты почти
не промахиваешься!
— Я ж говорю, — прокричал сквозь ветер Мрак, — лучше стрела
в руках... чем топор в спине...
Крылья их Змея били часто и с натугой, Он поднимался, круто
разворачиваясь, словно решил напасть сам, дышал хрипло, из раскрытой пасти
выплескивалась пена. Клочья тут же срывало ветром и уносило. Красная голова
Олега поворачивалась к ним, он делал какие-то знаки, кричал, но ветер срывал слова
и уносил. Мрак понял по жестам, что волхв то ли расхрабрился, то ли понял, что
убежать не удается.
Когда поднялись выше, но не настолько, чтобы враги оказались
под пузом их Змея, Мрак быстро и точно выпустил с полдюжины стрел. Только одна
бессильно ударила в костяную пластину спины, а остальные нашли цель. Панцири из
нашитых на кожу костей не спасали от страшных стрел оборотня, он бил с такой
мощью, что железные наконечники разбивали костяшки и пробивали доспехи на длину
ладони.
— Еще, — хрипел Мрак яростно, — еще стрелы!
Глава 46
Он свирепо скалил зубы, клыки начинали удлиняться, он
вздрагивал, теперь его стрелы летели в человека, что сидел не на спине, вместе
с воинами, а, подобно Олегу, на загривке краснокрылого Змея.
