Колдун проговорил тихо, но глаза бегали, видел, что не
убьют, ярость ушла из всех троих:
— Моя страна слишком далека... Но там самые великие на свете
колдуны и волшебники. Я был наименьшим... Но те, что остались, могут мизинцем
перевернуть всю землю!
Мрак спросил с осторожностью:
— Это что ж за страна?
— Атлантида, — гордо ответил колдун. — Силой наших чар лежит
посреди лучшего из морей на неприступном острове. Никто и никогда не может...
не то, что завоевать, даже приблизиться к нашему острову... У нас в
Атлантиде...
Олег оглядывался нетерпеливо на спуск в Долину, отмахнулся:
— Да нет никакой Атлантиды.
Колдун вытаращил глаза, раздулся в размерах, побагровел, а
глаза стали как у морского рака:
— Как это нет?
Даже Мрак с беспокойством посмотрел на заучившегося волхва:
— Олег, ты не слишком... перегрелся?
— Нет.
— Но это же та самая... ну, могучая и страшная страна
чародеев и чудовищ...
Олег сказал раздраженно:
— А кто сапоги на карту швырнул?.. Там, в пещере, когда
чужие сапоги напялил? Я, когда на Змее летели, все голову ломал, почему вдруг
такая волна на берег кораблей нашвыряла, чудищ морских, рыб диковинных!.. И
откуда пришла... Ты ж в самый остров своими грязными... Теперь та страна на
самом дне! Под слоем грязи, что илом зовется.
Мрак побагровел, раздулся, зажал себе огромными ладонями
нос. Олег спросил с тревогой:
— Что с тобой?
— Чихнуть можно?
— Можно, — разрешил Олег. — Только не на мои обереги.
— И не в суп, — добавил Таргитай, хотя никакого супа за
сотню верст не ожидалось.
Мрак отбежал к спуску, звучно и смачно чихнул. Пожухлые
травы, что скукожились под ногами Олега, вяло колыхнулись. Мрак снова зажал
себе рот и отошел на цыпочках. Если вихрик или ураган поднимется над кем-нибудь
в дальней стороне, то черт с ними, но если тут что-то гавкнется... Прав Олег,
что трусит пользоваться своей силой направо и налево.
Глава 50
Он первым перепрыгнул каменный гребень, ахнул, но Олег и
Таргитай видели только, как он взмахнул руками, исчез. Олег и Таргитай
выскочили на гребень разом, и у обоих вырвался вздох, похожий на крик.
Они помнили Долину выжженной пустыней, где среди горячего
пепла вздымаются оплавленные камни, то ли остатки колонн величественных дворцов,
то ли огрызки величественных гор. В горячем мареве перегретого воздуха время от
времени взметываются тучи золы, что прожигает кожу, сушит рот...
Но сейчас треть долины стала зеленой, словно туда выплеснули
болото, затянутое свежей ряской и тиной. Упыри стояли так тесно, что их
сжимало, как наполненные зеленым гноем бурдюки. Все головы повернуты к центру,
где ярко и светло блестела широкая плита из светлой бронзы. Но бронза блекла,
ибо в середине полыхал неземной огонь, настолько чистый и незапятнанный, что
такому никогда не бывать на земле.
С той стороны плиты, придвинувшись к ней вплотную, стояла
стена грязно-серых леших. Огромные, дети самых высоких деревьев, они стояли
недвижимо, даже головами не двигали. Они показались неврам частоколом, который
не перескочить. За первым частоколом стоял, прижатый к первому вплотную,
второй, а ним третий, а так до того конца долины, пока достигал взгляд.
С другой стороны, в ожидании Рода расположились боги. Их
было меньше, но изгои ужаснулись, ибо этих бессмертных было все же столько, что
занимали пространство почти до виднокрая.
Внизу уменьшалась фигурка Мрака, оборотень ехал на спине по
крутому спуску, хватался за камни и ветки. Таргитай вскрикнул горестно,
прыгнул, его фигура с нелепо задранными ногами помчалась вниз, собирая камешки.
Он пробовал хвататься, но не успевал, а когда догнал Мрака, тот оглянулся на
вопли, ухватился одной рукой за камни, другой ухватил проносящегося мимо
Таргитая, Олег почти услышал, как трещат мышцы оборотня, сам волхв спускался быстро,
но мозг высчитывал каждое движение на десять шагов, его несло там, где Олег
хотел, и когда догнал обоих, он сам вскочил на ноги.
— Надо успеть, — прокричал Таргитай замучено. — Мы скажем
Роду: Великий, но разве не люди спасли мир? Если спасли, то людям и должна
власть... Или хотя бы не власть, но и мы имеем право жить...
— Надо успеть, — выкрикнул и Олег. Он хрипел, его
раскачивало, а ноги едва переступали, ему казалось, что вообще топчется на
месте. — Я скажу, что хотя Дубы мудрее нас в тысячи тысяч раз... хотя упыри
знают тайны мира... но и мы, люди.. когда-то... узнаем...
А Мрак бросил зло:
— А я скажу: мы хотим жить!..
Олег хрипел, в голове был туман, но от сердца пришло и
окутало мозг холодное отчаяние. Эти доводы, понятно же, для Рода лишь пустой
звук. У него свое непостижимое знание.
Мрак сделал шаг, побледнел, на лбу выступили крупные капли
пота. Нос заострился, как у мертвеца. Олег ухватил за локоть:
— Мрак!.. Мрак!.. Что случилось?
Потемневшие губы Мрака раздвинулись, Олег с ужасом увидел
запекшуюся кровь, а десны стали черными, как деготь.
— Ни... че... го...
— Это пробивается яд! — вскрикнул Олег. — Что-то случилось,
он должен был спать дольше!.. Погоди, остановись, надо быстро сварить травы...
— Сам... ешь... Я волк...
— Мрак!
Таргитай разжал распластанному на траве оборотню зубы, Олег
поспешно вылил на запекшиеся губы остатки лечебного варева, оглянулся,
нахмурился,
— Да потому, что здоровее! — огрызнулся Олег. Он метнул злой
взгляд лицо, волосы накалились, а когда ветер подул в их сторону, Олег
отвернулся и закрыл Мрака своим телом.
— Тарх, быстро вскипяти воды!
— На чем? — огрызнулся Таргитай. — Ты такой костер...
перестарался.
Но умчался, Олег спешно раскладывал травы. Мрак пошевелился,
было видно с каким усилием он заставляет себя держаться на этом свете, не дает
разуму нырнуть в забытье. Губы слабо шевельнулись:
— Дурак... Надо мир спасать...
— Уже спасли, — огрызнулся Олег.
— Дурак... мир — это люди...
— Тебя надо спасать!
— Эх... если Перо нелюдям, то что толку? Все одно...
Он глухо выругался. В грубом голосе были страх и отчаяние.
Голова его была задрана кверху, и когда Олег вскинул голову, тоже замычал от
злости и разочарования.
